Цирк под одеялом - Дарья Калинина

   Вот это поворот!

   Но если сама Люська устроила поджог в Леночкиной квартире и подбросила туда тело другой женщины, то ясно, что она это все сделала, чтобы сказаться мертвой. Чтобы Свистунов поверил и отстал. Так зачем потом звонить ему?

   – И что тебе сказала Люська? Зачем звонила?

   Кире показалось, что Свистунов замялся. Наверняка Люська сообщила ему нечто важное! Иначе зачем рисковать и воскресать?

   – Ну же! – заторопила Кира Свистунова. – Как ты не понимаешь, от этого может многое зависеть!

   – От чего – от этого?

   Нашел, когда включать дурачка!

   – Тебе-то это зачем нужно?

   И Свистунов посмотрел на Киру долгим внимательным взглядом.

   – Зачем тебе это нужно? – повторил он. – Объясни мне. И возможно, я поделюсь с тобой тоже кое-какой информацией.

   Кира растерялась. В самом деле, зачем им с Лесей это нужно? Они обещали Дине помочь найти настоящего убийцу Леши? Но только для того, чтобы Даниила отпустили. Его уже отпустили. Так чего они с Лесей продолжают землю рыть?

   – Мы должны раскрыть это преступление, – только и нашлась, что ответить Кира. – Мы всегда так делаем.

   – Мы? Всегда? Кто это мы?

   – Мы с Лесей.

   – И что, частенько вам приходится расследовать убийства?

   – Постоянно!

   Похоже, это Свистунова позабавило. Он откинулся на спинку сиденья и долго-долго смотрел на Киру. Что выражал его взгляд, сказать было трудно. Но Кира отчего-то засмущалась.

   – Ты помнишь, что должна мне чашку кофе?

   – Сейчас все кафе закрыты.

   – Спорим, что не все?

   Спорить с ним Кира не стала. И очень правильно сделала. Оказалось, что в три часа ночи в городе еще имеется полным-полно мест, где можно выпить кофе. В одно из таких уютных местечек Свистунов и привез Киру. Тут было совсем мало народу. Это и понятно, в начале третьего ночи! Но зато в ассортименте было около пятидесяти напитков, в той или иной дозе содержащих кофе.

   Кофе с тертым горьким шоколадом; кофе с корицей и цедрой лимона и лайма; кофе с молочной пенкой; кофе пополам с какао; кофе с мороженым и сливками.

   Одним словом, полакомиться тут можно было на славу. Но Кира выбрала себе самый безобидный напиток – кофе с горячим молоком. Причем убедительно просила, чтобы кофе было мало, а молока много. Все-таки на дворе как-никак ночь. А Кира надеялась, что сегодня ей еще удастся поспать.

   Усевшись за угловой столик, Свистунов вольготно расположился на диванчике, предложив Кире занять диванчик напротив. Она так и сделала. И вот они уже целых десять минут сидели, делая вид, что пьют кофе, а на самом деле играли в гляделки. Кто кого?

   Но в этой игре Кире равных не было. Она могла смотреть часами, уставившись в одну точку, не мигая и не отвлекаясь на посторонние шумы. Свистунов не выдержал первым. Он отвел глаза и произнес:

   – Ну что же, думаю, мы можем говорить открыто.

   – Да.

   – Ты же знаешь, в чем состоит мой бизнес?

   Кира мгновение поколебалась, но все же ответила правду:

   – Да.

   – Уверен, что ты знаешь куда больше, чем рассказываешь мне. И ваше появление у меня дома, когда вы якобы искали Люську, было просто предлогом.

   Кира едва удержалась, чтобы снова не кивнуть. Свистунов все понял верно. И ухмыльнулся.

   – Смотрю на тебя и не понимаю, что ты за штучка такая, Кира?

   – Я самая обычная девушка.

   – Видел я всяких! Но ты не такая. Ты – особенная.

   – Мы обо мне будем говорить?

   – А ты против?

   – Ничего во мне особенного нету!

   – А я говорю, что есть!

   – Нету!

   – Ни одной девушке на свете я не стал бы говорить того, что сейчас скажу тебе. И после этого ты не особенная?

   – Смотря что ты скажешь, – осторожно ответила Кира.

   Но Свистунов сказал вовсе не то, что она ожидала от него услышать. Он сказал:

   – Больше всего на свете мне бы хотелось сказать, что глаза твои, словно звезды. Губы твои манят к себе, словно сладкий цветок. А руки твои подобны ветру, что завлекает нас в свои объятия в жаркий полдень.

   Кира вытаращила свои глаза и молча смотрела на Свистунова. Он сошел с ума? Или издевается над ней? Последнее было более вероятно, и Кира обиделась. Она надулась. И еще она нахмурилась.

   Свистунов хохотнул:

   – Я бы мог говорить в том же духе еще долго. Но вижу, что ты мне не веришь. Ты – деловая, современная девушка. На сантименты и прочую ерунду, готовь поспорить, у тебя просто не хватает времени. Когда ты выпроваживаешь очередного любовника из своей квартиры, ты его даже не целуешь на прощанье. Верно?

   Кире стало как-то неуютно. Ну и что с того, что они не целуются? К чему эти телячьи нежности, если ясно, что они с тем или иным мужчиной больше никогда не увидятся? Но почему-то после слов Свистунова ее глаза наполнились слезами. И она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться от невесть откуда проклюнувшейся жалости к себе.

   Чушь какая-то! Чего ей жалеть себя? У нее в жизни все прекрасно. Их с Лесей фирма потихоньку развивается. Доход почти что стабильный. Квартира отдельная. Машина обожаемая и ломается лишь изредка. И даже любовники имеются. Хотя верно, «на дорожку» она их не целует. Но кому нужны эти поцелуи? А так у нее в жизни все великолепно.

   – Какое тебе дело, кого я целую или не целую? – несколько грубовато спросила она у Свистунова.

   – Может быть, и никакого. А может быть, очень даже большое.

   – Я не…

   – Но мы тут сидим не для того, чтобы обсуждать тебя, – перебил ее Свистунов. – Ты это хотела сказать?

   – Вот именно!

   – А мы и не будем. Ты хотела знать, зачем мне звонила Люська?

   – Да.

   – Она хотела, чтобы я купил у нее большую партию кокаина.

   – А откуда она его взяла?

   – Украла у меня.

   Свистунов выглядел совершенно спокойным. Он равнодушно допил свой кофе и поставил пустой стакан на столик. А Кира все еще не могла прийти в себя. Он снова издевается? И она внимательно изучила выражение лица Свистунова. Лицо как лицо. Только снова потемнело. И глаз почти не видно под насупленными бровями.

   «Нет, – решила Кира. – Не врет!»

   – Она украла у тебя партию наркотиков? Много?

   – Достаточно. Я оценивал ту партию в два миллиона.

   – Рублей?

   Свистунов презрительно фыркнул. Рубли не вызывали у него ни малейшего почтения.

   – Долларов, Кира! Долларов!

   – И она у тебя… Одна? Или с Лешей?

   – Возможно, – задумчиво произнес Свистунов. – Хотя мне эта мысль раньше в голову не приходила. Но ты права, Люська была жуткой дурой. Еще больше, чем ты. И верила в любовь, романтику и прочую хренотень.

   Кира окончательно запуталась. То он упрекал ее в отсутствии чувств к кавалерам. А теперь ругает Люську, что та тоже была романтичной дурехой.

   Свистунов же, не обращая внимания на Кирины терзания, продолжал:

   – Так что она вполне могла втрескаться в этого молокососа. И сочтя, что и он ее обожает, поделиться с ним своим диким планом.

   – Диким? Почему диким?

   – Да потому что продать украденный у меня товар она может в этом городе только мне же самому! И никому другому!

   – А она об этом знала?

   – Должна была знать! Если у нее хватило смекалки обвести меня вокруг пальца, то должна была подумать, кому станет втюхивать килограммы кокса!

   И этот человек так спокойно говорит об этом! Уму непостижимо! И как он при этом может быть таким очаровательным? Это уж вообще ни в какие рамки не лезет! Кира слушала и не верила своим ушам. Либо она сошла с ума, либо ничего не понимает в этой жизни.

   – Ну ладно, – произнесла она. – А как Люся решилась обратиться к тебе?

   – Просто взяла и позвонила. Это ты все усложняешь. А Люська – человек простой. Если ей чего надо, сразу же говорит.

   – И что она тебе сказала?

   – Дословно пересказать наш разговор?

   – Дословно.

   Свистунов прикрыл глаза, как бы вспоминая. И тонким, не своим голосом заговорил:

   – Твой товар у меня. Меня ты не найдешь, потому что я уже в могиле. Ты скажешь: мертвым деньги не нужны? Очень даже нужны! Еще больше, чем живым. Так что я готова продать тебе твой же товар по вполне приемлемой цене.

   – Какая наглость!

   – Да, от Люськи я подобной прыти не ожидал, – признался Свистунов. – Прямо задумался, она ли это вообще. Ведь и говорила как-то странно.

   – Голос другой?

   – Голос у нее был словно потусторонний. Да и каким должен быть голос, который звучит из могилы? Но дело не в этом.

   – А в чем?

   – Я тебе уже говорил, что Люська была совсем простой девкой. Ну, буквально от сохи! А тут такие выражения! Прямо Эдгар По может отдохнуь!

   – И что ты думаешь?

   – Думаю, что за нашу Люсеньку трудится кто-то другой.