Бастард Ивана Грозного 2 - Михаил Васильевич Шелест
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первую часть пути Александр хотел посвятить тренировкам перехода в тонкий мир, но по выше обозначенным причинам, а именно присутствии посторонних свидетелей, сие сделать не смог, поэтому, сразу поужинав, он вернулся в повозку. Ночевать под крышей с кровососущими паразитами он отказался.
Охранял его взвод кикиморок, буквально окруживших его своими телами, улегшись спать на попонах прямо на сырой, вытоптанной конскими копытами земле. Причём Марту Александр пригласил в свою повозку, закрылся пологом и предался экспериментам.
Отсутствие простого зрения давало Александру ощущение нереальности происходящего, а значит освобождало от стыда. Эффект закрытых глаз часто используется различными эротическими сектами и клубами. Не видя друг друга, люди позволяют себе намного больше свободы в своих сексуальных «фантазиях».
Так девушка получает свой первый сексуальный опыт, закрыв от стыда глаза. Так и Санька, потеряв зрение, потерял и стыд, ранее не позволявший ему использовать для плотских утех своих кикиморок.
В этот раз его переход в тонкий мир произошёл под его контролем и по его желанию. Однако полного соития, как вчера, с ноосферой не произошло. Вероятно, именно из-за контроля перехода. Вчера ему казалось, что он мог переместиться даже на луну, причём переместиться физически, сегодня же он, переместившись духовно в Тверь, понял, что если сделает полный переход, то энергии ему, как и ранее, не хватит и он физически умрёт. А вчера, подпитываемый Мартой, мог…
Но главный эксперимент удался. Главное, что он мог, делать перевороты в тонкий мир и обратно в любое время. А это для Саньки в его состоянии равнялось прозрению.
Забавно было смотреть на себя, развлекающегося с Мартой, с высоты, ощущая себя одновременно и сверху, и снизу. Причём в буквальном смысле.
Опустившись ниже, он дотронулся до Марты своими виртуальными руками и она вздрогнула. Он погладил её и взялся за грудь. Она выгнулась и застонала вполне естественно, так как ранее она испытывала только физическое удовольствие, а с прикосновением к ней Санькиного тонкого тела, стала получать и «тонкое» наслаждение.
К удивлению Александра, и он сам почувствовал дополнительные потоки наслаждения. Марта распласталась на Санькином теле и тогда он проник в Марту сверху. Дух и плоть слились.
После взрыва Марта трепыхалась словно огонёк пламени на ветру, потом вырвалась из двойных Санькиных объятий и легла на спину тяжело дыша. Её широко раскрытые глаза смотрели на Саньку снизу вверх, и он точно знал, что она видит его тонкое тело. Потом она улыбнулась и прошептала:
— Спасибо!
— Тебе спасибо, — прошептала Санькина душа.
* * *
На утро Марта была к нему особенно внимательна, как, впрочем, и все кикиморки, а вот отношение Марты к напарницам изменилось в более жёсткую сторону. Приказы стали короче и категоричнее, и главное, что кикиморки перестали паясничать, спорить и саботировать распоряжения, а раньше бывало, ведь Санька выбрал в начальницы одну из равных. Не было у кикиморок иерархии, а теперь появилась.
«Хозяин назвал меня любимой женой?» — вспомнилось Саньке, и он усмехнулся.
— Что-то изменилось? — спросил он Марту, решив убедиться в догадках.
Марта посмотрела на него глубоким взглядом зелёных глаз.
— А разве нет? — ответила она вопросом на вопрос.
— Для меня, — да, а для вас?
Санька не имел в виду его отношения с Мартой, а лишь свои ощущения и вновь обретённые возможности, но Марта вдруг потупила глаза и произнесла:
— И для меня…
Санька мысленно чертыхнулся.
«Вот же ж бабы… Что люд, что нелюдь, а всё едино, приласкаешь и приручил. Но надолго ли? Любое движение в сторону, и ты для неё станешь врагом номер один», — размышлял он.
— Но ты ведь не думаешь, что мы… кхэ-кхэ… с тобой… кхэ-кхэ…
Кикиморка посмотрела на Саньку так серьёзно, что его душа в волнении затрепетала.
— Нет, конечно, — наконец-то сказала она. — Но души наши слились, и этого уже не изменить. Я стала немного тобой, а ты — немного мной. Ты осторожнее в другой раз. Не всех баб стоит впускать в душу. Ты мне и ранее был… э-э-э… не противен. Да и не вредная я была в той жизни.
— Я это сразу понял, — соврал Санька, — потому и выделил тебя сразу.
— Спасибо, — сказала Марта, потупив взгляд.
Санька видел её в радужном ореоле ауры взгляда души и читал все её чувства.
— Хотя ты всё врёшь, но мне приятно, — засмеялась она. — Мы сейчас с тобой почти едины, так что врать бессмысленно. Но ты не бойся, я не простая баба и сейчас ты мне дал больше, чем я тебе. Потому благодарна и готова служить вечно. Я сейчас уже и не кикимора болотная… Сама не знаю, кто…
Она задумалась.
— И сущность моя вчера поменялась, так много ты мне дал света. Даже боюсь, что со мной будет дальше… Если мы ещё…
Она хитро взглянула на Саньку.
— Может я вообще стану светлой?
— Дай, то бог, — сказал Александр, но сам не понимал, хорошо ли это и во что оно выльется. — Главное, чтобы службу и дальше справно несли.
— В этом не сомневайся.
* * *
Санька и в этот раз пригласил к себе в возок Адашева и провёл с ним разъяснительную беседу.
— Ты, Алексей Фёдорович, советник для меня незаменимый. Знай это и помни всегда. Личной корысти в тебе много меньше чем у многих. Это я знаю точно. Потому спрашиваю тебя сейчас, пока не приехали в Москву. Коли посадят меня на царство, станешь ли царёвым советником?
Адашев не торопился с ответом, потом вздохнул и сказал:
— Тяжко сейчас мне будет. Захарьины попрут наверх через своего Данилку. Он уже засунул в посольский приказ Сеньку, Григория сына, а то моя вотчина.
— А что, в посольском приказе дьяка нет? — спросил Александр.
— Нет пока. По поручению Ивана Васильевича я посольствами занимался. Приказ вот только что учредили. Не успел Иван Васильевич. Дьяка Висковатова хотел поставить. Мы с ним давно посольствами занимаемся.
— Ну, так и рулите вместе.
— Что?
— Правьте, говорю. Захарьиным там не место. По поводу посольств с Литвинами и Шведами… Что Иван Васильевич решал?
— Так, ты знаешь, что он
