Психический мир будущего - Виктор Павлович Самохвалов

темпераментным мужчиной лет 35, который в последующей беседе сообщил, что на самом деле ему 44 и более тридцати лет он контактирует с этими астрогенами, потому он так хорошо сохранился, хотя все внутренности у него «порушены». Он оставил мне свои телефоны в Симферополе — Кишинёве — Краснодаре. Судя по всему, он и есть тот Руководитель. Зовут его К.[2] Свою цель в жизни он видит в спасении хотя бы части человечества, которому грозит опасность из Космоса через солитоны, мазеры, «цигнусы» и геомагнитную инверсию. Вот он и собирает людей, учит их контактировать и воспринимать научную информацию, которая поможет осуществить это спасение. Небольшую по объёму часть записей этих контактеров я вам высылаю. Как он сам признался, это не «сырые» записи — он их редактирует.

Мне хотелось бы получить от вас совет: как обращаться с этими людьми. Двоих из тех, что мне звонили и просили снять контакт, так как Руководитель в Кишинёве, я отсылала к вам. Любопытно, послушали ли они моего совета и в состоянии ли вы им помочь? И интересны ли они вам?

И хотелось бы знать, что вы об этом думаете?

Учёный секретарь КрАО Н.И. Шаховская

Далее Надежда Ивановна приводит выдержки из текстов, которые редактировал Руководитель. Они также вызывают её недоумение, поскольку никто из широкого круга специалистов Обсерватории их не может интерпретировать.

Текст 1. Паралогические рефлексии мозга и миелопатия

Плексидный монометрический режим способствует разрастанию вакуумной подушки, тем самым усилия эманацию сигналов срочного фитодренирования, что усложняет ретикуляционную обстановку в отделах мозга. Утрачивается возможность градуляции и фиксирования режимов циркуляции, поскольку фабуляция системы не справляется с аккрецией кислорода, а полеидальный компонент неполноценно материализуясь в активную форму, не способен к гидролизу в полной мере. Вышеописанное создает условия для субстанирования в образовавшейся информационной нише любых, вплоть до принципиально новых, вирулентных виртуальных форм организации материи, а не только нейротропными вирусами первичными и вторичными. Любая концентрация мысли в этих условиях заставляет перемычки мозга усиленно вибрировать, что приводит к дисгармонии комплексно-дивергентных процессов фитодернирования, трансфузии избытков в уже перегруженные органы мозга, что (в свою очередь) влечёт паралогизмы кодирования и нежелательную трансмутацию, допустим, в соединительную ткань. Выход (категорично!) только один — экстренная перегруппировка сознания в качественно новую волну (как бы субдимация, подъём уровня сознания), контроль за состоянием ядра клетки с чётко выраженным коагулянтом, в максимально сжатые сроки…

Текст 2. Фитодриовы

Фитодрионы — это промежуточная субстанция овульгированных в новой мерности молекул. Фитодрионы деморализуют предшествующие воздействию композиты, включённые в полный объём клетки, снимают накопившийся потенциал в виде свежей животрепещущей информации о возможных новых включениях в новый цикл восприятия межмерных пороговых виртуальных сущностей. Они проецируют голограмму старой (в их памяти хранящейся) молекулы в ту точку пространства, где незаполненная фазовыми колебаниями мобильная площадь готова к восприятию имеющейся группы сигналов. Все сведения об этих компонентах собираются на антеннах фитодрионовой частоты. По сути, важен принцип сборки…

Знаменитый режиссёр Р. Виктюк в своём интервью программе «Интер» 31 января 1998 года описывает работу с двумя американскими актрисами в театре на Бродвее, которые отказались от переводчиков при том, что сам режиссёр знал по-английски лишь «crazy» и «children». Несмотря на это, двухнедельные репетиции прошли очень успешно и вызвали у актрис яркое выражение благодарности, однако этот успех режиссёр объясняет существованием доказанного физиками «параллельного мира», вход в который открывает театр.

Один из моих пациентов, С., ярко переживает вход в параллельный мир, в котором происходит всё по тем же законам, что и в нашем мире, но он сам «всё понимает», в том числе мысли других людей и природу. Вероятно, именно чувство и понимание без слов создают ощущение параллельности.

Изобретатели вечных двигателей и универсальных законов, вечные жалобщики и борцы за правду, графоманы-литераторы и преступающие моральные устои, в одно мгновение переходящие грань жизни и смерти, пациенты, страдающие пароксизмами, пережившие переселение души и управление ею, видящие Невидимое, — все они высказывают идеи некоего маргинального характера, которые непонятны в целом и отвергаются обществом и даже многими религиозными институтами, усматривающими в них угрозу рациональности.

Крымский художник Д. Филов автоматически инсталлирует стереотипные элементы композиции, которые возникли у него в результате психоделического опыта.

Автоматическое творчество

Замешательство читателя, связанное с чтением «странных» текстов обусловлено тем, что он видит неологизмы, которые напоминают научные термины, и, ощущая некую логику, не может её уловить. Это действительно классический образец паралогического текста, который может быть, при соответствующем обучении имитации, воплощён каждым, кто владеет автоматическим письмом.

Но это лишь маленький пример целого потока речи контактеров, психоэнергетиков, колдунов, новых святых, агрегоров и контрагрегоров, жителей сетей Интернета, которые могут говорить на нашем языке, и, тем не менее, мы их не способны понять. Секретная и автоматическая речь существует десятки тысяч лет, она наполняется мифологическим содержанием лишь в новой технологической оболочке. Если паралогизмами и неологизмами могли развлекаться К. Чуковский, Л. Кэрролл и В. Хлебников, придумавший слово «летчик», то почему не полагать, что в вышеописанном примере мы не встречаемся с очередным сумрачным гением? Может быть здесь всё же что-то есть? Может быть это нам непонятно сегодня, но будет понятно завтра?

Автоматическая речь обусловлена самими свойствами ассоциативного мышления. Целый ряд ассоциаций может быть построен не по принципу логической аналитики, то есть по закону: «Если… то….», когда третьего не дано, — но на основе подсознательных законов или вытесненных следов переживаний, для которых всё возможно и всё сочетаемо. Подобный текст (речи или письма) будет содержать повторы (стереотипии), неологизмы, тематическое соскальзывание; контаминации, резонёрство и разорванность, словом, — все возможные формальные расстройства мышления.

Впервые автоматическая речь была описана основоположником экспериментальной психологии У Джеймсом. Она наблюдалась у пациенток с истерией неврологом Ж.-М. Шарко. К.-Г. Юнг, изобретя свой ассоциативный эксперимент, фактически обратился к автоматическим ассоциациям. Автоматические, спонтанные рисунки и поэзия изучались в гипнозе, когда в состоянии раппорта во второй стадии гипноза пациент индуцировался мыслью о том, что фактически является конкретным великим художником или поэтом/Стилистика автоматического рисунка заметна в творчестве классического сюрреализма, дадаизма и абстракционизма, теперь она накладывается на «техно». Автоматическая речь и рисунок «облегчаются» кофеином и наркотиками, особенно LSD и РСР[3], стереотипным ритмом. В так называемом чистом виде автоматическое искусство приписывается непосредственному дистантному «психическому» контакту художника, которого в этом случае называют психиком, с конкретным живым или давно умершим гением. В этом случае художник чувствует себя «одержимым» конкретным