Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

— Акадия, — Волк налил вина королю, — ваше Величество, или вернее, наши там интересы, — это моя первейшая забота. Я обещаю вам, если этот план будет принят, — мужчина кивнул в сторону папки испанской кожи, что лежала на бархатной скатерти, — я через три года окажусь в этой новой французской колонии, Квебеке. Понятно, — Волк тонко улыбнулся, — что для нас такое назначение — очень выгодно.

— И поеду, — смешливо подумал Волк, глядя на то, как Питер чуть поднял бровь. «Мальчиков возьму и поеду. Справимся».

— Однако Квебеком дело не ограничивается, — Питер развернул карту. «Вот, ваше величество, посмотрите».

— Что это? — алмаз на перстне короля заиграл радужными бликами, и Питер спокойно ответил: «Это наша новая колония, ваше величество. Называется — Мыс Надежды.

Позвольте, я вам прочту, — он развернул лист бумаги.

«Я увидел в центре лагеря шест с поднятым на нем английским флагом. Жена капитана Гудзона, Мэри Гудзон, сама сшила его из холста и раскрасила кровью оленей. Когда я спросил у этих людей — что поддерживало их в мгновения отчаяния, Мэри Гудзон ответила:

«Письмо его величества короля Якова, в котором он говорил, что англичане никогда не сдаются. Сколь будем мы живы — мы всегда будем поступать так, как это пристало подданным английской короны».

— Это из записей человека, который там был, — Питер кивнул на карту, — на мысе Надежды, и разговаривал с капитаном Гудзоном и его женой.

— Я помню это письмо, — медленно сказал Яков. «Но Гудзон, же пропал, там был бунт, на корабле. Его жена, она в молодости была фрейлиной у моей жены, когда мы еще в Эдинбурге жили. Смелая девушка, прекрасная охотница. Она потом вышла замуж за этого, из Нортумберленда, — Яков пощелкал пальцами.

— Сэра Роберта Пули, — помог Питер. «Это моя сестра, старшая, ваше величество, Мэри Гудзон».

— Так, значит, они живы…, - Яков помолчал и хмыкнул. «Оленья кровь. А кто этот человек, ну, что их нашел? Надо его наградить».

— Ваше величество, — осторожно сказал Волк. «У нас тут есть еще кое-какие данные, — он развернул большую карту. «Вот отметки о путях экспедиций в эти края, с указанием годов плавания».

— Кто это так далеко на запад забрался? — прищурился Яков. «Поневоле начинаешь верить в то, что Северо-Западный проход — существует».

— Мы могли бы, — сказал Питер, — кладя руку на карту, — основать еще одну торговую компанию.

Закрытое общество, разумеется, — он тонко улыбнулся, — нет смысла кричать на весь мир о том, что мы начали осваивать северные широты. Используя Мыс Надежды в качестве нашей базы, мы будем двигаться дальше. И, разумеется, — он взглянул на короля, — ваше величество будет держателем половины доли акций.

— У него вечно не хватает денег, — подумал Питер, — герцог Бэкингем и его развлечения — дорого стоят.

— Семидесяти долей, — Яков потрепал его по щеке. «Не мелочись, Кроу, ты отсюда, — он указал на карту, — меха будешь караванами судов вывозить. Ладно, — король сцепил пальцы, — приступайте. Молодцы, отличное дело предлагаете. А кто тот смельчак, что нашел Гудзона? — поинтересовался король.

— Тот же, кто зимовал вот здесь, — Волк положил ладонь на искусно вычерченные очертания берегов. «Дальше всех к западу. Он назвал эту землю вашим именем».

— Надеюсь, он в Англии? — спросил Яков. «Я бы хотел его увидеть».

— В Лондоне, ваше величество, — ответил Питер и, мысленно перекрестившись, добавил: «Это капитан Николас Кроу».

В наступившем молчании было слышно, как охотничьи собаки под столом хрустят костями.

Яков позвонил в серебряный колокольчик и сказал появившемуся на пороге пажу: «Найдите мне герцога Экзетера. И быстро».

Ему снилась река. Медленная, широкая, она текла среди плоских берегов, между поросшими густым лесом островами.

— Отличная гавань, — подумал Николас, стоя на корме, разглядывая чаек, что кружились над серой водой. «А если вон на том острове, маленьком, крепость поставить, — сюда вообще никто не сунется».

— Шестидесятый градус северной широты, — раздался сзади смешливый голос. Запахло апельсином, рыжие, теплые волосы легли ему на плечо, и капитан, не глядя, поцеловал ее куда-то за ухо. «Во льдах, — хмыкнул он, — на такой широте, в это время года — уже надо вставать на зимовку».

— Тут море мелкое, — она потянулась и взглянула на запад. «И река с сильным течением. Вряд ли этот залив вообще замерзает».

Николас посмотрел на флаг, что бился под влажным, сильным ветром и удивленно подумал:

«Я такого и не видел никогда, с голубым крестом святого Андрея».

Она привстала на цыпочки, нежные губы коснулись его уха и капитан услышал: «А если проверить — может быть, тут, на островах, есть какая-то дичь? Пополнить запасы, так сказать».

— Пополним, — согласился он, улыбаясь, обнимая ее, не в силах отпустить. «А то давно этим не занимались».

Он проснулся, и, не открывая глаз, почувствовал свежий ветер с Темзы, что доносился из открытых ставен камеры.

— Завтра, — подумал Николас, забрасывая руки за голову. «Конечно, можно и бежать — башня выходит прямо на реку, решетку можно выломать.

Они услышат всплеск, но я под водой могу долго продержаться. Спрячусь на южном берегу, доберусь до Дувра, а там…, Не хочется, — он выругался сквозь зубы.

— Всю оставшуюся жизнь прожить в изгнании и прятаться от наемных убийц его светлости герцога Экзетера? Угораздило же Беллу выйти замуж за самого неприятного человека в Англии. А убийцы будут — уж слишком я много знаю о северных водах, те же французы меня примут с распростертыми объятьями. И с тетей Мартой нельзя так поступать, король ей не простит моего побега.

Мужчина поднялся и, прислонившись к стене, посмотрел на Темзу. Вдали, на южном берегу, мерцали слабые огоньки. «Какая ночь звездная, — подумал Николас. «И ясно так. Она, наверняка, за телескопом сидит. Да что это я — сны снами, а я ее больше никогда не увижу.

Жалко, — он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ну что ж, раз уж я проснулся, надо садиться и писать. Полли, Мирьям, Белле, и, — Николас потер лицо руками, — о Майкле. Вряд ли ко мне кого-то еще пустят перед казнью, кроме священника. Передам записки этому Экзетеру, ну не такая же он скотина, чтобы не выполнить предсмертную волю человека.

Он встряхнул головой и услышал скрип двери.

— Пойдемте, капитан Кроу, — спокойно сказал Джон. Николас посмотрел на него и усмехнулся:

«Выглядит так, как будто это он проводит ночи в тюрьме. Бледный, как призрак, а глаза — красные».

— Что, — сказал Николас, — садясь на койку, натягивая сапоги, — теперь в Тайберне и по ночам вешают? Надеюсь, вы привезли достаточно факелов, добрая лондонская публика вам не простит, если не будет видно, как я дергаюсь в петле.