Чёрная Карета - Эндрю Питерсон

– Доброе утро, – сказал Оскар, попыхивая трубкой.

На коленях у него лежала старинная книга Джаннера, а на соседнем пеньке – несколько полос пергамента и чернильница.

– Я сижу за бумагами с тех пор, как проснулся. Язык не так уж отличается от древнелощинного. Вот, посмотри, – и он показал Джаннеру полоску пергамента, на которой было нацарапано несколько строк.

– Что тут написано? – спросил мальчик.

– Хороший вопрос, сынок, хороший вопрос, – Оскар помрачнел. – Придётся спросить у твоей мамы. Я почти не помню древнелощинный – только алфавит. Сейчас я всего лишь отделяю старые письмена от новых. Как только дойду до конца страницы, мы с её величеством примемся за перевод.

– Что, нашли подружку? – спросил Подо, когда мимо костра пронёсся Тинк, а за ним – Марали.

– Похоже на то, – кивнул Джаннер. – Во всяком случае, Тинк нашёл.

– Поедим и двинемся дальше. Чем дольше мы тут сидим, тем больше времени у Клыков обыскать берег. Мы и так уже задержались, а Ледяные прерии не близко.

Лили и Ния вернулись от реки с мокрыми после умывания лицами.

– Как оно там, безопасно? – спросил Подо.

– Рыб-кинжалов нет, и удобная отмель именно там, где сказала твоя возлюбленная, – ответила Ния.

Подо закатил глаза.

– Нургабог отдала мне эту штуку, – он показал родным медальон Клакстона. – Она сказала: если мы ещё встретим береговиков, пона позволит нам спокойно пройти. Клакстона здорово боятся.

– Все, кроме Тинка, – заметила Лили.

– Так точно, внучка. Он молодец, верно?

Тинк прохромал мимо, прижимая к груди мяч. Марали висела на нём и колотила по бокам.

– Если больше ни во что не встрянем, – продолжал Подо, – то придём в Дагтаун до темноты. Нургабог сказала мне, где найти нору.

– А что это? – спросил Джаннер.

– Убежище береговиков. Поживём там, пока не найдём в Дагтауне проводника. В Каменных горах Клыкам слишком холодно, да и людям тяжело. Зато обороняться придётся разве что от остроястребов.

– И от бомнублей, – напомнил Оскар.

– Так точно.

– Страшные твари, – покачал головой Оскар. – Почти непобедимые. Помню, я читал в «Зверопедии» Пембрика… – он замолчал, поймав взгляд Подо. – Впрочем, скорее всего, мы их не встретим. Возможно, это вообще выдумка.

Когда запах овсянки и вяленого мяса достиг ноздрей Тинка, тот немедленно бросил мяч, подсел к костру и облизнулся.

– Идите мыть руки, мальчики, – велела Ния и объяснила им, где найти безопасную отмель.

Братья присели на песчаном берегу и стали умываться. Мимо текла великая река Блап, устремляясь к Фингапскому водопаду; на противоположном берегу густо рос лес.

– Мне здорово нравится Марали, – сказал Тинк.

– Э… милая девочка. Правда, грубовата, тебе не кажется? – спросил Джаннер.

– Ну, всё не так плохо.

Некоторое время братья умывались молча.

– Она сказала, что из меня бы вышел хороший береговик, – произнёс Тинк.

Джаннер рассмеялся:

– Из тебя бы вышел ужасный береговик. Ты для них слишком умён. И потом, ты же не вор. И не убийца. Ты Верховный король Анниеры.

В молчании оба вернулись в лагерь.

26

По Речной дороге

– Уходите, – сказала Нургабог. – Беда.

Она стояла перед Подо, сложив веснушчатые руки на рукоятке клюки. Её щетинистый подбородок прыгал вверх-вниз, как пробка на волнах.

– Клакстон пришёл в себя? – спросил Подо, вытирая испачканные овсянкой губы.

– Нет, дурачина. Клакстон лежит у себя в хижине и мается. Клыки близко.

Подо вскочил, уронив миску:

– Где?!

– Идут по Северной дороге. Один из наших разведчиков видел целую шайку, которая направляется сюда. Мы не ждали их раньше, чем через два-три дня, и теперь придётся спешно готовиться к встрече. А вам надо уносить ноги. Ступайте по Речной дороге. Береговиков там вы встретите наверняка, а Клыков вряд ли. Здесь, на Восточной излучине, будут твориться такие вещи, которые не стоит видеть ни тебе, ни твоей семье, – Нургабог криво усмехнулась. – Твой вчерашний поцелуй напоследок утешил моё изношенное сердце, перед тем как мне предстать перед разгневанным Создателем. – Стукнув клюкой, Нургабог дала понять, что разговор окончен, и заковыляла прочь.

Береговики деловито подтягивали ремешки ножен и точили кинжалы, бросая тревожные взгляды на дорогу, которая тянулась на север, к поросшим лесом холмам. Детей, считая и Марали, нигде не было видно.

– Здесь случится что-то очень плохое, – сказала Лили.

Подо тоже это почувствовал. Он выскреб из кастрюли жир и, не вытерев, сунул её в мешок.

– Джаннер, Тинк, собирайтесь. Скорей!

Оскар передал старую книгу Джаннеру и убрал пергамент, стараясь не размазать чернила. Джаннеру и Тинку нужно было всего лишь завязать мешки и забросить их за спину. Как только Ния закончила собирать миски и кружки, Подо в последний раз окинул взглядом свою компанию и кивнул:

– Не отставайте, мальчики и девочки. Ты тоже, Оскар. Некоторое время придётся идти очень быстро. Будет тяжело.

– Подождите! – крикнул Тинк. – Мне надо попрощаться с Марали!

– Некогда, парень, – покачал головой Подо.

– Но…

– Некогда!

Подо двинулся в сторону реки, и остальные заспешили за ним, стараясь не отставать.

– Марали! – крикнул Тинк, оборачиваясь. – До свиданья, Марали!

Но детей поблизости не было – только оборванные мужчины и женщины, которые, зловеще улыбаясь, толпой выходили из лагеря с ножами наготове.

Когда путники спустились по склону к реке и становище на Восточной излучине исчезло из виду, Джаннер услышал леденящий душу клич Нургабог Ткач:

– Готовьте клетки!

Говорить значило тратить дыхание, поэтому все шагали молча. Лили никогда ещё так не жалела о гибели своего милого Малыша. Подо с безжалостной быстротой двигался по дороге, которая тянулась вдоль реки. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что дети не отстали, но ни разу не замедлил шаг. Лили, опираясь на костыль, прыгала с удивительной скоростью. Её волнистые волосы мотались туда-сюда; девочка то и дело спотыкалась, но не нуждалась в поощрении. Она, как и остальные, хотела уйти как можно дальше от лагеря береговиков.

Оскар не то чтобы бежал – он шагал по дороге, размахивая руками и тряся животом, но при этом почти не отрывал ног от земли. Седые волосы почтенного книготорговца уже совсем не прикрывали лысину – они летали на ветру, как струйки дыма. Оскар давным-давно утратил форму, однако теперь был полон решимости не задерживать остальных. Он тяжело дышал: «Ух-хух-ух-хух» – с таким хрипом, как будто кто-то мёл полы.

Джаннера так встревожило поведение береговиков, странное исчезновение детей и приближение Клыков, что он боялся оглядываться. В памяти всплыло предостережение морского дракона: «Он рядом». Что, если Подо ошибся и дракон говорил правду? Наг Безымянный, возможно, подбирался к Восточной излучине. От этой мысли у Джаннера волосы встали дыбом.

Тинк не выдавал своих чувств. Не получив на