Маленький книжный магазинчик в Тегеране - Марьян Камали

Судьба подарила Маман и Баба лишь двоих детей, и при этом девочек. Для своего времени Баба был замечательно, необычайно прогрессивным человеком: он хотел, чтобы его дочки получили образование и добились успеха в жизни. Образование стало его религией, а демократия – мечтой.

В старших классах Ройя и Зари стремились получить самые лучшие знания, какие были доступны иранским девочкам в 1953 году. Страна стремительно менялась, открывалась миру. У них прошли демократические выборы, премьер-министром стал Мохаммед Мосаддык[1]. У них был правитель, шах, продолжавший курс своего отца Реза-шаха[2] на расширение прав женщин.

– Шах уж точно служит проклятым англичанам, отдавая им нашу нефть! – всегда возмущался Баба. – Но зато помогает женщинам в их правах, в этом ему не откажешь.

Родители с их прогрессивными взглядами часто слышали слова осуждения и гнева от более консервативных родственников. Тетки сердито шептали на кухне Маман: почему она и ее муж позволяют дочкам-подросткам всюду ходить по городу одним? Маман научилась их ловко высмеивать. Она сняла хиджаб, когда Реза-шах в 1930-е годы призвал женщин не закрывать лиц. Она приветствовала реформы по эмансипации женщин, хотя ее более религиозно настроенные родственницы недовольно хмурились, глядя на моду и манеры фарангов – европейцев.

Маман и Баба отправили дочек в лучшую женскую школу Тегерана. Каждое утро, когда Маман заваривала чай, Ройя и Зари собирались на учебу. Ройя просто умывалась и заплетала свои густые темные волосы в две длинные косы, а вот Зари, которая была младше сестры на полтора года, слегка подкрашивала губы и горделиво поправляла волны на волосах, для чего накручивала их на ночь на газетные жгутики.

Пока младшая сестренка прихорашивалась, Ройя глядела на себя в зеркало. За последний год она сильно изменилась. Ее лицо утратило детскую округлость, скулы выделились, кожа очистилась от прыщиков. Длинные черные волосы были волнистыми от природы, и Зари советовала ей не заплетать их, чтобы они свободно падали ей на плечи. Но Ройя все равно заплетала косы. Так она ощущала себя прежней, несмотря на произошедшие в ней перемены. Она все еще оставалась миниатюрной, но у нее выросла грудь, а фигура все-таки немного округлилась, оформилась, как любила говорить сестренка.

Зари отпихнула ее и сама встала перед зеркалом. Надула губки и поправила волосы.

– С такой прической я похожа на Софи Лорен. Правда?

Конечно, Ройя согласилась с ней. А что ей оставалось? Она застегнула легкую блузку с длинными рукавами, надела на себя форму из ткани ормак и натянула ужасные гольфы до колена. Ей, конечно, хотелось носить короткие, до щиколотки, «американские» носки, как их называли девочки, но директриса за это наказывала. Ройе не хватало храбрости войти в школу с гордо поднятой головой и в коротеньких носках.

– На него вся надежда! – заявил Баба и сунул в рот хлеб с фетой. – Премьер-министр Мосаддык национализировал нашу нефть, чтобы мы могли избавиться от удавки АИНК. – АИНК, Англо-Иранская нефтяная компания, была предметом его ненависти. – Впервые за десятки лет иранцы сами контролируют свои природные ресурсы, отобрав это право у империалистов. Наш премьер-министр – единственный, кто может им противостоять. Скоро у нас будет демократическая страна, и Мосаддык приведет Иран к этому. И если вы, доченьки, будете старательно учить историю, химию и математику, то войдете в ряды лучших профессионалов, каких знала наша великая страна. Вы понимаете? Видите, какие возможности открылись теперь перед молодыми девушками? Что могу сделать я, правительственный чиновник? Перебирать бумаги? Сидеть и пить чай? – Он с удовольствием глотнул чаю. – А вы, мои дочки, вы пойдете дальше, чем могли мечтать мы с вашей матерью! Разве не так, Манидже?

– Хоть одно утро! – сказала Маман. – Неужели мы не можем провести хоть одно утро без лекций? Просто позавтракать?

Баба обиженно вскинул брови, но остановился не сразу.

– Моя Мари Кюри! – Он кивнул на Зари. – Моя Элен Келлер! – Он подмигнул Ройе.

Девочки прекрасно понимали, что надежды их отца слегка преувеличены. Семнадцатилетняя Ройя старалась оправдать его ожидания, но на самом деле ей больше всего хотелось читать переводные романы Хемингуэя и Достоевского. Или стихи соотечественников, великих персидских поэтов Руми, Хафиза или Саади. А еще Ройя любила готовить, стоя рядом с Маман и следуя рецептам лучших рагу хореш.

Да и ее младшая сестренка не очень-то стремилась стать в будущем мадам Кюри. Зари безумно влюбилась в мальчика по имени Юсоф. Она мечтала о богатом муже, хотела танцевать танго и кружиться в вальсе. Ей хотелось заплатить пять томанов за билет на популярный детский праздник, отплясывать самбу и поразить всех своей ловкостью и грацией. Вечерами, ложась спать, Зари подробно рассказывала сестре о своих мечтах.

– Ну, ступайте в школу! – Маман поцеловала дочек и стала убирать со стола.

Зари помахала рукой отцу, шутливо изобразив на лице преданность его идеалам. Баба медленно и серьезно, без улыбки, кивнул ей в ответ.

Зари взглянула на Ройю с мимолетной гримаской, заметной только сестрам.

У порога Ройя и Зари обулись. Хотя они учились уже в старших классах школы, им все равно полагалось носить черные кожаные туфли совершенно детского фасона. Но ничего не поделаешь, такова школьная форма. Ройя туго натянула ремешок и застегнула пряжку.

Девочки вышли из андаруни, внутренней части дома, прошли по коридору и сбежали по ступенькам, ведущим в сад. Когда они проходили мимо прудика, облицованного бирюзовой плиткой, Ройя позавидовала плававшим там рыбкам. Ведь им не надо было становиться самыми успешными в истории Ирана профессионалами, которыми будет гордиться вся страна.

Ройя закрыла калитку, и сестры вышли по переулку на главную улицу. Там они остановились, прижимая к груди учебники.

В такой ранний час протестующих еще не было видно, но повсюду остался мусор от предыдущей демонстрации. Валялись портреты премьер-министра Мосаддыка – мужчины с орлиным носом и умными усталыми глазами. Ройе больно было смотреть, как люди наступали прямо на его лицо. Она подняла несколько фотографий и аккуратно сложила их.

– Ой, ты думаешь, что можешь спасти его? – спросила Зари. – Сегодня вечером будет демонстрация коммунистов. После них сюда придут сторонники шаха. Премьер-министра ты все равно не спасешь. У него много врагов, и они хотят, чтобы он ушел со своего поста.

– У него тысячи, миллионы сторонников! Мы поддерживаем его! – воскликнула Ройя.

– У людей слишком мало возможностей, и тебе это известно. В стране процветает коррупция и прокручиваются всякие махинации.

Они торопливо шли в школу. Ройя еще крепче прижимала к груди книжки и портреты Мосаддыка. Конечно, Зари права. На прошлой неделе в школе срочно собрали всех учеников в актовом зале. На