Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Извини, Саш, но мне кажется она не в себе, — прервала мои мысли Ленская. — Идет разговаривает с кем-то или сама с собой. У нее галлюцинации что ли?
Удаляясь от нас, Талия действительно говорила вслух, не понимая, что с Родериком можно общаться беззвучно. Я не хотел, чтобы виконтесса делала таких выводов о моей подруге и сказал:
— Ты же видела призрака, который поднимал в воздух цветы над гробом. Вот с ним она и говорит. Просто его сейчас не видно. Нет, Талия не сумасшедшая, просто она несколько иная. Она добрая, очень открытая и искренняя. Она говорит то, что думает, и почти не умеет лукавить. А еще она ценит дружбу. И с дружбой я ее несколько подвел. Не подержал ее тогда, когда она на это рассчитывала. Конечно, я не должен поддерживать все ее выходки, но так или иначе, она надеялась на меня. Она искренне верила, что говорит возле гроба именно то, что нужно сказать. Она хотела успокоить людей, плачущих по Айлин. Но понимаешь сама, ее благие усилия могли повернуться очень скверно, если бы не вмешалась Артемида.
— Это было что-то невероятное! Я отходила с Катей к склепу Разуваевых, и смотрим твориться такое: яркий свет, огромная фигура богини. От ее голоса даже сердце замерло. Правда, что ты помог душе Айлин? — спросила Светлана.
— Ты не веришь словам богини? — я улыбнулся, взял е под руку, и мы медленно пошли арке.
— Как я смею, граф Елецкий. Конечно, верю. Только я не все поняла, что она сказала. В моем классе говорят, что ты — очень сильный маг и все это случилось благодаря твоей магии. Правда? — ее лицо осветило низкое солнце, когда мы вышли из тени, и в этот момент волосы показались рыжими, а глаза приобрели бирюзовый оттенок.
— В твоем классе слишком много фантазируют, — отозвался я, оглядывая стоянку: почти все эрмимобили разъехались. Только что в воздух поднялась последняя из стоявших вимана, сверкнула на солнце бронзовым боком и быстро набрала высоту.
— Ты, скромничаешь, граф Елецкий. Скажи правду мне, как своей девушке. Или я уже перестала быть ей, раз перед твоей подругой-баронессой больше не надо разыгрывать никаких сцен? — виконтесса замедлила шаг, пытаясь заглянуть мне в глаза.
Когда меня пытаются прижать, я люблю отвечать вопросом на вопрос. И спросил:
— А ты хочешь быть ей, зная, что у меня еще есть Ольга Ковалевская?
— О, граф, это предложение? То есть ты, сейчас предлагаешь мне стать твоей девушкой, да? Мое сердце замерло… Ах! — она остановилась и приложила руку к груди. — Вот снова бьется! Теперь неистово бьется! Ты в самом деле предлагаешь мне, стать твоей девушкой наравне с Ковалевской?
Я рассмеялся даже, забыв на некоторое время о Талии:
— Какая же ты хитрая комедиантка! Ах, госпожа Ленская, я должен убедится так ли неистово бьется твое сердце, — я накрыл ее ладонь, лежавшую на левой груди. И сказал негромко: — За твоей ладошкой не слышу, есть оно вообще. Убери руку.
Она подчинилась, позволяя мне ощутить пальцами ее юную, но весьма полновесную грудь.
— Стучит? — прикрыв глаза, спросила Светлана.
— Тихо. Я пытаюсь понять, что оно желает мне сказать, — не отпуская ее груди, я обвил виконтессу свободной рукой. — Ведь сердце честнее этих губ, которые умеют говорить очень лукавые вещи. Правда?
— Этих что ли? — Ленская, привстав на носочки, потянулась ко мне, и мы снова слились в поцелуе.
— Мне кажется, ночь ведьм для нас может стать жаркой, — сказал я, разжав объятия.
— Помечтай, но не увлекайся слишком фантазиями, — Света ловко выскользнула их моих рук. — И ты мне не ответил.
— Ты мне тоже, — заметил я.
— Не остается ничего другого, как отложить эти вопросы до вторника, — она рассмеялась, довольная своей игрой. Когда мы подошли ближе к парковочной площадке, предложила: — Может отвезти тебя домой? Могу в любую точку на Елисеевском. Мне все равно по пути.
— Уговорила, — согласился я, рассудив, что ждать эрмик у Садов Персефоны может выйти долго, да и глупо отказываться от столь приятной поездки.
Мы подошли к серебристой «Электре-24» и виконтесса открыла пассажирскую дверь:
— Прошу, ваше сиятельство. С ветерком до самого дома.
— Ты водишь сама? — я устроился на мягком кожаном кресле.
Она села рядом и вставила ключ с кристаллом марсима в скважину. Тут же включилась голубая подсветка, негромкого загудел генератор.
— Да! — Ленская тронула серебристый рычажок, переключая турбину на высокие обороты. — Хотя папа первое время настаивал на извозчике. И в школу он мне пока на эрмике не позволяет. Заканчивается наша школа, и мне немногого грустно. Осталось меньше месяца до выпускных, а что дальше… Дальше взрослая жизнь, много свободы и неопределенности.
— Какие планы после школы? — я приоткрыл окно, щурясь от лучей низкого солнца.
— Поверишь? Никаких! Вот не хочу я заранее загадывать и строить эти планы, как делают