Учение древних ариев - Павел Глоба

По предположению ученых-авестологов, первоначально авестийским турам был тождественен народ саков — ираноязычных кочевых племен, так называемой скифской ветви. В более поздние времена, например, в ахеменидских надписях, саками называются все скифы. В целом же по этнографии среднеазиатских кочевых племен, как у персов, так и у античных авторов, имеются весьма обрывочные сведения: «Ни в одном другом вопросе [как о саках] не расходятся так писатели; полагаю, что это потому, что бесчисленное количество этих племен — кочевые» [39]. Вообще же народ саков делился на три группы.

Первая группа называлась «Большие саки» («Большая орда») или массагеты (предки аланов), они заселяли степи на востоке за Араксом (Сырдарьей), то есть территорию современного Казахстана. Согласно «Истории» Геродота: «Массагеты носят одежду, подобную скифской, и ведут похожий образ жизни. Сражаются они на конях и в пешем строю (и так и этак). Есть у них обычно также луки, копья и боевые секиры. Из золота и меди у них обычно все вещи. Но все металлические части копий, стрел и боевых секир они изготавливают из меди, а головные уборы, пояса и перевязи украшают золотом. Также и коням они надевают медные панцири, как нагрудники. Уздечки же, удила и нащечники инкрустируют золотом. Железа и серебра у них совсем нет в обиходе, так как этих металлов вовсе не встретишь в этой стране. Зато золота и меди там в изобилии» [40]. Что касается религиозных воззрений массагетов, то по сообщению Геродота, верховным божеством их является Солнце или, возможно, солярное божество: «Единственный бог, которого они почитают, это — солнце. Солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете» [41].

В вопросе почитания Солнца массагетов, как и арийцев, можно считать солнцепоклонниками, однако что касается жертвоприношений и многих других особенностей быта, приводимых Геродотом, нужно отметить, что светлым религиям они свойственны не были.

Вторая группа — «саки Хаумаварга» — означает «саки, хаому [хаома, сома — особый напиток ирано- и индоариев] чтущие» (возможно, «хаому изготавливающие» ), населяла районы от Памира и Гиндукуша до долины Инда, то есть земли современного Таджикистана и Индии. В 545–539 гг. до н. э. земли «саков Хаумаварга» были включены в состав империи Ахеменидов в результате среднеазиатских походов Кира II. С конца царствования Дария I (522–486 гг. до н. э.) их иногда называли «даи». В свою очередь, Страбон, именуя «даи» как «даха», локализует эти племена сначала в причерноморских степях, а затем отмечает их переселение в степи за Каспием.

Упоминание о группе «саки Хаумаварга» встречается в «Антидэвовской надписи» Ксеркса: «Говорит Ксеркс-царь: по воле Ахурамазды, [вот] те страны, над которыми я царствовал, помимо Персии; я ими управлял, они мне приносили дань; то, что я им повелевал, они исполняли; закона моего они держались: Мидия, Элам, Харахвати… дахи, саки Хаумаварга, саки с островерхими шапками…». О них же говорится и в знаменитой «Бехистунской надписи» Дария I, когда речь идет о мятежных народах, поднявших восстание против Дария, которое в конечном итоге закончилось подавлением и подчинением саков: «Затем я с войском отправился в Саку. Затем саки, которые носят остроконечную шапку, выступили, чтобы дать сражение. Когда я прибыл к водному рубежу, тогда на ту сторону его вместе со всем войском перешел. Потом я наголову разбил одну часть саков, а другую захватил в плен… Затем страна стала моей… Эти саки были вероломны и не почитали Ахурамазду. Я почитал Ахурамазду. Милостью Ахурамазды я поступил с ними согласно своему желанию». Впоследствии отряды саков входили в персидское войско, участвовали в битвах при Марафоне, при Фермопилах и при Платеях.

И, наконец, третья группа — «саки Тиграхауда» — обитала в приграничных районах среднеазиатских владений Ахеменидов.

Все приведенные выше сведения свидетельствуют о прямом влиянии персов на развитие народа саков и формирование их религиозных взглядов. Что же касается приведенного выше выражения «саки с островерхими шапками», то действительно отличительной чертой их одежды были именно такие головные уборы: «Саки же (скифское племя) носили на головах высокие островерхие тюрбаны, плотные, так что стояли прямо. Они носили штаны, а вооружены были сакскими луками и кинжалами. Кроме того, у них были еще сагарисы — [обоюдоострые] боевые секиры. Это-то племя (оно было, собственно, скифским) называли амиргийскими саками. Персы ведь всех скифов зовут саками. Бактрийцами и саками предводительствовал Гистасп, сын Дария и Атоссы, дочери Кира» [42].

Многочисленные изображения «саков в островерхих шапках», несущих дань, представлены на персепольских рельефах. Кстати, именно этот элемент сакской одежды с небольшими изменениями сохранился в современном казахском национальном костюме, в частности, как мужской головной убор — мурак, айыркалпак, и как свадебный головной убор невесты — саукеле.

Все эти, а также многие другие распространенные традиции казахов еще раз подтверждают их сакское происхождение, ведь до прихода тюркских племен в центрально-азиатских степях жили иранские племена саков.

В настоящее время в Историческом музее Алматы собрано большое число экспонатов, связанных с саками. Например, археологами найдено захоронение сакского воина в золотом одеянии, скульптурное воплощение которого, как национальный и исторический символ казахов, установлено на вершине высокой колонны на главной площади Алматы. Подобная символика, являющаяся признаком культуры саков, указывает также на обитание здесь и других древних иранских народов, а следовательно, еще раз подтверждает далекую связь казахского этноса с древнеарийской историей и культурой.

В свою очередь, религия саков в чем-то была близка к индоиранской, попадая под «опеку» Персидской империи. Согласно данным исторических исследований, саки (точнее, одна из их ветвей) стали предками народа туров, а те, в свою очередь, послужили прародителями тюркам. Поэтому, познакомившись со свободолюбивыми, мятежными саками, остановимся чуть подробнее на их потомках — воинственных турах.

В зороастрийской мифологии туры — наследники храброго Тура, среднего из трех сыновей персидского царя Фаридуна (авест. Траэтаона). Согласно сюжету мифа, Фаридун разделил «мир» (свои земли) между тремя сыновьями: старшему Сельму (авест. Сайрима) достались западные земли — сарматские, среднему Туру (авест. Тура) — Чин (Китай) и Туран, младшему Иреджу (авест. Арья) — Иран. Тур с радостью принял этот дар: «Пришел и на царство с той самой поры себя опоясал и роздал дары. Алмазы к ногам его сыпала знать, Туранским владыкой стал мир его звать» [43]. Спустя 12 лет, Сельм, возгоревшись завистью к младшему Иреджу, убеждает Тура предъявить притязания отцу. Не получив согласия Фаридуна на передел земель, они решают убить брата. Иредж готов отказаться от царской власти, но Тур («безмерной гордыней и гневом объят») убивает его. И только через много лет старых злоумышленников настигает месть — они погибают от руки Менучехра, внука Иреджа. Смерть братоубийц была великим уроном для сил Зла, и на кровавую месть собрались войска злейшего из туранцев — Фрасийак Тура (авест. Франграсйан), потомка Тура в пятом поколении. Двенадцать лет туранский захватчик правил Ираном. Думая, что воцарился навеки, он решил завладеть хварной, которая воплощала собой божье благословение и передавалась царям арийских стран. Но, как ни пытался Фрасийак Тур достать хварну (трижды «нырял в пучину моря Ворукаша», «искал по всем семи каршварам» ), поймать ее так и не смог. Вскоре арийские земли снова были отвоеваны иранцами, и турам пришлось отступить. Таким образом, убийство, совершенное Туром в результате обуявшей его гордыни, злобы и зависти, стало причиной многовековой вражды между Ираном и Тураном, которой посвящены многие фрагменты авестийской книги «Яшт» и значительная часть «Шахнаме».

Да, это миф, легенда, сказка, но «в каждой сказке есть доля правды». И эта правда несет в себе огромные уроки: во-первых, отвечает на вопрос, к чему приводят злые мысли, если человек допускает их в свою в душу, — они рождают злые дела; а во-вторых, показывает, как образуются кармические петли — зло рождает новое зло, месть рождает месть, убийство приводит к убийству. Отсюда мораль: нельзя отвечать злом на зло, ибо количество зла при этом не уменьшается. Но отвечать на зло добром тоже нельзя, зло нужно ограничивать, не позволяя ему проявляться.