Потаенная девушка - Кен Лю

Молодая женщина мысленно молила о том, чтобы эти предложения были приняты, удовлетворены системой, даже несмотря на то что не верила в бога (ни в какого). Хотя именно Цзяньвень создала «Сострадание», она была бессильна влиять на конкретные операции. В этом заключалась вся прелесть системы – никто не мог ею управлять.

Обучаясь в колледже в Соединенных Штатах, Цзяньвень возвратилась на летние каникулы в год великого Сычуаньского землетрясения, чтобы помогать жертвам той страшной катастрофы. Китайское правительство приложило много сил для ликвидации последствий, даже привлекло армию.

Солдаты Народно-освободительной армии, ровесники Цзяньвень и даже моложе, показывали ей страшные раны на руках, полученные, когда они разбирали разрушенные здания в поисках оставшихся в живых и тел погибших.

– Я вынужден был остановиться, потому что у меня очень болели руки, – рассказывал один из них, еще совсем мальчишка, и в голосе его звучал стыд. – Мне сказали, что я потеряю пальцы, если буду продолжать.

У Цзяньвень перед глазами все помутилось от ярости. «Почему правительство не обеспечило солдат спасательным снаряжением или хотя бы простыми лопатами?» Она представила себе разбитые в кровь руки молодых ребят, содранное до кости мясо на пальцах, с которыми солдаты продолжали пригоршнями разгребать землю в надежде найти кого-нибудь живого. «Вам нечего стыдиться!»

Вернувшись в Америку, Цзяньвень поделилась тем, что узнала, со своей соседкой по комнате в общежитии, Софией. Та выразила гнев в отношении китайского правительства, однако лицо ее нисколько не изменилось, когда она слушала рассказ про молодого солдата.

– Он лишь инструмент в руках автократии, – сказала София таким тоном, словно не могла представить себе эти окровавленные руки.

Цзяньвень посетила районы стихийного бедствия не от какой-то официальной организации – она просто была одной из тысяч добровольцев, которые самостоятельно отправились в Сычуань в надежде хоть чем-нибудь помочь пострадавшим. Как и другие волонтеры, девушка привезла с собой еду и одежду, полагая, что именно это понадобится в первую очередь. Но женщины просили у нее книжки-раскраски и игрушки для своих плачущих детей, крестьяне спрашивали, когда будет восстановлена сотовая связь, жителей городов интересовало, можно ли получить инструменты и строительные материалы, чтобы приступить к восстановлению разрушенных зданий. Одна маленькая девочка, потерявшая всех своих родных, спрашивала, сможет ли она окончить школу. Цзяньвень не обладала нужной информацией; у нее не было того, что просили пострадавшие, – похоже, этого не было ни у кого. Чиновники, возглавлявшие спасательные работы, относились к присутствию добровольцев недоброжелательно, поскольку те никому не подчинялись, и посему ничего им не сообщали.

– Все это показывает, почему необходим опыт, – позже сказала подруге София. – Нельзя просто заявиться на место нестройной толпой, не имеющей конкретных целей, и рассчитывать сделать что-нибудь полезное. Возглавлять спасательные работы должны те, кто знает, что делать.

Цзяньвень ее слова не убедили – она не увидела свидетельств того, что даже эксперты способны предусмотреть все необходимое.

В другом окне на экране стро́ки текста замельтешили еще быстрее, показывая заключение новых контрактов: запросы о поддержке греческих учителей, о возведении новой вышки сотовой связи, о медицинском обслуживании, о консультантах, которые помогут беженцам решать проблемы с визами и разрешениями на работу, об оружии, о перевозчиках, готовых доставлять продукты народных промыслов, сделанные беженцами, потенциальным покупателям…

Среди запросов были такие, удовлетворить которые никогда не смогла бы ни одна некоммерческая благотворительная организация. Цзяньвень категорически отвергала мысль о том, что какие-то чиновники станут диктовать тем, кто борется за выживание, что им нужно, а что нет.

Те, кто находится в эпицентре зоны бедствия, лучше знают, что им нужно. Поэтому лучше всего просто давать им деньги, чтобы они смогли купить все необходимое: многие бесстрашные торговцы и находчивые искатели приключений с готовностью доставят пострадавшим запрошенные товары и услуги, когда на этом можно будет получить прибыль. Деньги воистину правят миром, и это не так уж плохо.

Без криптовалют ни один из проектов, осуществленных «Состраданием» к настоящему времени, не был бы возможен. Перевод денежных средств через государственные границы стоит дорого и привлекает к себе самое пристальное внимание государственных регуляторов. Практически невозможно передавать деньги в руки конкретным людям без помощи какого-то центрального органа, который запросто приберут к своим рукам всевозможные чиновники.

Однако, имея дело с криптовалютой и «Состраданием», достаточно лишь смартфона, чтобы сообщить всему миру о своих нуждах и получить помощь. Все переводы осуществляются анонимно и надежно. Можно объединиться с другими, имеющими схожие потребности, или действовать в одиночку. Никто не сможет вмешаться и помешать выполнению смарт-контрактов.

Цзяньвень с восторженным возбуждением наблюдала за тем, как творение ее рук начинает работать – именно так, как было задумано.

И тем не менее множество запросов о помощи, поступающих в «Сострадание», оставались невыполненными. Денег не хватало: жертвователей было слишком мало.

– …вот суть дела в двух словах, – закончила София. – Объемы пожертвований в «Беженцы без границ» сократились вследствие того, что многие жертвователи из числа молодежи отдают свои деньги в сеть «Сострадание».

– Подождите, вы же сами только что говорили, что по этой сети переводится так называемая криптовалюта, правильно? – спросил судья. – Это какие-то фальшивые деньги?

– Ну не фальшивые. Просто это не доллары или иены – хотя криптовалюты можно обменивать на настоящие деньги. Это электронный маркер. Что-то вроде… – София задумалась, ища подходящее сравнение, понятное для пожилого судьи. – Вроде музыкального файла на вашем планшете. Но только его можно использовать для оплаты какого-нибудь товара или услуги.

– Почему я не могу отправить кому-нибудь одну копию в качестве оплаты, но при этом другую копию оставить себе, как рассылают своим друзьям любимые песни подростки?

– В электронном учетном журнале записано, кому принадлежит та или иная песня.

– Но кто ведет этот журнал? И что мешает хакерам взломать его и изменить все записи? Вы же говорили, что никакого единого центрального управления нет.

– Журнал, который называется блокчейном, распределен по компьютерам всего мира, – вмешалась глава технической компании. – Он основан на криптографических принципах, решающих «Задачу византийских полководцев». Блокчейны являются движущей силой криптовалют и – как следствие – «Сострадания». Те, кто пользуется блокчейнами, доверяют математике – им не требуется доверять людям.

– А это еще что такое? – спросил судья. – Какие такие «византийские полководцы»?

София мысленно вздохнула. Начиная этот разговор, она никак не предполагала, что придется вдаваться в такие подробности. Она даже не закончила объяснять базовые принципы «Сострадания». И как знать, сколько еще времени потребуется для того, чтобы прийти к консенсусу относительно того, как к этому должен относиться фонд «Беженцы без границ»?

Точно так же, как криптовалюты стремились вырвать контроль над денежным обращением из рук правительственных органов, «Сострадание» ставило своей целью отобрать благотворительность у некоммерческих организаций.

«Сострадание» являлось утопическим идеалом, и движущей его силой были эмоции, а не здравый смысл и опыт.