Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури

— Вот это я не могу обещать. Нет, Саш, нет, — она покачала головой.

— Мама, да! Ты не маленькая девочка, которая не может управлять своими капризами. До субботы никаких Майклов, — я взял ее ладонь, с теплом сжал ее, как бы передавая свой посыл и направился к двери.

— Но, Саш! — она все еще пыталась оспорить. — Как ты можешь мной распоряжаться. Ты ничего не перепутал?

— Могу мам. Я не так часто прошу и в этот раз ты сделаешь по-моему, — я улыбнулся ей и вышел.

До ужина оставалось около часа. Я решил потратить это время в подвале, превращенном в спортзал. Уже почти неделю я не проводил тренировок из-за огромной занятости.

Быстро переодевшись, спустился к месту тренировок. Уже был готов к разминке, когда пискнул мой эйхос.

Глава 12

Чеширский кот

Я проснулся по будильнику, хотя сегодня в школу собирался лишь к четвертому уроку, чтобы успеть на итоговый зачет по имперской истории. Мои планы несколько изменило сообщение от графа Голицына. Весть от него весьма порадовала содержанием, как и удивительная расторопность Жоржа Павловича. Надо же, он даже в выходной отслеживал информационные поступления на рабочий терминал! Голицын успел обсудить мою схему потокового прошивателя с ведущим инженером и выразил восторг самой идеей. По предварительным оценкам схема годная, а сложности с логикой оправления процессом в Департаменте смогут решить. А вот с чем не согласился Голицын, так это с предложенным мной названием: «Потоковый прошиватель Елецкого-Голицына-Ковалевского». Его Жорж Павлович решительно поменял на: «Потоковый прошиватель Елецкого», уверяя, что он категорически против красоваться рядом с моим именем без всяких оснований, а князь тем более не пожелает никаким образом обозначать свою принадлежность к нашему проекту.

Итак, сегодня мне до четвертого урока предстояло посетить Скуратова, дожидавшегося меня с какими-то новостями, и заглянуть в Директорию Перспективных Исследований, чтобы переговорить с Голицыным и его главным инженером. И все это не делается так быстро. Я вполне мог не успеть на урок истории. Поэтому, приведя себя в порядок и выйдя из ванной, я сразу скинул Скуратову сообщение:

«Федор Тимофеевич, доброе утро! К вам большая просьба: могли бы подъехать к своему агентству пораньше? Если нет возможности встретиться со мной не позже половины девятого, то давайте перенесем встречу на вечер или на среду».

Он ответил, когда я спустился в столовую. Сказал, что с восьми утра будет в своей конторе, и я, не притронувшись к овсяной каше, вызвал эрмимобиль.

— Ваше сиятельство, вам кофе или чай? — уточнила Ксения, явно ожидавшая моего внимания.

Однако напротив меня сидела графиня, и я, позволив себе лишь вежливую улыбку, сказал:

— Кофе. Черный.

— Ты снова не пойдешь в школу? — Елена Викторовна нахмурилась, но сделала это скорее по привычке.

— Пойду к четвертому уроку. Есть с утра дела поважнее. Меня ждет Федор Тимофеевич, — видя ее непонимание, добавил: — Скуратов из частого сыска. Отец к нему обращался, помнишь же?

— Ах, да. Конечно, поезжай, — согласилась она, думая, будто я решаю вопросы с нашей безопасностью и даже не подозревая, что первым в списке Скуратова значится ее распрекрасный Майкл. — Кстати, Скуратов — дорогой сыщик, — заметила графиня. — Сколько тебе дать денег?

— Мам, ты разве не помнишь: я сам себя вполне обеспечиваю, — я поблагодарил Ксению кивком за поднесенный кофе.

— Но это же общесемейные траты, — не согласилась графиня, придвинув к себе вазочку с шоколадным десертом.

— Мои доходы позволяют покрывать и некоторые общесемейные траты. Да, кстати, хочешь удивлю? — все же я украдкой посмотрел на Ксению.

Сегодня она выглядела великолепно, заметно подвела глаза, чуть накрасила губы. И почему я раньше считал ее некрасивой?

— Надеюсь, ты говоришь о приятном удивлении? — мама насторожилась.

— И я надеюсь. Помнишь я как-то у меня была встреча с Ольгой Ковалевской затянувшаяся до глубокой ночи? — мама кивнула, и я продолжил: — Так вот в тот день я должен был купить ей платье. Я не поскупился — купил все три, которые ей понравились в «Золотых Лилиях». Вышло недешево — тысяча двести рублей. Но разве это может остановить графа Елецкого? Иначе говоря, мам, деньги у меня есть.

— В «Золотых Лилиях»? Да ты, оказывается, живешь с размахом! Не слишком ли это для твоей Ковалевской? Да, она княгиня, но не принцесса и даже не невеста тебе. И особо замечу: ей никогда не станет! — мама схватилась за чашечку с кофе.

— Вот зря ты так думаешь. Скажу по секрету, так даже не думает ее отец. Борис Егорович вполне одобряет мои ухаживания за Ольгой. Но ладно, обсуждать этот вопрос пока не имеет смысла, — я тоже отпил кофе, сегодня на редкость крепкий и ароматный. — Кстати, могу и тебя отвести в «Золотые Лили» — любое платье с меня.

— Как это мило, — Елена Викторовна рассмеялась. — Вот умеешь, Саш, удивить! Умеешь! Сейчас ты напоминаешь мне Майкла, а вовсе не моего сына. Мне платье, да? А знаешь, ведь я могу согласиться. Вот сейчас допью кофе и совсем соглашусь.

— Отлично. Сегодня у меня намечается некоторая прибыль от совместного проекта с Жоржем Павловичем, так что для тебя любые наряды. Есть лишь одна проблема: мое свободное время. Если не возражаешь, то визит в «Золотые Лили» случится не раньше конца недели, — несколькими торопливыми глотками я допил кофе.

Эрмимобиль уже подъехал — я это увидел в окно. Мне следовало поторопиться.

— За вами, ваша светлость, эрмик! — известил Антон Максимович.

— Спасибо, — я кивнул. Нравилось мне, когда дворецкий говорил так: «эрмик» — при всей седой серьезности нашего дворецкого молодежный сленг делал его забавным.

Я взбежал по лестнице, быстро переоделся и через несколько минут уже сидел на мягком сидении рядом с извозчиком. Новенький «Елисей-7» уносил меня к центру столицы. Мы поехали через Татарский мост, но на Луговой была пробка и пришлось свернуть на Полтавскую. Из-за этого к восьми я не успел. Лишь в восемь пятнадцать машина припарковалась на небольшой площадке перед серо-кирпичным зданием, цокольный этаж которого занимало детективное агентство. Я остановился у массивной двери с табличкой «Сыскное агентство Скуратова». После звонка сразу послышались шаги, дверь открыл росный охранник в форменной куртке и проводил меня в кабинет Федора Тимофеевича.

— Ваше сиятельство! Очень рад! — приветствовал меня Скуратов. — Прошу! — он вежливым жестом указал на кресло напротив его рабочего стола, заявленном бумагами.

Я присел в ожидании его дальнейших слов.

Скуратов, памятуя, что я спешу, загремел ключами от сейфа, торопливо открыл стальную дверцу и положил на стол папку с жирной надписью на английском: «Michael».

— В общем, времени у меня