Третья стража - Михаил Ахманов

Что теперь? Скрестив ноги, Глеб сел на землю и призадумался. Прошло больше шести часов, розоватое солнце склонилось к закату, мирно гудели пчелы, и в воздухе плыл аромат красных цветов, непривычный, но очень приятный. Убежище казалось надежным, и он мог провести здесь в безопасности конец дня и ночь. Если Защитник не появится за это время, значит, случилось что-то непредвиденное, и он должен полагаться лишь на самого себя. Это Глеба не пугало – школу выживания он прошел на Кавказе, и хищники, сколько их ни нашлось бы в этой степи, были не страшнее пуль и гранат боевиков. Другое дело, что будет дальше? Через месяц или два? Через год?..

Поразмыслив об этом, он решил, что его непременно найдут. Рано или поздно! Либо Йокс появится, любо целая спасательная экспедиция – ведь пропал не кто-нибудь, а контактер Глеб Соболев! Ну, почти контактер… очень ценная особь… Кроме Йокса был еще Павел Никитич Грибачев и существа из Внешней Ветви, которым так необходим новый Связующий. Есть кому озаботиться! С их техникой обыщут всю планету и найдут где угодно, и в лесу, и в степи. Но в лес Глебу идти не хотелось, после Кавказа не доверял он лесам или «зеленке», как называли лес на военном жаргоне. Неприязнь эта была подсознательной, на уровне инстинкта; помнилось, что лес опасен, что из-за каждого дерева может вылететь граната или ударить автоматная очередь. Так что с недавних пор Глеб предпочитал открытые пространства с хорошим обзором и поэтому решил идти в степь. Опять же при поисках с воздуха найти его будет легче, а его собственному взгляду открыт весь небесный окоем.

Хотелось есть, и при мысли о шашлыке, арбузе и прочих яствах, оставшихся на Земле, рот наполнялся слюной. С чувством вины он подумал, что вряд ли Габричи все это съели, не до того им – бегали, искали, а сейчас Славо скорее всего сидит в полиции и пишет заявление. Мол, отправился наш сосед и приятель Глеб Соболев за водицей, и исчез самым необъяснимым образом… Потом Глеб подумал, что из-за его отсутствия можно не беспокоиться, и что это вообще не его проблема. Собирались его перевести в Лондон или там в Прагу?.. Ну, пусть переводят! А насчет объяснений где он был и что делал, пусть заботятся работодатели. У них, как намекнул Грибачев, очень, очень большие возможности – если нужно, время вспять повернут или заставят всю Хорватию забыть про русского хирурга Соболева. Только жаль! Глебу хотелось бы, чтобы друзья и коллеги в Сплите о нем помнили.

Он попил воды, чтобы заглушить голод. Набрал листьев и сухих стеблей, развел костерчик, обжег острия копий. Небо тем временем стало темнеть, зажглись незнакомые звезды, а за ними выкатились из-за леса две луны, большая и поменьше. Птицы смолкли, но в степи слышались шорохи, неподалеку выли и рычали полосатые, а потом их голоса перекрыл грозный отрывистый рев. Серьезный зверюга, подумал Глеб, вытянувшись на земле у костерка. Ночь была теплой. Он лежал, глядя в звездное небо, и раздумывал о том, куда его занесло – то ли это настоящий мир, одна из планет Галактики, то ли сплошная иллюзия вроде его сказочного королевства. Так ничего не решив, он заснул на середине мысли.

Утром выяснилось, что полосатые обнаружили его убежище. Штук двадцать местных волчар сидели вокруг зарослей, по-собачьи вывалив языки; иногда то один, то другой вставал, подходил к зарослям, пытался пролезть в какую-нибудь щель, но не получалось – прочные стебли стояли стеной. Понаблюдав за их безуспешными маневрами, Глеб подумал, что место его ночлега все-таки расчищено людьми, живущими в степи, – должно быть, они нуждались в надежном укрытии во время охотничьих экспедиций. Это подогрело его любопытство. Похоже, здесь можно было встретить если не странствующего рыцаря, так хотя бы охотника или скотовода.

Выбравшись наружу, он запалил факел, разогнал хищников, а трех самых нахальных проткнул копьем. Пахли эти твари не слишком привлекательно даже для оголодавшего человека, а потому, прихватив остальные копья, Глеб решил попытать удачи с антилопами. Подпустили его близко, он метнул копье в детеныша, но когда маленькая антилопа с жалобными стонами забилась в траве, за Глебом погнался крупный самец. Рога у него были основательные, копыта тоже, и биться с ним Глеб не рискнул – схватил свою добычу и скрылся в спасительных зарослях.

Там он принялся разделывать животное, с любопытством хирурга изучая кости, мышцы и внутренние органы. Существо, без сомнения, неземное: двухкамерное сердце – справа, печень – слева, но все остальное, легкие, кишечный тракт, почки и органы размножения вроде бы на своих местах. Возможно, нашлись бы и другие отличия, и Глеб подозревал, что опытный зоолог их бы обнаружил, но одно было ясно: антилопа относилась к теплокровным живородящим млекопитающим. Легкие и сердце показались ему слишком крупными для такого маленького существа, но он подумал, что эти животные могут бежать стремительно и долго, что требует усиленной работы сердечной мышцы. Прочные копыта не были раздвоены, как у земного рогатого скота, и скорее напоминали лошадиные.

Похоже, очень похоже, думал Глеб, нанизывая куски мяса на прутья и обжаривая их над пламенем костра. Однако здесь другой мир, другая генетика, другой метаболизм… Насколько он близок к земному? Большой вопрос! Как бы не отравиться инопланетным шашлыком…

Он снова вылез из зарослей, сорвал пару травинок, пожевал – вроде бы сладковато… Длинные листья псевдобамбука показались ему безвкусными, а вот сочные лепестки алых цветов точно были сахароносом, и над ними кружились местные пчелы.

– Значит, с углеводами у нас порядок… – пробормотал Глеб. – Однако травой сыт не будешь. Придется отведать жиры и белки, даже если сердце у этой твари справа.

Уже не колеблясь, он принялся за мясо и решил, что хоть жаркое без соли, но на вкус ничего, вполне приемлемо. Утолив голод, начал обжаривать остальные куски, сложил, что поместилось, в носовой платок и подвесил узел вместе с канистрой на копье. Почти полная канистра была тяжеловата, но пока не нашлись ручей или река, воду стоило поберечь.

Часы показывали пять с минутами, раннее утро в Хорватии, но солнце на неведомом меридиане этого мира висело высоко, время, пожалуй, было между девятью и десятью. Бросив взгляд на светило, Глеб сообразил, что его «Омега» не столь уж бесполезна на чужой планете – если засечь момент заката или восхода, можно измерить длительность суток. Очевидно, они не слишком отличались от земных, как и окружающий его ландшафт, растения, птицы и животные. Иллюзорный или реальный, этот мир казался близнецом Земли.

Прихватив копья, факелы и остальной груз, он отправился в дорогу. Солнце вставало и садилось за лесом, и значит, там был юг. Глеб шел на север, в бескрайнее раздолье саванны, и солнечные лучи грели ему спину и затылок. Прошагав с километр, он остановился и завертел головой, осматривая местность. Антилопы в леопардовых шкурах слева, справа – стадо маленьких бурых быков, впереди – пальмовая роща, и где-то в отдалении воют и рычат полосатые… Глеб постоял минуту-другую, потом негромко произнес:

– Йокс! Где ты, Йокс?

Нет ответа. Он повторил свой зов, и снова безуспешно.

Подождал, махнул рукой и буркнул:

– Я беру отпуск, так что можешь не торопиться.

Степь раскинулась перед ним до самого горизонта. Солнце сияло в голубых небесах, шелестела под ветром трава, пели птицы, и на душе у Глеба было спокойно и светло. Жаль, Маринки рядом нет, ей бы здесь понравилось, подумал он. Подумал с сожалением, но без пронзительного чувства горя.

Глава 9

Динарские горы и станция Внешней Ветви в Гималаях, начало июля

Морок рассеялся. Скалы снова стали скалами, а не глыбами льда, белесый туман сменился ясным днем, и вместе с бурей, кружившей тучи застывшего газа, исчезли харры. Видение было таким привычным, таким близким для Защитника, что на несколько мгновений он поверил в его реальность. Вернее, разрешил себе поверить, вернуться на время в прошлое, стать той сущностью, которой был еще совсем недавно. Если подбирать земные аналогии, такое состояние выражалось цепочкой понятий воспоминание/развлечение/отдых/ игра/ демонстрация силы. Защитник не был в полной мере живым организмом, таким, как человек и другие обитатели Галактики, но считать его искусственным созданием тоже не стоило. Не существо, но сущность – так, за отсутствием лучшего термина, можно его обозначить. Тем не менее он осознавал собственное «я» или, точнее, «мы», являясь сущностью полихромной, способной при необходимости разделяться на множество разумов и тел. Странная индивидуальность, но, обладая ею, он, подобно всякой личности, мог испытывать эмоции, строить планы и предаваться воспоминаниям. Для робота, чей разум узок и функционален, все это было бы невозможно.

Итак, воспоминание/развлечение/отдых/игра/ демонстрация силы… Закончив битву, он собрал своих дублей в единый организм, как всегда испытывая в эти мгновения чувство эмоционального подъема. Оно проистекало из сознания выполненного долга и очередной победы над хаосом и разрушением, которые несли безмозглые чудища, ураганы, вечный мрак и леденящий холод Гирхадна’пеластри. Его/их сущность, объединенная единством цели, ликовала, но этот миг был кратким. Не позволив ему длиться, Защитник вернулся к реальности и обозрел территорию – ручей, водопад, скалы и сосны.