Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэкроуз — высокий худощавый молодой человек в дорогом, хотя и далеко не консервативном костюме, с продолговатой «лошадиной» физиономией, длинными светлыми волосами и устало полузакрытыми голубыми глазами — приветствовал Герсена в нарочито бесцеремонной манере: «Присаживайтесь, будьте добры!» Ленивым взмахом длинной белой руки он указал на одно из своих драгоценных старинных кресел: «Может быть, выпьете чашку чая? С печеньем?»
«Это было бы очень кстати».
Рэкроуз налил чай, поставил поднос с печеньем и уселся на стул за овальным столом с плавным вырезом посередине: «Как проходит ваш конкурс?»
«Неплохо. Один из респондентов назвал девятерых из десяти участников вечеринки — и, если никто не назовет всех десятерых, думаю, мы объявим его победителем. Так что же вам удалось выяснить?»
Рэкроуз откинулся на спинку стула, сложил домиком кончики пальцев, поджал губы и поднял глаза к потолку: «Согласно вашим указаниям, я обработал всю доступную информацию. Я начал с «Индекса»[58] и с нашей собственной базы данных. Можно сказать, что аутентификация не составила особого труда. Все интересующие вас лица пользовались влиянием и высокой репутацией. За исключением номера шестого. Ни одно из его так называемых имен или прозвищ не ассоциируется ни с чем, кроме самых позорных надувательств и бесчестных махинаций. Короче говоря, номер шестой, судя по всему — преступник».
«Что вам удалось узнать об остальных?»
«Ага! Мне удалось обнаружить любопытное обстоятельство. В связи с их именами многократно встречаются ссылки на Институт, сопровождающиеся такими замечаниями, как «явно занимает высокое положение в Институте» или «судя по всему, сотрудник высокого уровня». Действительно, в отношении Беатрисы Утц указывается уровень 103. Артемус Гадаут — Триединый»[59].
Максель Рэкроуз помолчал, чтобы Герсен мог сам представить себе значение этой новости.
Герсен снова рассмотрел фотографию, которую уже помнил наизусть в мельчайших подробностях. Поразительное подозрение возникло у него в уме — странная и ужасная идея: «Десять лиц: не Дексада ли это?»
«Мне пришло в голову то же самое», — отозвался Рэкроуз.
Герсен задумался. Рэкроуз ничего не знал об отравлении чарнé; не знал он и о том, что номером шестым был Ховард Алан Трисонг. «Из местных жителей — то есть в системе Веги — кто занимает высший уровень в Институте?» — спросил он.
Рэкроуз нахмурился, глядя в потолок: «На Балагуре есть один отшельник; считается, что он — сотрудник Института высшего ранга. Если это так, на фотографии никак не может быть изображена Дексада, потому что на ней нет никого с Балагура».
«А в Понтефракте кто занимает самый высокий ранг?»
«Не могу сказать с уверенностью. Дайте-ка я спрошу у Кондо — он знает такие вещи». Рэкроуз наклонился к микрофону и тихо — почти шепотом — произнес несколько фраз, одновременно делая заметки на бледно-розовом листке блокнота. «Очень хорошо! — Рэкроуз повернулся к Герсену. — Ее зовут Лета Гойнз. Она живет в доме номер 17 Полукруга Флагерти — это в районе Ослиного Рёва. У нее довольно высокий ранг в Институте — 60 й или даже 65 й».
Герсен записал адрес и направился в свой небольшой кабинет — значительно более скромный, чем кабинет Макселя Рэкроуза. Сверившись с телефонным справочником, он набрал номер. Прошло несколько секунд, после чего невыразительный женский голос произнес: «Лета Гойнз вас слушает».
«Сожалею, что мне приходится побеспокоить вас в такой поздний час, госпожа Гойнз. Меня зовут Кёрт Герсен, и я хотел бы проконсультироваться с вами по чрезвычайно важному вопросу».
«Сию минуту?»
«К сожалению, да. Дело касается Института и не терпит отлагательств. Если это возможно, я хотел бы немедленно с вами увидеться».
«Где вы находитесь?»
«В редакции «Космополиса»».
«Поезжайте подземкой до станции «Ослиный Рёв»; оттуда возьмите такси до Полукруга Флагерти».
Как только Герсен подошел к коттеджу номер 17 в Полукруге Флагерти, входная дверь отодвинулась — в проеме, на фоне освещенного коридора, стояла крепко сложенная темноволосая женщина, явно не пренебрегавшая атлетическими упражнениями. Подвергнув Герсена беглому осмотру, она пропустила его внутрь. Герсен вошел, дверь задвинулась. «Сюда, — пригласила Лета Гойнз и провела его в аккуратную гостиную. — Чаю?»
«Если это вас не затруднит».
Хозяйка налила чаю и протянула Герсену чашку: «Садитесь, где хотите».
«Благодарю вас», — Герсен уселся.
Лета Гойнз продолжала стоять — довольно привлекательная женщина средних лет; ее черные волосы были коротко подстрижены, темные глаза смотрели в упор из-под ярких черных бровей: «В редакции «Космополиса» не знают никакого Кёрта Герсена».
«Тому есть свои причины. В «Космополисе» меня знают как Генри Лукаса, специального корреспондента».
«Вы работаете в Институте?»
«Больше не работаю. Достигнув одиннадцатого уровня, я пришел к тому заключению, что мои цели и цели Института не совпадают».
Слегка усмехнувшись, Лета Гойнз сухо кивнула: «Так что же?»
Герсен передал ей фотографию банкета на Диком Острове: «Вы уже это видели? Фотография была опубликована в журнале «Актуал»».
«Нет, я ее не видела».
«Что вы думаете об этой фотографии?»
«Ничего особенного».
«Вы никого не узнаёте?»
«Никого».
«Это вполне может быть Дексада. Вот этот господин — Артемус Гадаут, то есть Триединый, как вам, наверное, известно».
Лета Гойнз кивнула: «Я никогда с ним не встречалась».
«Здесь — Шеррод Йест... За ним — Дианта де Трамбюскюль... Беатриса Утц, 103 го уровня... Иэн Билфред... Этот господин называет себя «Искромолот»... Сабор Видоль, 99 го уровня... Джон Грэй... Гадаут... Гизельман, 106 го уровня... Робан Мартилетто», — Герсен замолчал.
Лета Гойнз сказала: «Это не вся Дексада. Три человека на этой фотографии — номера пятый, шестой и седьмой — скорее всего, достигли 99 го уровня. Месяц тому назад мы потеряли Эльмо Шуки. Допускаю, что это собрание было посвящено продвижению сотрудника 99 го уровня в Дексаду».
«Продвижение не могло иметь место, — возразил Герсен. — Все присутствовавшие на собрании, за исключением номера шестого, были отравлены чарнé».
Лицо Леты Гойнз стало холодным, даже слегка презрительным: «Институт не только влиятелен — Институт умеет приспосабливаться к обстоятельствам. Будут приняты необходимые корректирующие меры».
«В данном случае коррекция может быть затруднена. Выживший участник собрания, номер шестой, отравил остальных. Его зовут Ховард Алан Трисонг».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
