История одного человека - Фанур Аминович Галиев

весьма ответственной фигурой. В результате такой вот деятельности, я успел приложить руку практически ко всему, что касалось обеспечения функционирования такой системы, как дворец. И облазить чуть ли не всю, доступную мне часть этого комплекса.

В те месяцы со мной о силе и прочих таинствах воинов - призраков никто не разговаривал. Не было никаких намеков и на мое собственное будущее и развитие. Что меня напрягало, причем достаточно сильно. Нет, сказали, что я должен сам найти свой путь, сам развить свои какие-то скрытые таланты, но ведь просто так взять и взяться за освоение чего-то совершенно непонятного и незнакомого тебе без какой-либо информации обо всем этом практически невозможно. И пусть я пытался самостоятельно как-то вникнуть хотя бы в саму атмосферу сущности воина, своими мальчишескими играми с кунаем, медитациями или отработкой прямых ударов длинной тростью, которая в моем случае, играла роль тренировочного меча, но это было совершенно бесполезно. Что совершенно неудивительно. Ведь играя с игрушечным или даже учебным автоматом и нося одежду цвета хаки невозможно просто взять и стать солдатом или же размахивая даже настоящим мечом, превратиться в мастера фехтования или же самурая. Тут нужны учителя, нужны особые условия, которые доводят человека до особого уровня мышления, что собственно и превращает обывателя в нечто большее.

Приобретение же 'перчаток' из металла, поглощающего ту загадочную силу из человека, неожиданно стало поворотным моментом. Я тут же ощутил, как все решительным образом изменилось, даже, несмотря на то, что мои обязанности по 'двору' никуда не исчезли. В моих руках оказалась вещь, которая, по сути, являлась просто невероятным тренажером. Не могу сказать, что это была панацея. Я не стал чувствовать ту силу, о которой все говорили, и уж тем более не обрел способности контролировать ее, владеть оружием или чем-то еще. Нет, все было куда прозаичнее. У меня появилась вещь, которая позволяла мне, наконец, приоткрыть дверь в тот загадочный мир, которая всегда была заперта.

Все было просто до безобразия. От меня требовалось лишь надевать эти наручи несколько раз в день и все. Точнее, не все, разумеется, нет. Но основная суть заключалась именно в этом. Каждый контакт с опасным металлом выливался в резкую потерю сил, ослабление всего моего тела и появление симптомов этакой 'передозировки наоборот' в виде повышения температуры тела и головной боли, что как правило становилось сигналом для незамедлительного снятия наручей и перерыва на несколько часов. Сразу после избавления от них, я отправлялся выполнять свои основные задания, то есть заниматься физическим трудом, который всегда оказывал благотворное влияние, особенно в условиях свежего воздуха где-то во дворе, на снегу. Было приятно, когда свежий воздух наполнял легкие и вместе с собой вносил в тело какую-то толику силы и здоровья, высосанной проклятым металлом.

Первое время я особо не замечал особого смысла от своих периодических надеваний и снятий наручей, просто следуя совету оружейника, который говорил, что следует порядком привыкнуть к этому снаряжению, чтобы в будущем эффективно им пользоваться. Эффект выявился далеко не сразу. Лишь в тот момент, когда однажды я, вяло орудуя лопатой, пытался освободить от снега часть площадки у основных ворот, ощутил возникающую постепенно легкость в мышцах, возникающие при работе, хотя вроде бы все должно быть наоборот. И тут в голове щелкнуло: а ведь после каждого 'сеанса' пугающее влияние металла, вызвавшее слабость быстро нейтрализуется во время работы и тело после этого чувствует себя обновленным. Причем восстановление в таком режиме шло, чуть ли не быстрее, чем во время сна.

Появились мысли о том, что чем больше я буду заниматься такой практикой, то тем лучше смогу пользоваться своими наручами. Что подразумевало способность дольше носить их и не выдыхаться. Такая вот методика закалки. Конечно, пока говорить об этом было слишком рано, но уже сама мысль о возможном повышении выносливости автоматически делало свои коррективы на будущее.

Долгожданное для всех местных жителей, включая меня, лето, наконец, наступило, впервые, за многие долгие месяцы, открыв землю от многометровых сугробов и позволив вдохнуть полной грудью прекрасный аромат сырой земли. Хотя земля здесь даже в это время года была достаточно холодной (чуть севернее земля под ногами вообще представляло собой вечную мерзлоту), восторженное чувство радости от этой мелочи не умалялось. Немногочисленные чахлые деревья постепенно зазеленели, облагородив окружающий город, придав ему поразительную свежесть и пробудив в нем заметно замершую жизнь. Казавшиеся малолюдными улочки заполнились народом, местами искосившиеся заборы, калитки, прохудившиеся крыши в течение всего недели-две были приведены в полный порядок во всем городе, поблекшие краски обновили. Все вокруг засияло, создав самую настоящую праздничную обстановку.

В город потянулись караваны из прибрежных городов - открывшаяся навигация не заставила себя ждать торговцев, которые буквально заполонили заморскими товарами все местные лавки, цена в которых незамедлительно упала до приемлемой, что пробудило безумный ажиотаж. Местные ремесленники, цеховые работники и производители тоже не сидели сложа руки, исправно снабжая дорогих заморских гостей своими творениями, которые охотно закупались теми, и загружались на корабли, после чего отбывали к дальним берегам, где, уверен, их расхватывали как горячие пирожки. Ничего не скажешь - местные рудники давали просто замечательный металл, а местные кузнецы обладали весьма завидными секретами, за которые их товары чужаки были готовы оторвать с руками. Да и не только кузнецы. Что не говори, но это был северный регион, с огромной массой всего того, что было присуще лишь ему, и при этом весьма ценно 'за бугром'.

Для дворца и его обитателей смена времени года не осталось незамеченным. Скорее наоборот, впервые за всю мою жизнь в его недрах, мне довелось увидеть многих из тех, кто из него не выходил в огромный двор. Люди, несмотря на существующую здесь хоть и завуалированную, но строгую иерархию, с множеством ответственности и ограничений, порою засиживались под солнышком, наслаждаясь его теплом и давая себе возможность слегка подзагореть, что представлялось весьма редким удовольствием. Некоторые же и вовсе переселились под открытое небо или же в пристройки во дворе, на время оставив старые покои проветриться после долгой зимы.

Для меня лето принесло немало изменений. Привычный ритм жизни 'разнорабочего с сомнительными привилегиями' был разрушен на корню, хотя и не сказать, что это сильно меня расстроило. Новые задачи, новые условия жизни и новые возможности прекрасно сочетались с моими позитивными настроениями на почве ухода зимы и начала короткого долгожданного лета. Особенно после самого приятного за всю мою жизнь события в этом мире - наступившего праздника Солнца. Конечно, на местном наречии он звучал