Третья стража - Михаил Ахманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Итак, мы полагаемся на Защитника и ничего не должны делать, – молвил Савура. – Правильно ли это?
– Таково мое решение, – твердо произнес Седой.
– Я согласен с досточтимым. – Семанг’акхглу повернулся к картине с горным склоном и неподвижной фигурой Защитника. – Мне любопытно, что он предпримет. Мы почти ничего не знаем о мысленных процессах обитателей Ядра и их реакции в различных обстоятельствах. Защитник – их творение… Если понаблюдать за ним, мы, возможно, получим новые данные.
– Интерес логика! – Савура растянул губы, изображая улыбку. – Но напомню, что мы обсуждаем сейчас свою потерю, а не загадочных существ из центра Галактики. Как бы ни поступил Защитник, мы не должны бездействовать. Надо хотя бы заявить протест.
– Непременно. – Седой выпрямился в кресле и сложил руки на коленях. – Протест мы заявим. Вопрос, в какой форме.
Бросив взгляд на флотилию ротеров, чье изображение передавалось лунным зондом, эмиссар подумал, что спутников слежения не хватает, чтобы сканировать всю земную поверхность и пространство между Землей и Луной. Разумеется, одновременно и так тщательно, чтобы уловить эффекты, не связанные с деятельностью землян – перемещение кораблей и станций Внутренней Ветви, эскапады ротеров над океанами и сушей, их контакты с людьми и прочее, что Договором не предусмотрено. В том числе порталы и стасисные зоны на планете, открывать которые нельзя без согласования сторон. Вот и портал в хорватских горах они не отследили… ни портал, ни факт трансгрессии, ни создающий стасис луч… Впрочем, легко догадаться, кто все это устроил!
– Протест… слова, слова и опять слова… – пробурчал Кхх. Кожа на широком лбу гоминида пошла складками, шерсть на загривке встопорщилась. – Секирой на хребет и по башка! Вот правильный дело!
Более разумного совета от него не ожидали. Кхх был приглашен из вежливости, как предводитель гоминидов и возможный глава их будущего поселения на Земле. Поддерживая давние контакты с пришельцами со звезд, его раса так и не стала технологической, отдав предпочтение традиционному образу жизни. Гоминиды странствовали по Галактике на чужих кораблях, нанимаясь в качестве охраны и рабочей силы, и были очень полезны на планетах, скованных льдом и снегами. На станции они тоже служили внешней стражей, но это являлось не самой главной из отведенных им задач. Если в будущем земляне уступят им высокогорные районы Анд и Гималаев, гоминиды помогут человечеству колонизировать Марс. Для этого они были прекрасно приспособлены, могли дышать в очень разреженной атмосфере, жить и трудиться при низких температурах, ночевать в снегу или на холодных камнях. Кроме того, они обладали огромной физической силой и выносливостью. Воистину незаменимые помощники для земных астронавтов!
– Протест мы заявим, – повторил эмиссар, – причем немедленно. Кажется, я знаю, в какой форме это сделать. Если достойные коллеги не будут меня отвлекать в течение некоторого времени… – Он закрыл глаза, расслабился и закончил: – Я это сделаю прямо сейчас.
Мысленный импульс Седого проник сквозь скальный щит, накрывавший станцию, прошел через земную атмосферу и почти мгновенно добрался до Луны. Его раса была способна к ментальному общению; это искусство культивировалось много поколений, ему обучали с молодости, но, разумеется, дар мысленной речи, как и любая другая способность, проявлялся сильнее или слабее у разных индивидуумов. Седой владел им в совершенстве. Это означало, что ему удавалось понимать мысли и чувства не только своих соплеменников, но и существ иной природы. Например, людей. Например, ротеров. Например, бесформенных. С ними было проще всего – у этих созданий ментальный обмен служил основным способом контакта.
Его мысленный импульс достиг сознания партнера – существа, заключенного в прочный контейнер под лунными скалами. Этот бесформенный обладал тем же рангом, что и Седой – являлся лидером Внутренней Ветви в Солнечной системе. Они контактировали не в первый раз, и эмиссар, в какой-то степени, относился с уважением к главе своих противников. Бесформенный был разумен, терпелив и никогда не проявлял враждебности. Правильная позиция; спор из-за расы землян урегулирован Договором, и если его соблюдать, причин к конфликтам не возникнет. Бесформенный чтил достигнутое соглашение. У существ его расы концепции лжи и обмана носили чисто умозрительный смысл.
«Приветствие». – Мысленный сигнал Седого был холоднее льда на южном полюсе Земли.
«Ответное приветствие».
Ощутив тревогу бесформенного, Седой подумал: «У него есть повод беспокоиться». То была «мысль для себя», но он не стал ее скрывать.
«Исчез человек, который должен был заменить погибшего Связующего. Человек, охраняемый Защитником, – передал эмиссар. – Вопрос: эта информация известна?»
«Подтверждение: известна. Трансгрессия с большой дистанции».
«Вопрос: координаты источника?»
«Не зафиксированы. Но луч, открывший портал, не исходил с кораблей или станций Внутренней Ветви. Нарушения Договора нет».
«Одновременно и в том же месте был открыт стасис. Вопрос: кто это сделал?»
Мысли партнера заметались. Но скрыть что-либо при ментальном общении невозможно, и к тому же бесформенный не умел лгать.
«Это сделали ротеры, не информируя Решающих Внутренней и Внешней Ветвей. Нарушение Договора, но мелкое».
«Оценка события неверна. В стасисе оказались Защитник и охраняемый им человек. Затем человека изъяли с планеты. Предположение и вопрос: семипалые?»
«Внутренняя Ветвь за них не отвечает».
«Но отвечает за ротеров, – возразил Седой. – Стасис и трансгрессия… Здесь прослеживается связь событий».
Тишина во всем ментальном диапазоне. Похоже, бесформенный воздвиг барьер, чтобы посовещаться с другими представителями своей расы. Затем:
«Вопрос: чего желает Внешняя Ветвь? Наказания ротеров?»
«Нет. Такое требование отсутствует. – Седой выдержал ментальную паузу, чтобы его следующая мысль обрела больший вес и глубину. – У людей есть эвфемизм, обозначающий опасное занятие: играть с огнем. Внешняя Ветвь доводит это до сведения Внутренней».
Снова отсекающий мысли барьер и ментальное молчание. По земному счету времени оно длилось недолго, три с половиной секунды.
Наконец:
«Вопрос: это угроза?»
«Нет. Это напоминание».
«Не осмыслено. Напоминание о чем?»
«Внешняя Ветвь не контролирует Защитника и не знает, к какому он придет решению. Но игры с огнем кончаются плохо».
Резко прервав контакт, эмиссар открыл глаза. Савура и Семанг’акхглу хранили благоговейное молчание, но Кхх, ерзая в своем огромном кресле, издавал всяческие звуки – гудел, сопел, всхрапывал, порыкивал. Взгляд Седого остановился на огромном лице гоминида.
– Я сделал так, как посоветовал наш достойный предводитель: секирой на хребет и по башка! – сообщил коллегам эмиссар. – Конечно, в фигуральном смысле… Но, как говорят земляне, готов держать пари, что сейчас они трясутся от страха. Тем более что… Взгляните-ка сюда!
Седой вытянул руку, показывая на горный склон. Над Динарским хребтом голубели небеса и ярко сияло солнце, высвечивая малейшие подробности картины, передаваемой спутником слежения. Скалы, сосны, водопад, ручей и радуга были на месте, но Защитник исчез. Приборы зонда, диапазон и точность которых даже не снились землянам, обнаружить его не могли.
– Он принял решение, – негромко произнес Семанг’акхглу.
– Но какое? И где он? Куда направить следящие устройства?
– Это уже сделано. – Теперь эмиссар показал на флотилию ротеров. – Включите запись, и удалимся на отдых. Я думаю, долго ждать нам не придется.
Глава 10
Саванна
Деревьям, похожим издалека на пальмы, при ближайшем рассмотрении земных аналогов не нашлось. Стволы стройные, прямые, но кора бугристая, в трещинах, и такой толщины, что в любую трещину можно засунуть палец, а то и всю ладонь. Ветви, тоже довольно толстые, расходились зонтиком от самой вершины, но скорее всего, это были не ветви, а черенки гигантских листьев. Каждая ветвь заканчивалась одним-единственным листом и гроздью желтоватых фруктов размером с яблоко. Их клевали птицы, небольшие и покрупнее, все в ярком оперении и на диво голосистые. Еще шебуршилось в листве всякое зверье, ящерицы с блестящей голубоватой кожей, какие-то твари в колючках и шипах, а также белки – вроде бы белки, но с гибкими обезьяньими лапками. Этих было множество, любой масти – рыжие, бурые, белые, черные. Плоды пахли соблазнительно, но на земле не валялись – без сомнения, их поедали на месте. Глеб прикинул, сможет ли он, цепляясь за трещины, забраться на высоту двенадцати-пятнадцати метров, но проблема разрешилась сама собой. Завидев человека, белки-обезьяны устроили дикий гвалт и принялись швырять в него плодами. Фрукты были вкусом похожи на сладкую дыню, и отведав их, Глеб решил, что проблем с углеводами не будет. Что до белков и жиров, они водились в саванне в изобилии: крупные антилопы в леопардовых шкурах, бурые приземистые бычки, несколько видов тонконогих газелей с витыми рожками, огромные клювастые птицы раза в два побольше страусов, безухие, но очень упитанные то ли кролики, то ли тушканчики, обитавшие в норах, и прочая живность. Почти непуганая, отметил Глеб, что говорило о редких контактах с людьми или другим разумным населением этого мира.
