Чёрная Карета - Эндрю Питерсон

Береговики одобрительно забормотали и закивали.

– Да-да, я знал его, – продолжал Подо. – Он был неукротим в гневе и на целую голову выше Клакстона. Говорили, что он способен изжарить рыбу взглядом. Клянусь вам, это правда. Я и сам не раз это видел. Давным-давно я рыбачил на излучине неподалёку отсюда, сидел себе в лодочке с полным ведёрком красножабриков, когда увидел зловещую компанию, которая спускалась с северных холмов. Все эти молодцы были по уши в грязи, и над ними, как готовая пролиться дождём грозовая туча, висело облако пыли. Верьте слову, в этом облаке мелькали молнии и рокотал гром. «Береговики!» – подумал я и задрожал.

Береговики засмеялись.

– Я никогда раньше не видал их вблизи – я имею в виду настоящих береговиков. Конечно, дагтаунские шалопаи порой зовут себя береговиками, но вы, люди с Восточной излучины, отличите настоящих мужчин от баб, не так ли?

Береговики зарычали и засмеялись, хлопая себя по коленям. Хохотали в том числе женщины и девочки – Марали громче всех.

– Надо сказать, плыл я уже несколько дней. Я знал, что здесь, в низовьях, народ опасный. Честно говоря, потому-то я и забрался так далеко. Опасность не страшила Подо Рулевого: ведь я был молод и дерзок. И тут подал голос здоровенный парень – такого рослого я никогда не видал. Он стоял в самом сердце пыльной бури, и другие береговики кружили вокруг него, как вихрь. «Плыви сюда!» – велел он звучным, как река, голосом, и моя лодка сама собой двинулась поперёк течения туда, где стоял Железный Кулак – король береговиков. Чем ближе я подплывал, тем страшней становилось его обличье: зубы как ракушки, челюсть как дубовый корень, растрёпанная борода – грязная, как зад земляной жабы!

И вновь береговики выразили своё одобрение.

Подо продолжил:

– Я стоял перед Железным Кулаком – это было до того, как я потерял одну подпорку, – и трясся точно брюхо пьяницы. Я и раньше видал верзил, да и грязнуль тоже, но не встречал никого ужасней короля береговиков – так я ему и сказал. Он спросил, с чьего разрешения я ловлю красножабриков в его водах, и я прямо так и ответил: ни с чьего. Тогда Железный Кулак склонился к моему лицу так низко, что я разглядел блох в его бороде. И тут я совершил такой глупый и отчаянный поступок, что даже и не помню, как решился-то на это. Я бы ни за что не посмел, если б только успел спохватиться. Вам, береговикам, это хорошо известно, но моим родным, которые не знакомы с вашими обычаями, я прямо скажу: вы, береговики, мерзкие типы.

Джаннер ожидал, что разбойники рассердятся, но они снова принялись хлопать друг друга по спине в знак одобрения.

– Ваши души темны, как воды Блапа! – продолжал Подо.

– Да! – воскликнули береговики.

– Если береговики кого и уважают, так только человека, который так же хитёр, подл и вороват.

– Да! – крикнули те ещё громче.

– Ну? Хотите знать, что сделал Подо Рулевой?

– Да!

Подо понизил голос почти до шёпота:

– Я залез к Железному Кулаку в карман.

Береговики уставились на него разинув рты. Даже Клакстон удивился.

– Чего ты сделал? – переспросила Марали.

– Залез к нему в карман. Обокрал его прямо там, на берегу Блапа, на глазах у всего клана – и они ничего не заметили. Я ведь очень ловкий, когда надо. Вот я и решил доказать Железному Кулаку, королю береговиков, что я под стать его компании… – Подо, как всегда, помолчал для пущего эффекта.

– И что же ты спёр? – поинтересовался кто-то.

– Единственное, что попалось мне под руку. Пóну[4].

И тогда береговики ахнули.

– Я, конечно, сам не понял, что сделал. Эта штучка лежала прямо в переднем кармане его штанов – золотая птичка размером с младенческий кулачок. Железный Кулак схватил меня за шиворот и приставил к горлу нож. Все его молодцы смеялись и советовали покончить со мной. Но прежде чем он успел это сделать, я сказал: «Железный Кулак, если ты меня убьёшь и бросишь в реку, то потеряешь свою золотую птичку». Король береговиков похлопал себя по карманам и устремил на меня горящие глаза, а я поднёс побрякушку к самому его носу – и подмигнул.

– Подмигнул? – переспросил Клакстон, который слушал рассказ с таким же упоением, как и остальные.

– Так точно. Старина Железный Кулак разинул рот, вытаращил глаза и так расхохотался, что его люди перепугались не меньше, чем я. Как-то это неестественно, когда негодяй вроде Железного Кулака вот так смеётся. Потом все замолчали и стали гадать, что же он сделает… – Подо помедлил и вытянул руки, обратив их ладонями к ночному небу. – Железный Кулак поставил меня на землю и, врезав по морде так, что отметина сохранилась до сих пор… – Подо повернулся правой щекой к огню, и все увидели на скуле шрам длиной с палец, – принял в свой клан. Пону он тут же забрал назад – поскольку это был могучий Железный Кулак, никто не стал возражать. Вскоре после того я уже бродил вместе с дробильщиками, ну а потом Шарн, король Торский, послал свои войска, чтобы очистить берег…

– И ты штурмовал Западную Цитадель, – с сомнением произнёс Клакстон.

– Верно.

– Хорошая история, старина, надо отдать тебе должное, – сказал Клакстон, встал и потянулся. Джаннер похолодел: судя по надменному виду вожака, рассказ Подо его не удовлетворил – ну или Клакстон просто не желал это признать. – Но всё-таки этого мало, Подо Рулевой, потому что я не верю ни одному твоему слову. Никто не смог бы залезть в карман к Железному Кулаку на глазах у всего клана. Я самый ловкий вор в Скри. Однажды в Дагтауне я снял башмаки прямо с ног у одного типа, и он заметил это, только когда вернулся домой. Но даже я не сумел бы украсть пону у Железного Кулака.

Клакстон достал кинжал. Подо подобрался, готовясь броситься на разбойника, и тут закричала Лили. Один из береговиков поднёс к её горлу нож. Подо закрыл глаза, дрожа от ярости. Сердце у Джаннера заколотилось. Клыки не знали пощады, но эти люди были ещё хуже. Если бы не чумазые лица, они мало бы чем отличались от дагтаунцев – да и от жителей Глибвуда. Джаннер привык, что зло исходит от Клыков, а не от обычных мужчин и женщин.

– Слушай меня, клан! – воскликнул Клакстон. – Подо Рулевой, толстяк и женщина сегодня будут спать крепким сном на дне Блапа! Детей, конечно, мы оставим.

Береговики подались вперёд и, выхватив ножи и оскалив зубы, оторвали Нию от Лили. Оскар