Оперативное вторжение - Михаил Нестеров

Вагон, который дергали то туда, то сюда, Артемов назвал «блуждающим штабом» — термин, который известен разведчикам. Такой штаб организуется на время проведения операции, проходящей, к примеру, в городских условиях. Тогда он постоянно перемещается из одного кафе в другое, но старшие оперативные работники всегда знают, где его можно найти в данный момент. Сейчас «старшие работники» примерно знали, где находится «начштаба» Артемов, но не догадывались, что у него на уме.

Родкевич шел по проходу и одну за другой открывал камеры. «На выход», — приглушенно звучал его голос. А перед глазами — убитый боец, его кровь, пропитавшая снег и «через час ставшая просто землей».

— На выход.

В ответ — недоуменный взгляд осужденного. В ответ — тишина. И боец также молча выходит и встает напротив своей камеры.

Данилов Юрий Михайлович — позывной «Мастер», командир отделения, сержант.

Бряцание ключей, скрип двери, приглушенный голос:

— На выход. — А перед глазами навалы снега вдоль полотна, и уже не видно окоченевшего тела конвоира. Оно осталось далеко позади.

Недоуменный взгляд. Тишина. Мамонтов Алексей Петрович — позывной «Слон», снайпер-разведчик, рядовой.

— На выход... — Перед глазами мразь, убившая бойца, который просто жил и не задавал себе вопросов о том, что смерть может затаиться за тем углом, за этим... Перед глазами ублюдок, который смотрел на его мальчишеский затылок и равнодушно придавил спусковой крючок.

Царенко Виталий Николаевич — позывной «Гадкий Утенок», пулеметчик, рядовой.

— На выход...

Перед глазами лейтенанта чьи-то смутные лица, безликая, безымянная, абстрактная толпа заложников, существующая лишь в голове, в сознании.

— Подушкин, на выход.

Подушкин Василий Григорьевич — позывной «Цоколь», сапер, рядовой.

— Баранов, на выход.

Игорь Викторович — позывной «Сорок Первый», стрелок, рядовой.

Тропкин Евгений Алексеевич — позывной «Гений», разведчик, рядовой.

Лопатин Павел Александрович — позывной «Лилипут», разведчик, рядовой.

Ильин Николай Сергеевич — позывной «Чила», разведчик, матрос.

Последний. Самый старший. Остальным по двадцать лет.

Артемов, глядя на шеренгу бойцов, отказывался верить, что перед ним — группа спецназа. Пацаны, которых отловили на дискотеке, переодели в форму и сунули в сапоги. Появилось необоримое желание загнать этот спецназ обратно в камеры... и пренебречь не то что их охраной, а даже двери не закрыть.

«Какой, на хрен, дисбат!» — гонял желваки Артемов, глядя на розоволиких пацанов, словно шагнувших из комиксов. Это они что-то там зачищали и «маленько постреляли в чеченских омоновцев»?! И прятал взгляд от Родкевича: «Это их, что ли, мы собрались вооружить?!» И сам Артемов в это время походил не на полковника военной разведки, а на злого попугая из «Аладдина», который возмущался кандидатурой немытого бродяги — единственного, кто мог принести из пещеры волшебную лампу: «Это он, что ли, алмаз неграненый? Это его, что ли, мы ищем?»

Сначала надо было посмотреть на каждого. Артемов, беседуя с Ильиным, неосознанно прикинул, как он выглядит в гражданской одежде. Мысленно одел его в джинсы, майку, ветровку. И он потянул на все двадцать шесть. А все оттого, что Артемову не верилось в его криминальное прошлое. Сидит перед ним пусть незаурядный, но все же солдат и рассказывает не свою историю, а списанную, позаимствованную у кого-то. Выкраденную, одним словом. Сидел. Рассказывал. Сейчас стоит. В конце шеренги.

«Ну и кто тут командир? — спросил себя Артемов. — Кто тут сержант Данилов?» Озвучил, про себя аранжировав: «Коммунисты, два шага вперед!» Кто-то поднял руку, как школьник... и остался на месте. Все ясно. Один «коммунист» неграненый с ушами-мантами найден. Точнее, определен.

Прежде чем назвать себя, Михаил Васильевич едва подавил в себе желание занизить свое звание хотя бы до прапорщика. Он понимал, что в данный момент подвержен порыву, рожденному от переживаний и эмоций, но ничего поделать с собой не мог. Вот сейчас он представится. Но пока незаметно для себя выплывает из своей экспансии, его определения и взгляды поменяются. Постепенно. «Держатся скромно, без всякой наглости, потому что хвастаться нечем, а наглеть некому». Это про спецназовцев.

— Я полковник военной разведки Артемов Михаил Васильевич. — В голове пронеслось последнее, что осталось от прежнего настроя: «Как и вы, я здесь по недоразумению». Из ранга возмущенного «папика» он вышел. — В связи с чрезвычайной ситуацией я и начальник караула старший лейтенант Родкевич приняли решение усилить караульную службу в районе повышенного внимания террористов. Ломимо этого, вам ставится задача: путем разведывательных мероприятий...

Никаких улыбок — ни самодовольных, ни высокомерных и прочих — Артемов на лицах спецназовцев не обнаружил. Все как один были сосредоточены. Сейчас полковник больше походил на начальника заставы, отдающего последние распоряжения наряду. Казалось, вот-вот с его языка сорвется: «На охрану Государственной границы Российской Федерации заступить». И группа спецов, развернувшись, пройдет мимо него по темному проходу...

Момент, что ни говори, ответственный, но торжества в нем было мало, разве что в постановке задачи, прозвучавшей в официальном стиле и без налета учительской дидактики. Отсюда и отблески некоего триумфа. И уровень обращения смахивал на академический — не до мелочей там всяких. Мелочи просматривались за каждым словом.

— Полученные вами разведданные будут использованы штабом по освобождению заложников для оценки обстановки и принятия решений по ведению тактики переговоров с террористами, оперативных и силовых мероприятий. Хочу предупредить об ответственности. Любая ошибка, любой промах здесь автоматически приведут к изменению ситуации там, на месте основных событий. Условия работы тяжелые потому, во-первых, что у вас не будет элементарной связи. Во-вторых: главная составляющая ваших действий — это скрытность, боевая пассивность. При планировании этого теракта террористы подготовили надежный отход. Это не просто банда, спустившаяся с гор, это профессиональная диверсионная группа, функционирующая по всем правилам, писанным для проведения силовых акций в тылу врага. Правдоподобная легенда, точная оперативная работа и продуманные действия нескольких групп основных, а также группы прикрытия и обеспечения.

Артемов откашлялся и продолжил:

— Боевики из группы прикрытия контролируют все подходы к этому зданию. На наш «блуждающий штаб» они уже обратили особое внимание. Предварительный анализ показал, что террористы не намерены затягивать акцию. Полагаю, что их переговоры со штабом по освобождению заложников убеждают его руководство в обратном. Так или иначе, мы помешаем террористам уйти. Неважно, захотят они убрать нашу группу, на глазах которой будет происходить отход, или оставят ее в покое. Грубо говоря, мы должны вызвать огонь на себя. После чего боевикам заблокируют все пути отхода. Второй вариант крайне нежелателен, поскольку он означает одно: террористов, конечно, будут уничтожать, но количество жертв будет неимоверно высокое. Плюс «случайные» жертвы во время блокирования и уничтожения банды. Бандиты будут драться не на жизнь, а на смерть, фактически они настроены на нее. Наш штаб по отношению к штабу группы прикрытия расположен таким образом, что покинуть это место можно лишь через здание напротив. Может быть, оттуда есть сквозной выход. Нужно определиться с количеством разведчиков, с тактикой. По большому счету неважно, сколько человек пойдет в разведку, главное заключается в следующем: хотя бы один должен донести до штаба по освобождению заложников ценную информацию, которой мы располагаем. Донести полный стакан, не расплескав ни капли. Один-единственный выстрел, одна-единственная жертва среди группы прикрытия, и множество мирных граждан, оказавшихся в заложниках, заплатят самую высокую цену.

Артемов взял короткую паузу.

— Я не специалист в области антитеррора, однако обладаю опытом в области оперативной разведки. Сейчас я бы хотел определиться с командиром группы. Назначаю его не по званию, а по опыту, в том числе и жизненному. Коля Ильин...

Тишина.

— Ильин Коля.

— Я.

— Принимай командование группой, беседуй накоротке и определяйся с кандидатурами. В общем так, ваши действия находятся под моим патронажем, опека — под патронажем вашего нового командира. Извини, Коля, я не спросил: ты согласен?

— Товарищ полковник, вы все так запутали, что у меня все позвонки закрутило.

"Вообще-то я — «ты», — промелькнула слабая улыбка на губах Артемова.

— Так да или нет?

— Согласен по умолчанию. — Ильин прошел к полковнику и стал впереди него. — Пацаны, у кого есть сомнения, лучше откажитесь сразу. Потом будет поздно. Кто по штату разведчик?