Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта - Ефим Курганов

Как уже говорилось выше, высочайшим рескриптом 15-го апреля 1823-го года генерал-лейтенанту графу Ивану Витту, было поручено управление Одесским Ришельевским лицеем. Скоро государь убедился, что рескрипт был составлен очень даже кстати.

Всё дело в том, что именно управление лицеем как раз и дало возможность Витту открыть существование тайного общества во второй армии, расквартированной на юге России.

Всё дело в том, что в лицей были присланы два профессора Виленского университета, как политически неблагонадёжные (так потом в Одессу попал и Адам Мицкевич). Витт приказал установить за ними тайный надзор. И агенты его, следя за этими двумя профессорами, случайно напали на след другого заговора – уже в среде русских офицеров.

Кстати, сам Витт в лицее и не появлялся (приезжая из Вознесенска в Одессу, он большую часть времени проводил у Каролины) – там постоянно орудовали адъютанты его Чиркович и Бунаков. Они-то и «дирижировали» агентами, которые постоянно крутились вокруг лицея. Кроме того, Чирковичу и Бунакову были подчинены двенадцать лицейских надзирателей.

Когда было достоверно установлено, что присланные в лицей два профессора Виленского университета тут же заимели в Одессе какие-то подозрительные знакомства, их тут же призвала к себе Каролина. Профессора были совершенно очарованы нею и легко приняли за «свою», то есть за польскую патриотку. Всё это было крайне интересно и заманчиво, но дальше дело не шло – ни в какие подробности своих политических интересов они Каролину не посвящали, но она надежды не теряла, и не зря, как выяснилось.

Как-то Собаньская устраивала приём на Херсонской в честь одной заезжей музыкальной знаменитости. Позвала она и виленских профессоров, но от них пришла любезнейшая записочка, в которой было сказано, что они никак не могут разделить счастье в наслаждении музыкой, ибо срочно отбывают в Вознесенск, то есть в столицу военных поселений.

Вот это уже было совсем любопытно: что их туда несёт, и к кому именно ни отправляются?

За этим велено было проследить самолично Степану Христофоровичу Чирковичу. А Собаньская получила в дар от Витта чудесное бриллиантовое колечко.

Приложение: Письмо графа Витта – императору Александру Первому от 13 августа 1825 года.

Государь!

Так как в Ришельевский лицей в Одессу были присланы из Петербурга два виленских профессора, замешанные в деле, случившемся в Литве, то я счёл долгом своим поручить строгий надзор за ними тайным агентам. Несколько времени спустя после их приезда, министр народного просвещения предписал мне объявить им, что они не могут оставаться в Одессе, но что им разрешается взять место внутри России. В ожидании ответов, которые должны были получиться, в Одессе собралось множество жителей польских губерний, что вынудило меня следить за ними с особенною строгостью, но здесь поведение их оказалось вполне безупречным. Стараясь открыть причину недовольства там, где оно могло скрываться, мои агенты, по счастливой случайности, напали на след гораздо более важного и серьёзного дела, могущего иметь самые печальные последствия, так как тут дело идёт о спокойствии Вашего Императорского Величества.

В письме, написанном мною генералу Дибичу в Варшаву, я коснулся слегка одного дела, по поводу которого он желал иметь от меня некоторые сведения, но в то время я сам был ещё на пути к открытию истины, теперь же я имею все сведения, знаю даже цель, какую желают достигнуть, и поэтому осмеливаюсь просить у Вашего Императорского Величества аудиенции, так как дело касается вещей, которые не могут быть переданы письменно, и которые возможно сообщить лишь Вашему Императорскому Величеству. Вы будете, государь, на пути к разъяснению многих событий.

Чтобы нельзя было заподозрить цель моей поездки в Петербург, и чтобы она была известна лишь Вашему Императорскому Величеству, я думал отпроситься в отпуск на 28 дней, но так как здесь говорят, что Ваше Императорское Величество намереваетесь отправиться на несколько дней в Таганрог, то, быть может, государь, вы соблаговолите разрешить мне представиться там Вашему Величеству, в одной губернии с колониями. Осмеливаюсь уверить Ваше Величество, что я отнюдь не стараюсь воспользоваться этим случаем как средством оправдаться от клевет и устранить зло, которое многие стараются причинить мне.

Совесть моя слишком чиста, а моя честь и усердие в службе Вашему Величеству стоят вне всякого упрёка. Впрочем, государь, я далёк мысленно от всяких личных забот, и думаю лишь об особе Вашего Величества и о спокойствии вашем.

Теперь более, чем когда-либо, вы увидите, государь, во мне и во всех действиях моих одно усердие, преданность и благоговение к Вашему Императорскому Величеству.

Вашего Императорского Величества

покорный и преданный слуга

граф Иван де Витт.

Ещё несколько слов о Ришельевском лицее

Да, граф Витт, хоть считался управляющим Ришельевским лицеем, практически не переступал его порога. Но зато в лицее поселился виттов аудитор (а фактически агент) Суходольский.

Адъютант же Витта Чиркович буквально дневал и ночевал там.

А вот назначениями в лицей новых педагогов практически ведала никто иная, как Каролина Собаньская, на пару вместе с любимой камер-фрау своей (то бишь служанкой) проверявшая кандидатов на благонадёжность.

Что тут скажешь? О времена, о нравы!

И именно Каролина сообщила Мицкевичу, что вакансий в настоящее время в лицее нет. После чего великий лирик с одним своим польским коллегой и отправился вглубь поселений выполнять одно частное поручение. Но произошло это в 1825 году, а пока обратимся ко времени чуть более раннему, пока Мицкевича ещё не было в Одессе.

17 октября 1823-го года. Смотр в Тульчине

В октябре 1823 года у салона Собаньской образовались вынужденные каникулы. Каролина в этот месяц почти начисто отсутствовала в Одессе, и вот по какой причине.

17 октября в Тульчине начинался смотр Второй (Южной) армии. И принимал его самолично император Александр Павлович.

В Тульчин съехалось всё воинское начальство. Был там и генерал Витт. А Каролина Собаньская, как его невеста, была одной из хозяек празднеств, балов, приёмов, устраивавшихся в Тульчине в честь государя.

Между прочим, уланская дивизия Витта на высочайшем смотре особо отличилась, что было отмечено императором. Витт был награждён орденом Владимира первой степени и назначен командующим третьим резервным кавалерийским корпусом.

На одном из тульчинских балов государь удостоил милостивой беседы и Каролину Собаньскую. И говорил с ней почти сорок минут, как с истинной хозяйкою бала и почти законной женою Витта, постоянно повторяя: «ваш достойнейший во всех отношениях супруг». Каролина буквально млела от счастья.

Первые ниточки заговора

Адъютант Витта, капитан лейб-гвардии драгунского полка Чиркович, без труда вычислил к кому и с какой целью направлялись два поляка.

Они искали подпоручика квартирмейстерской части Генерального штаба Лихарева и с целью совершенно невинной. Оказывается, что матушка этого Лихарева, узнав, что означенных поляков высылают на юг России, просила их разыскать её сына и передать ему домашних колбасок и ещё всякой снеди.

Всё это Чирковичем было установлено довольно точно. Однако неуёмный Витт всё же приказал следить за Лихаревым и выяснить весь круг его знакомств.

И тут стали открываться совершенно потрясающие вещи. Домашние колбаски госпожи Лихаревой привели к открытию самого настоящего военного заговора, главной задачей которого было ничто иное, как цареубийство.

И тут мы должны вывести на сцену ещё одно лицо: это – Александр Карлович Бошняк. Он был человек довольно умный, образованный и даже считался передовым.

Бошняк был помещиком Херсонской губернии. Прежде он служил в министерстве иностранных дел, а потом получил наследство, вышел в отставку, поселился в имении своём, занялся сельским хозяйством, стал даже изучать ботанику, но затем был приписан к ведомству Витта (Мицкевич как-то встретил его у Ивана Осиповича в полковничьем мундире, выразил по этому поводу удивление, на что Витт со смехом ответил, что Бошняк ищет мошек, но особого рода).

Вначале Витт решил испытать нового сотрудника (он всегда это делал) и предложил прекрасной Каролине соблазнить Бошняка, дабы та «разговорила» его. В результате выяснилось, что Бошняк и в самом деле придерживается монархических убеждений и предан безмерно государю Александру Павловичу.

Убедившись во всём этом, Витт приказал Бошняку в наикратчайшие сроки сдружиться с подпоручиком Лихаревым, чтобы вызвать того на особую откровенность. Это не просто удалось: Бошняк даже смог вступить в тайное общество. И тогда Витт сказал Бошняку, что тот должен сделать всё для того, чтобы туда приняли и его, Витта.