Тест для убийцы - Уилл Лэвендер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О чем ты? — Дэннис захлопнул крышку гриля и повесил сбоку лопатку. «Тау» обладали гигантским «Вебером», настоящей легендой университетского городка. Гриль пришлось приковать цепью к фундаменту общежития, чтобы «Дэки» его не украли.
— Кончай заливать, Дэннис. — Брайан шагнул к Дэннису, обвинительно тыча в него пальцем. — Игры закончились.
Но в том-то и состояла проблема: они все еще участвовали в игре. Сама ситуация входила в замысел Уильямса, и именно поэтому осознать происходящее было чертовски трудно.
— Я говорил с ним один раз, — сказал Дэннис, глядя вдаль, на Верхний двор, где несколько студентов устраивали пикет против повышения платы за обучение, которое скоро вступало в силу. Протестующие медленно пересекали виадук с плакатами над головой, которые раскачивались на ветру. — Может, дважды. Мы просто болтали о Полли. Об учебе. Ничего особенного. Слушайте, если вы думаете, что я имею какое-то отношение к тому, что профессор сбежал из города, то…
— Дело не в этом, — резко сказала Мэри. — Просто есть еще кое-что, о чем ты сам пока не знаешь.
— О чем, Мэри?
Брайан достал книгу и осторожно показал ее Дэннису, словно в ней содержалась какая-то зловещая тайна. Он пролистал страницы, останавливаясь в нескольких местах, как будто среди той бессмыслицы что-то можно было разобрать.
— Что это за фигня? — спросил Дэннис.
— Это книга Уильямса о пропавшей девушке по имени Дианна. О ней рассказывал детектив из Кейла.
— Только это не книга, — сухо заметил Дэннис. Казалось, он все еще пытался уловить смысл напечатанных слов: «во имя во имя во имя во имя во имя».
— Точно, — вставил Брайан. — Вот почему я думаю… мы думаем, что это входит в… задумку Уильямса.
Он все рассказал Дэннису: о разоблачении детектива; о поездке в школу Кейла и о разговоре с Бетани Кавендиш; о загадочной фразе, замеченной Мэри среди бумаг на столе профессора; о записке Дэллы Уильямс на вечеринке и, наконец, об их дискуссии с Троем Хардингсом.
— Вот черт! — прошептал Дэннис. Он открыл «Вебер» и переложил хот-доги на пластиковую тарелку. Некоторое время помолчал, размышляя над услышанным. — Так вы считаете, что Уильямс как-то связан с пропавшей девушкой из Кейла?
Впервые кто-то озвучил это предположение. Оно оставалось невысказанным, зависло в воздухе между Брайаном и Мэри еще с прошлой ночи, когда Брайан явился в Браун-Холл. «Как будто он сам был там», — сказала ему Бетани Кавендиш. Тогда эта фраза казалась всего лишь безобидным замечанием, но теперь, принимая во внимание собранную за прошедший день информацию, слова Бетани приобретали огромное значение.
— Думаю, да, — произнес Брайан.
Они понимали, что ввязались в непростое дело, и эта мысль давила на них. Все трое стояли молча на нагретой крыше дома «Тау», силясь понять свою роль в происходящих событиях.
— Что будем делать? — спросил Дэннис. Члены его братства возникли у выхода в ожидании еды, и он передал им тарелку.
Брайан и Мэри уже обсудили все на пути к общежитию «Тау». Они решили, что другого выхода нет, и, чтобы остановить происходящее, им придется дойти до конца, добраться до самой сути. Они снова должны отыскать пропавшую девушку, во второй раз, и только тогда, возможно, прояснится роль Уильямса. Мэри уже смирилась с тем, что на выходных не поедет домой готовиться к экзаменам, как обещала; в действительности она уже предупредила мать по телефону. Когда та спросила, не связан ли Дэннис как-то с ее решением остаться в университете, Мэри не стала ни подтверждать, ни опровергать эту догадку.
— Нужно ее найти, — обратилась она к Дэннису, впервые подразумевая не Полли, а Дианну Уорд.
27
В тот вечер Дэннис встретил Элизабет в «Казаке» — небольшом баре на границе Дилейна и Кейла. Она уже была пьяна. Дэннис проскользнул перед ней, и Элизабет уставилась на него небрежным рассеянным взглядом.
— Что с тобой? — спросил он.
Ранее они еще раз беседовали в библиотеке, и хотя Дэннису пришлось признать, что все было уже не как прежде, тем не менее в их разговоре сохранилось некое приятное волнение. Элизабет вновь принимала Дэнниса, смотрела на него и обдумывала его реплики.
— Ничего, — пробормотала она. — Этот… долбанный дисер. — Последнее слово прозвучало как-то непристойно, словно Элизабет выругалась.
— Следующие несколько дней я буду занят, — сообщил Дэннис.
Элизабет только вяло кивнула.
— Поеду с друзьями в путешествие, — сказал он.
И вновь медленный кивок. Элизабет, конечно, была в курсе, но Дэннис решил удостовериться. Удостовериться, что она все знает и запомнит, когда он приедет назад, и тогда, возможно… возможно, к ним вернется былая близость.
Кто знает, может, это и станет наградой Дэнниса. Всего неделю назад его обида на Элизабет — болезненная, извращенная обида — переросла в нечто иное. В отчаяние. Да, признавался себе Дэннис: теперь, когда его отвергли, он отчаянно желал Элизабет. Ночи напролет он изобретал способы вернуть ее.
С минуту оба молчали. Затем заговорила Элизабет:
— У меня татуировка.
Когда Дэннис никак не отреагировал, она продолжила:
— Показать?
Дэннис удивленно смотрел, как она оттянула рукав и обнажила тыльную сторону руки.
— Классная, правда? Видел когда-нибудь такую?
— Нет, — солгал Дэннис. — Не видел.
На руке, выведенные кроваво-красными чернилами, красовались две сплетенные буквы: «С» и «П».
Кейл и Белл-Сити
Осталась одна неделя…
28
Они запланировали поездку в Кейл на субботу, но оказалось, что Дэннис должен присутствовать на обязательном благотворительном мероприятии «Тау», поэтому поездку отложили до начала следующей недели. Брайан провел выходные с Мэри в ее комнате в Браун-Холле, с нетерпением ожидая звонка Дэнниса. Они играли в карты, пока те не стали настолько скользкими от пота, что их уже невозможно было тасовать. Посмотрели повторы сериалов «Сейнфилд» и «Друзья», а также всю коллекцию DVD Мэри: «Убеждение», «Елизавету», «Гамлета» с Мэлом Гибсоном в главной роли. Они слушали ее CD, иногда засыпая под «Пауэр» «Уиперс» и «Аркэйд файр». Брайан и Мэри обменивались короткими скупыми репликами, стараясь не упоминать ничего, связанного с Дианной Уорд.
В субботу днем, проверяя свой ящик на почтамте университета, Мэри обнаружила грубый сверток. Это был потертый манильский конверт, заклеенный скотчем и испещренный множеством пометок месячной давности с указанием адресата. Ее имя стояло последним: «М. Батлер».
Мэри не стала вскрывать конверт до прихода в Браун-Холл. Внутри она увидела видеокассету. На белой полосе в центре кто-то написал: «Это может помочь». Мэри вытащила из-под кровати старый видеомагнитофон и включила в розетку. Вместе с Брайаном села перед телевизором в ожидании фильма. Картинка на экране оказалась зернистой. По трясущемуся изображению пробегали полосы, затрудняя просмотр.
Но Мэри уже видела эту запись раньше, на первом курсе, обучаясь психологии у доктора Уэйда: «Эксперименты Милгрэма».
Экспериментатор задавал испытуемому вопрос. Мэри знала, что Милгрэм заплатил этому человеку, чтобы он кричал каждый раз, когда участник опыта нажимал кнопки на «шоковом генераторе». Когда испытуемый отвечал на вопрос неверно, помощник экспериментатора говорил: «Теперь вас ударит током в сто пять вольт» и нажимал что-то на устройстве. Испытуемый в соседней комнате вопил от несуществующей боли. Помощник спрашивал: «Как долго вы собираетесь продолжать?»
Ученый, который также был одним из актеров Милгрэма, отвечал: «Столько, сколько нужно».
Помощник недоумевал: «Сколько нужно для чего?»
Экспериментатор отвечал: «Для завершения опыта».
Помощник продолжал, и в следующий раз, когда испытуемый давал неверный ответ, нажимал на кнопку со словами: «Сто пятьдесят вольт».
И снова испытуемый кричал. «Выпустите меня! — надрывался он. — Я же вам говорил, у меня больное сердце. Мне плохо».
«Необходимо продолжить», — говорил ученый помощнику.
Экран почернел. Но из телевизора все еще доносился звук — скребущий шорох, как будто кто-то протирал микрофон.
— Я не… — произнес мужской голос.
— Несите сюда, — резко сказал другой мужчина. — Давайте сюда, черт подери.
— Не могу, — произнес первый.
— Послушайте, у нее…
— Дианна. Зовите ее Дианна.
— Без разницы. Слушайте. Ей совсем плохо. Что-то с дыханием. И цвет лица странный.
— На мел похоже.
— На что?
— На дорожный мел. Такая у нее кожа. Я когда-то играл с таким в доме моей бабки. Мы рисовали на тротуаре классики и…
— Тише! Может, вы заткнетесь и послушаете? Нужно что-то предпринять. Нам нужно…
