Потерянный мир - Константин Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лейтенант долго гадал, удалось ли адмиралу Харису и Родрику Грею добраться до Корквила, или ужасный план Огла удался, и вся команда «Последнего шанса» сгинула, так и не добравшись до дома. Возможно, сейчас где-то на бесконечных просторах Внешнего моря дрейфует обезлюдевший призрак флагманского корабля экспедиции. Кэр давно не был дома, и иногда в его голову закрадывались мысли, что, возможно, в глубине души семья давно уже его похоронила.
Руководствуясь необходимостью пополнить запасы пресной воды, в один из вечеров отряд все же вынужден был провести ночь на очередном имперском блокпосте. Разгружая телегу, Кэр заметил во дворе уже знакомого ялга-торговца, странствующего по юго-западному тракту. Ящер внимательно разглядывал необычную компанию, задержав свой взгляд на Джеро немного дольше, чем на остальных участниках отряда. Помимо торговца во дворе было непривычно большое количество стражников.
Аурлиец был рад неожиданному решению центуриона, предвещая, с каким наслаждением упадет на мягкую и уютную постель. Не меньшую радость ему принесла возможность разбавить свои мысли кружкой доброго эля.
— Вы ведь следуете на юг, чтобы расследовать произошедшее на блокпосте Гнея? — спросил трактирщик, в очередной раз расставляя принесенные им кружки на длинном столе, занятом членами отряда.
— О чем ты, утларг? — заинтересованно спросил Ливий своим громоподобным голосом.
— Как? Вам ничего не известно? Хотя, возможно, новость еще не успела достигнуть столицы, — немного смутившись, древний хотел было уже вернуться к своей стойке.
— Говори все, что слышал, — требовательный тон имперца не позволил трактирщику избежать допроса.
— Около недели назад кто-то устроил там настоящую бойню. Убили даже префекта, не оставив в живых ни одного свидетеля. Тела буквально разорваны на куски, а стены залиты кровью, — заговорщическим тоном прошептал утларг.
Участники застолья переглянулись между собой, предполагая, что причиной произошедшего кошмара вполне мог послужить источник опасений Лазара.
— Сообщение об инциденте уже направлено в столицу? — взгляд центуриона стал еще более суровым, чем обычно.
Насильственная смерть имперца в нынешние времена была чем-то из ряда вон выходящим. Совершивший подобное был либо крайне отчаянным, либо попросту сумасшедшим.
— Сразу же, мой господин, но, судя по всему, стен столицы письмо достигнуть не успело. Наш префект усилил охрану, но мы понятия не имеем, с кем нам, вероятно, придется столкнуться.
— Ты свободен, можешь идти, — отпустил утларга имперец, к его большому облегчению.
— Интересные страшилки нынче рассказывают на имперском тракте. Можем разобраться, что там происходит. До заставы Гнея меньше недели пути, — предложил хорт.
— Мы не можем ставить под угрозу выполнение нашей миссии, — отрезал Ливий.
— Так или иначе блокпост находится прямо у нас на пути, а убийство имперца не должно остаться безнаказанным, — позволил себе спорить безымянный.
— Не забывай свое место, хорт. Тот факт, что ты являешься любимчиком консула, не дает тебе права ставить под сомнение мои приказы. Ты сам напросился отправиться вместе с нами, так что изволь подчиняться, — тон центуриона ясно давал понять, что разговор окончен.
— Надо признать, что он прав. Мы не сможем продвигаться по тракту и дальше, не минуя заставу Гнея, — неожиданно вступилась за хорта Минна.
— Значит, придется сделать небольшой крюк, в тех краях есть множество небольших поселений лесорубов. Используем их как перевалочные пункты, — было видно, что Ливия выводит из себя поведение представителей ничтожных, по его мнению, народов, позволяющих себе перечить ему.
— Как вам будет угодно, — смиренно склонила голову отступница.
Итан перевел взгляд на Га-либа и увидел в его глазах профессиональный интерес. Должно быть, монстр чувствовал, что его дар вполне мог бы помочь в расследовании этого загадочного происшествия. Правда, к тому моменту, когда они прибыли бы на место, остатки тел, скорее всего, уже успели бы прийти в негодное к употреблению состояние. Аурлийца передернуло от бурно разыгравшего воображения, рисующего картину монстра, поедающего протухшее мясо в окружении роя кружащихся вокруг него мух.
На следующее утро колонна покинула двор имперского блокпоста. Ялга-торговца Итан в этот раз не заметил. Возможно, он отправился искать удачи на других заставах или посчитал, что в столь ранний час охотников до его товара найти будет не так просто. Убаюкиваемый монотонным покачиванием телеги, Кэр проспал до самого обеда. Разбудила его Ингрид, сообщившая, что пора сменяться. Лейтенант и штурман вели оживленную беседу, когда впереди послышался громкий смех Уна, а через несколько секунд утларг присвистнул от удивления.
— Весело им там. Видимо, Тору поведал молодому юноше несколько смешных историй из жизни управляющего борделем, — улыбнулся Итан.
— Насчет «весело» это я готов поспорить, — с этими словами Дункан одной рукой незаметно зарядил небольшой арбалет, лежащий между аурлийцами.
Стараясь не делать резких движений, он просунул руку под покрывающую кибитку ткань и, судя по всему, подал какой-то заранее обусловленный знак.
— Поняла, — раздался тихий шепот Ингрид из-под покрова.
Несмотря на маску расслабленности на лице штурмана, все его действия кричали об опасности. Кэр догадался, что свист Уна мог быть предупреждающим сигналом. Должно быть, опытный охотник почувствовал какую-то угрозу. Стараясь поддерживать непринужденную беседу, Итан краем глаза поглядывал в чащу окружавшего тракт леса, но не смог заметить ничего подозрительного. Впереди идущие телеги остановились, заставив прервать движение и замыкающую кибитку. Кэр видел, как на землю спрыгнули Ливий и Га-либ.
— Оставайтесь в телеге, — прошептал Дункан, покидая кибитку и призывая лейтенанта следовать за ним.
Двигаясь следом за штурманом, Кэр увидел, как внутри впереди стоящей кибитки между двух скамеек, предназначенных для сна, прижавшись ко дну телеги лежит Ду. Ун и Тору уже спешили в начало колонны. В следующей телеге Сирин и хорт, прижавшись друг к другу плечами, представляли из себя похожую картину. Минна и Уве, не став им уподобляться, остались в сидячем положении. Отступник положил руку на эфес своего меча, а его спутница прикрыла глаза, но морщины, пробившиеся на переносице, говорили о том, что она полностью сконцентрирована на происходящем.
Миновав последнюю телегу, Кэр наконец увидел причину, заставившую колонну остановиться. Впереди бежала небольшая река, переправа через которую оказалась разрушена свалившимся на нее деревом. Ивес и Абель явно злились на очередное препятствие, послужившее основанием для задержки.
— Что будем делать? — спросил быстро оценивший обстановку Дункан.
— Уйдем с тракта и пойдем обходными путями, как и планировали, — командным голосом продиктовал Ливий.
— Кажется, это стоило сделать немного раньше, — оскалился Га-либ, открепляя от пояса небольшой цилиндр.
Словно в подтверждение его слов с обеих сторон окружающего тракт леса полетели стрелы. За секунду до этого Дункан схватил лейтенанта за плечо и потащил за собой, прикрывая его тело тушами запряженных в телегу апрумов. Га-либ резко взмахнул рукой, и цилиндр в его руке превратился в копье, которым он молниеносным движением отбил первые две стрелы, летящие в его сторону.
Ливий щелчком пальца откинул крышку висящего у его пояса тубуса, выпуская на волю молнию, принявшую форму меча. Две стрелы воткнулись в его тело, но он не обратил на эту мелочь никакого внимания. Остальные вовремя упали на землю, выйдя из зоны поражения. Утыканные стрелами апрумы едва не раздавили прячущихся между ними аурлийцев.
Возникший за их спинами синий купол разорвал ткань, покрывающую кибитку, и обратил в пыль стрелы, нацеленные в отступников. Минна и Уве даже не двинулись с места, рука отступника все так же лежала на клинке, дожидаясь момента, когда тот сможет испить крови.
Воспользовавшись паузой после первого залпа, члены отряда побежали к своим телегам. Кэр не удержался и заглянул в кибитку, в которой пряталась Сирин, наказанием за это ему послужила стрела, едва не оборвавшая его жизнь, но по счастливой случайности лишь оставившая порез на щеке. Хорт накрыл древнюю своим телом, защищая от опасности. Из его лопатки торчала стрела, но жизни
