Цирк под одеялом - Дарья Калинина

   – Кто?

   – Вот это я и собираюсь выяснить!

   Некоторое время Кира пытливо таращилась на Свистунова. Голос у нее от волнения сел. И она с трудом выдавила из себя:

   – Ты собираешься встретиться с ней?

   – С покойницей Люськой? Собираюсь.

   – И ты ей заплатишь деньги? За свой собственный товар? Во второй раз?!

   – Ну, она просит не так уж много.

   – Сколько?

   – Ровно половину.

   – Половину чего?

   – Половину того, что заплатил я.

   – Миллион долларов?

   Свистунов неожиданно снова развеселился.

   – Гляди-ка! А ты молодец! Можешь правильно разделить два миллиона. Что ты на меня так смотришь? Думаешь, я снова над тобой подтруниваю?

   Кира именно так и думала. Свистунов посерьезнел и сказал:

   – Ничуть не бывало. Не шучу. Говорю очень даже серьезно. Ты не представляешь, какое количество народу начинает буксовать со счетом, когда речь идет о двух миллионах долларов. Почему-то им все время кажется, что миллион пополам делится только с перевесом в их сторону. Триста тысяч у компаньона и семьсот у них – это поровну. Или еще лучше, когда двести и восемьсот. Ну а про сто и девятьсот я вообще молчу. Это уж такая половина, что всем половинам половина!

   Но Кира не дала сбить себя с толку. Этот тип способен болтать часами о всякой ерунде! И может задурить мозги кому угодно. Однако ей все-таки надо выяснить, что он затеял.

   – Ты будешь встречаться с этой Люськой? – спросила она. – Когда?

   – А тебе зачем?

   – Я пойду с тобой.

   – С какой стати?

   Кира снова забуксовала. В самом деле, с какой? С какой такой стати?

   – А с такой! С такой, что я за тебя беспокоюсь!

   Вот тут ей удалось удивить Свистунова по-настоящему. У него даже глаза на лоб полезли. В буквальном смысле этого слова. Словно два огромных блестящих жука вылезли и стали загорать.

   А когда он смог наконец говорить, то спросил:

   – Ты это что, всерьез?

   – Еще как!

   И неожиданно для самой себя Кира поняла, что сказала чистую правду. Надо же! Она беспокоится за наркобарона! Первого во всем городе. Это не лезло уже ни в какие ворота!

   ГЛАВА 11

   Кира растерянно моргнула и прибавила:

   – Если ты меня не возьмешь с собой добром, то я все равно поеду.

   – И как же?

   – Молча!

   – Ты знаешь, где у нас с Люсей назначена встреча?

   Ага! Они уже и про встречу договорились! Ох, с этим Свистуновым надо держать ухо востро!

   – Не знаю. Но обязательно узнаю. И поеду туда с тобой.

   Внезапно Свистунов словно потерял интерес к их беседе. Он откинулся на спинку кресла, взял в руки пустой стакан и принялся изучать содержимое его донышка.

   – Не трудись и не беспокойся, – произнес он. – Никуда я сам не поеду.

   – Как?

   – Не такой уж я доверчивый чудак, чтобы лично отправляться на свидание с покойницей, предлагающей мне миллион. Черт! Даже звучит дико, правда ведь?

   – Правда.

   – Вот и я о том же! На эту встречу поедет один из моих помощников. Встреча должна состояться как раз сейчас. У тебя часы точные?

   – Да. Наверное.

   – Вот дьявол. А я часов вообще не ношу.

   – Почему?

   – Не люблю. Счастливые часов не наблюдают. А я очень хочу быть счастливым.

   С этими словами Свистунов поднялся со своего места и, бросив Кире: «Подожди минутку», – двинулся к стойке бара.

   Там он позвонил по телефону, узнал точное время и вернулся к Кире.

   – Встреча уже началась. Если все пойдет, как договорено, то через пять-десять минут мы об этом узнаем.

   Кира недоверчиво посмотрела на него:

   – Ты доверил миллион долларов своему помощнику?

   – Не такой я чудак, – последовал от Свистунова уже слышанный ею ответ. – Вместо миллиона – обычная кукла.

   – Как это?

   – Фальшивки. Сегодня весь день с ребятами делали их на ксероксе. На первый взгляд вроде бы все в порядке. Но стоит взять бумажки в руки, сразу же видно – подделка!

   – И ты не боишься, что Люся увидит и заподозрит обман?

   – Это будет уже все равно. Главное, чтобы она пришла и принесла товар. Да черт с ним, с товаром. Главное, чтобы сама явилась на эту встречу.

   Лицо у Свистунова потемнело окончательно. И Кира затрепетала. Пожалуй, Люське не позавидуешь. Свистунов от «покойницы» мокрого места не оставит. Если поймает, конечно.

   А в том, что Люська оказалась куда шустрей, чем думал про нее Свистунов, сомнений не было. Прошло пять минут, и у Свистунова зазвонил телефон. Он поднес его к уху.

   – Да. Говори!

   И трубка разразилась шумной бранью. Кира даже со своего места слышала, что Свистунову жалуются. А судя по помрачневшему еще больше лицу наркобарона, было на что.

   – Так и сказала? – только и спросил он у собеседника. – Ладно, возвращайся в город. В город, я сказал! Чего осматривать? Нечего вам там делать! Все уже сделали! Возвращайся!

   Свистунов сложил «раскладушку» и задумчиво посмотрел на окно и пустынный проспект за ним.

   – Наша покойница оказалась очень проворной, – произнес он. – Откуда-то она узнала, что на встречу с ней приехал другой человек.

   – И что?

   – Отказалась от сделки.

   – Так прямо и отказалась?

   Свистунов молча кивнул. Выглядел он сейчас далеко не таким крутым и самоуверенным, как десять минут назад. Очень даже грустно он выглядел.

   – Где же мы с ребятами прокололись? – тоскливо спросил он. – Где?

   – Вы все сделали аккуратно?

   – Замаскировали мы Владьку под меня, мать родная бы не узнала. Да и не успел он даже из машины выйти. Эта стерва сразу же ему на трубу позвонила и выложила, что сделки не будет.

   – А номер откуда узнала?

   – Я свою трубку Владьке дал. На нее она и позвонила!

   И, покачав головой, Свистунов вздохнул:

   – Одно тебе скажу, не Люська это была!

   – Почему?

   – Не способна Люська на такую прыть. И чуйка у нее не развита совсем.

   По мнению самой Киры, чутьем тут дело не ограничилось. Это же какую феноменальную интуицию надо иметь, чтобы в закрытой машине с тонированными стеклами увидеть замаскированного человека и сразу же сказать – не он! Тут уж не интуицией попахивает, а магией. Белой или черной – неважно, но магией.

   Кира так прямо Свистунову и сказала. Но он лишь отмахнулся.

   – Бабские сказки! Стуканул кто-то нашей Люсеньке! – И быстро поднявшись из-за столика, сказал: – Поедем, отвезу тебя домой. И поеду.

   – Куда?

   – Разбираться с этими придурками. Ручаюсь, кто-то из них прокололся. Вот и будем думать, кто, когда и с какой целью!

   – Тогда мне не домой, а за моим «гольфиком».

   Свистунов не протестовал. Все его мысли нынче занимал только допущенный его ребятами и им самим прокол. И он даже не поцеловал Киру на прощанье. Впрочем, к чему такие нежности? Разве он сам не сказал, что Кира не из таких девушек? Бетон, а не девушка. Кремень! Железная арматура!

   И почему-то от всех этих мыслей, а может быть, потому что Свистунов не поцеловал ее на прощанье, Кире стало так невыносимо грустно, что она пошла не к себе домой, а к Лесе. Та не спала. И подруге не столько удивилась, сколько обрадовалась.

   – Чего-нибудь пожевать не найдется? – печально осведомилась у нее Кира, которой было до того грустно, что она была готова слона сожрать.

   И Леся немедленно кинулась в сторону кухни. Как это у нее – и вдруг не найдется, что пожевать! Очень даже найдется. И в достаточном количестве, чтобы хватило на двоих.

   – Ты проголодалась? А что, Свистунов тебя не накормил?

   – Кофе пили.

   – Среди ночи?! – ужаснулась Леся.

   – Ну да. А теперь мне что-то тоскливо.

   – Тогда покушать – это первое дело, – одобрила подругу Леся. – От всех бед верное лекарство. Покушаешь вкусненького, и жизнь мигом становится светлей.

   Кира в ответ так тяжело вздохнула, что Лесина рука сама собой потянулась к последнему пирожному. Она утаила его от Дины и привезла домой, намереваясь съесть сама. Но почувствовала, что подруге оно сейчас нужнее.

   Кира пирожное съела. Без всякого интереса. И тут же спросила:

   – А мясного ничего нету?

   – Есть салат! С курицей.

   – Давай!

   При упоминании о салате Кира оживилась гораздо больше, чем при виде пирожного. И было отчего. Леся готовила его из отварного мяса отечественной курочки. Импортные ножки она не брала, презирала их от всей души. Да и кто бы польстился на это желтое мясо и висящий лохмотьями жир? Сразу видно, что бедных курочек кормили при жизни всякой дрянью. Да и сама жизнь у них была сущим адом, а смерть избавлением.

   Вот взять хотя бы один простой факт. Чистят подстилку у американских куриц не после каждого выводка, а через три или даже больше. Представляете, какой аммиачный выхлоп стоит в американском фермерском курятнике? Сами работники птицефабрики заходили туда исключительно в противогазах. Но им хорошо, они-то пришли и ушли. А бедные курицы, они что, не люди? Им же тоже хочется свежего воздуха.