Сосредоточение России. Битва за русский мир - Наталия Нарочницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глобализация положила начало неотвратимой социальной трансформации самого Запада. Для остального мира глобализация давно не синоним модернизации, ибо часто оборачивается прогрессирующим отставанием. Простое подражание Западу не приносит модернизацию. Сегодня надо искать собственную незаменимую нишу, быть лучшим хотя бы в чем-то, или уникальным.
Известны уже опробованные несколько путей развития. Первый путь – вестернизация без модернизации – это сугубо поверхностное принятие западных принципов без глубокого усвоения западной культуры и распад собственных культурных традиций. Такое общество называют разрушенным традиционным обществом, не перешедшим на следующую ступень развития (Египет и Филиппины).
Второй принципиально новый, но уже опробованный путь – это модернизация без вестернизации. Иногда его называют постмодернизацией. По этому пути пошли новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии, Япония с 50-е годов. Их элиты, стремясь к модернизации, адаптировали ее к своей культуре, а не наоборот.
Опыт модернизации без вестернизации относительно успешен, но и он ограничен в своих возможностях. Наиболее адекватной формой развития обществ сегодня представляется национальная модель модернизации на основе дозированной для каждого общества вестернизации.
Абсурдно отрицать, что Россия еще много может и должна позаимствовать и развить у себя из западного опыта. Но это не дает оснований утверждать, что мы должны «догонять» Запад или развиваться по западной модели, тем более что Запад сам на пороге неотвратимых перемен.
Итак, национальная модель модернизации – тот тип развития, который диктуется нуждами основной геополитической единицы современности – национального государства. Сегодняшние представления социальной науки о многообразии «модернизмов» принципиально отличаются от «классической модернизационной теории», готовой признавать лишь «национальную специфику» в «едином» процессе. Раньше Запад считался единственным образцом, а эмпирические несовпадения с ним трактовались как «незавершенная» или «неуспешная» модернизация. Сегодня же один из самых крупных специалистов по теории модернизации Ш. Айзенштадт полагает, что в условиях глобализации Запад, сам претерпевающий трансформацию, уже не может оставаться универсальным образцом развития.
Развитие Китая, Индии опровергает тезис о непременной тотальной вестернизации как условии модернизации. Перед человечеством опять новое «Новое время» с подъемом национальных моделей развития, и Запад неизбежно становится лишь одной из них.
Никто в России не оспаривает достоинства «рынка» и необходимость демократии. Просто это всего лишь инструмент, а не историческая перспектива. Именно в России – похоже, единственной во всей Европе – все еще не утихает подлинно исторический спор: живем ли мы для того, чтобы есть, или едим, чтобы жить, и зачем живем… Пока это волнует, не будет конца истории.
Без излишней вестернизации, но открыто ко всему полезному для нас будет развиваться и российский модернизационный проект с учетом целей и ценностей национального бытия.
Поэтому, наверное, пора оставить бесплодные иллюзии: Россия будет сохранять, развивать и приумножать как свою «европейскость», но также и свои фундаментальные особенности. Россия никогда не станет Западом! Русские не видят в этом никакой проблемы для взаимоотношений – они привыкли уважать инакость других и ждут от демократов того же. Но проблема – в агрессивном мессианизме европейских левых либералов. Однако разве подлинная демократия не предполагает в качестве основополагающего принципа право народа на свободный выбор? Это право России и русских на своеобразие собственного исторического пути.
Сейчас как никогда значимы и метки суждения Жака Ле Гоффа, одного из крупнейших историков школы «Анналов». Он видит перед совокупной Европой задачу, которую «ныне предстоит осуществить европейцам Востока и Запада» «в объединении обеих половин, вышедших из общего братского наследия единой цивилизации, уважающей порожденные историей различия».
Я же убеждена, что будущее России – это будущее Европы, и наоборот!
«Русский мир», 06.04.2011О геополитической обстановке в мире
Как должна вести себя Россия в той сложной геополитической обстановке, которую мы имеем сегодня? Как вести себя с нашими ближайшими соседями, как реагировать на давление Запада?
– Наталия Алексеевна, сохранится ли преемственность во внешней и внутренней политике России после избрания нового президента?
– Могут быть нюансы, но думаю, что сохранится. И это правильно, потому что резкие изменения не приносят пользы. На Западе, например, куда меньше рисков. В Америке можно хоть осла избрать президентом – ведь там задействован механизм элит, которые без конца обмениваются кадрами с Государственным департаментом, службами Конгресса и т. д. У нас же политическая система только утверждается и формируется. А стабильность последних лет добавляет уверенности в том, что не придет человек, который все поменяет на 180 градусов.
В области внешней политики будет продолжен курс на избежание конфронтации, с постепенным утверждением голоса России в защиту собственных национальных интересов. Возможно, некоторая риторика поменяется, смягчится, хотя я вовсе не считаю нынешнюю риторику жесткой. Она стала просто более откровенной. Мы перестали притворяться.
– Два года назад в интервью нашему изданию вы говорили о «невнятности» российской внешней политики. Что с тех пор поменялось? – Очень важно не потерять тот консенсус, которым отличаются последние пять– семь лет от разброда и полной неразберихи середины 90-х годов. Тогда даже самые важные стратегические вопросы внешней политики были заложниками внутриполитической борьбы. Сейчас же можно говорить, что до 80 % населения все-таки осознали, что «новым мышлением» нас здорово обманули. Судоходные реки и незамерзающие порты оказались одинаково важны и для монархий в XVIII веке, и для коммунистов, и для демократий. И политика Запада, тех самых «образцовых стран», как раз больше всего это доказывает. Необходимо понимать, что в трудный период утверждения на мировой арене внутренняя политика и социально-экономическая стратегия государства может подпитывать, а может, наоборот, подрывать такой консенсус. Правильная социально-экономическая политика является залогом сохранения единства национального мировоззрения, которое худо-бедно, но у нас нащупывается. Люди устали презирать собственное Отечество.
К сожалению, кольцо вокруг нас сжимается. И как остановить эту тенденцию – вопрос. Мы расплачиваемся за инфантильные пацифистские доктрины, которыми была полностью одурманена наша политическая и еще более идеологическая элита конца 80-х – начала 90-х. Именно тогда открыли все двери. Главный геополитический военно-стратегический проигрыш – принятие в НАТО вовсе не Польши и Чехии, а Прибалтики!
Вот цель – отторгнуть от России Балтику, которую Запад лелеял с самого обретения этого выхода к морю Петром Великим. После вхождения Прибалтики в НАТО самое серьезное, что нам угрожает по-настоящему, – это западные «ухаживания» за Украиной. Эти две позиции сделали Россию великой державой, закрепив ее присутствие в Черном море и на Балтике. И оттуда нас вытесняют, загоняя на северо-восток Евразии, в глубь континента, где расстояние между пунктами и путями транспортировки сырья и продукции – тысячи километров.
И здесь не до миндальничания, здесь надо бы проявлять как можно больше твердости и искусной дипломатии. К сожалению, в начале 90-х, когда еще можно было провести красную линию в переговорном процессе, этого не сделали. Нужно было твердо заявить, что ни Прибалтика, ни другие бывшие части исторического государства Российского не могут входить в НАТО. Для этого были юридические основания. Ведь еще не был порушен американцами Договор по ПРО, где четко была прописана географическая зона действия – зона ядерной ответственности и безопасности России, которая выступала правопреемницей СССР по Договору. Речь шла о территории Советского Союза в границах 1975 года, подтвержденной Хельсинским актом. Надо было твердо сказать: «Границы сегодняшней РФ и границы ее военно-стратегического пространства – не совпадают, ибо границы военно-стратегического пространства определены преемством по договорам». Этого не было сделано…
Балтика и Черноморский регион – военно-стратегические рубежи, от которых зависит наше будущее. С Черного моря уходить нельзя. Все, что творится вокруг Грузии, имеет одну цель: вытеснение России как главного военно-стратегического субъекта региона. Кому была бы нужна Грузия без абхазского побережья и батумского порта, без ворот на Кавказ – Осетии? Надо четко представлять, куда направлен вектор давления на Россию. Частью нового мирового проекта является реорганизация всего Балкано-Черноморо-Каспийского региона, с удалением от России Грузии, Азербайджана и изоляцией Армении, в том числе и с помощью так называемой геоэкономики. Это создание масштабных экономических, в основном энергетических проектов, которые обеспечат геополитическую переориентацию на новые центры целых регионов с их многовековой устойчивой принадлежностью к российскому ареалу влияния.