Империя ангелов - Вербер Бернар

Четвертое Небо: оранжевая территория. Здесь меня настигает боль неостановимого времени. Видение тянущейся за горизонт бесконечной вереницы покойников, почти такой же невозмутимой, как очередь в кинотеатр.

Судя по одежде, некоторые топчутся здесь с незапамятных времен. Если все это не участники съемок фильма-катастрофы и не жертвы несчастного случая на съемочной площадке, то получается, что они умерли давным-давно.

Так с тех пор и ждут.

Оранжевая территория – несомненно, место, называемое в христианской религии «чистилищем». Чувствую, нам тоже нужно пристроиться в конец очереди и ждать. Правда, на Земле я завел дурную привычку никогда не стоять в очередях и всюду лезть вперед. Такое поведение нередко приводило к стычкам и даже кончалось рукоприкладством. Но мы и здесь лезем вперед. Кое-кто возмущенно кричит, что мы не имеем на это права, но остановить нас никто не осмеливается.

Продираясь сквозь толпу, я двигаюсь сквозь исторические события, миную героев гомеровских битв, о которых читал в школьных учебниках, древнегреческих философов, царей стран, давно стертых с карты мира.

Я бы не прочь взять кое у кого автограф, но место к этому не располагает.

Роза, Амандина и я летим над умершими. Их столпотворение образует широкий поток, стремящийся к свету (Стикс?). Входом на оранжевую территорию служит его исток; чем дальше мы летим, тем у`же становится река умерших, превращаясь в конце концов в ручей. Мы упираемся в новую непроницаемую стену, переходим через «Мох-4».

«Я никогда не думаю о смерти. Боюсь приманить ее такими мыслями. Знай живу себе, и будь что будет, а там поглядим».

Источник: ответ случайного прохожего репортеру.

Теперь мы на Пятом Небе. Это желтая территория. Мир Знания. Здесь раскрываются величайшие тайны человечества. Я подбираю на лету кое-какие бесценные сведения, которыми, увы, не смогу поделиться со своими пока еще живыми соплеменниками.

Ощущение великой мудрости. Бесплотные голоса объясняют мне вещи, которых я прежде толком не понимал. Я получаю один за другим ответы на вопросы, которые безрассудно задавал на протяжении своей последней жизни.

Очередь умерших все редеет.

Многие покойники медлят, пораженные ответами на вопросы, не дававшие им покоя при жизни. Ручей становится ручейком. Я стараюсь не отвлекаться на все эти лакомства для ума, как ни упоительна их сладость. Меня влечет свет. Выйдя из «Мох-5», я оказываюсь…

«Удивление.

Да, и я назвал бы это удивление взаимным. Меня недавно освободили за хорошее поведение после тридцатилетнего тюремного заключения. Теперь я могу говорить без утайки. Я убил четырнадцать человек. Убивая их, я с удивлением наблюдал, насколько они поражены, даже возмущены моими словами о том, что я намерен положить конец их жизни. Можно было подумать, что они воображают, будто жизнь – их собственность, как машина, собака или дом».

Источник: ответ случайного прохожего репортеру.

…Оказываюсь на Шестом Небе. Это зеленая территория. Здесь я открываю Красоту. Мечты, ощущение красочности и гармонии. Я чувствую собственное уродство и тупость. Множество покойников из реки мертвых собираются здесь, завороженные неописуемо прекрасным зрелищем.

Роза, жена, тянет меня за руку. Надо двигаться дальше, не отвлекаясь на пленительные картины.

По мере продвижения нас становится все меньше.

Преодолев «Мох-6», я попадаю на…

Седьмое Небо, белую территорию.

Кажется, миграция мертвых направлена именно сюда. Свет исходит от могучей горной цепи. Сильнее всех светится самая высокая гора. Я направляюсь к этой вершине. Тропа ведет на плато Суда.

К его центру бредет нескончаемая колонна мертвых. Ее продвижение здесь томительно неспешно. Каждая душа дожидается, пока стоящую перед ней душу вызовут к окошечку, и только после этого делает шаг вперед и замирает на предназначенной для этого черте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Роза, Амандина и я вклиниваемся в очередь.

К нам подходит некто полупрозрачный. Я с первого взгляда догадываюсь, что это ключник, райский привратник. Египтяне называли его Анубисом, владыкой некрополя, индуисты – Ямой, богом мертвых, греки – Хароном, лодочником, перевозящим души через Стикс, римляне – Меркурием, проводником душ, христиане – святым Петром.

– Следуйте за мной, – обращается к нам этот немного надменный бородатый детина.

– Хорошо.

Он улыбается, качает головой. Отлично, он меня слышит и понимает. Он выводит нас прямо на плато Суда и ставит перед тремя судьями, которые молча нас разглядывают. Откуда-то слышится голос святого Петра:

Фамилия: Пинсон.

Имя: Мишель.

Гражданство: Франция.

Цвет волос в последней жизни: шатен.

Глаза: карие.

Рост в последней жизни: 1,78 м.

Особые приметы: отсутствуют.

Слабое место: неуверенность в себе.

Сильная сторона: любопытство.

Я знаю, кто такие эти трое судей. Они тоже носят разные имена в разных мифологиях: Зевс, Фемида, Танатос у греков, Маат, Осирис, Тот у египтян, Идзанами, Идзанаги, Омойканэ у японцев, архангелы Гавриил, Михаил, Рафаил у христиан.

– Каждая душа проходит взвешивание, – сообщает мне самый крупный в троице, Гавриил.

Значит, эта эктоплазма и есть моя душа…

– А судить будем сразу всех троих, – добавляет самый толстый, Рафаил.

Суд не заставляет себя ждать. Архангелы предъявляют нам обвинение в недопустимо скором и невдумчивом раскрытии тайн потустороннего мира в процессе наших танатонавтических занятий. Ведь познание этих тайн дозволено только Великим Посвященным. Мы были не вправе сообщать другим людям смысл как жизни, так и смерти.

– Подстегиваемые только собственным любопытством, вы открыли Семь Небес и сообщили о них общественности совершенно бесплатно и в сугубо мирском смысле!

– Никто здесь никогда не давал вам дозволения разглашать такого рода секретные сведения.

– Если бы вы по крайней мере замаскировали их притчами, мифами… Если хотя бы поставили условием разглашения некую инициацию…

Архангелы перечисляют все беды, которые могут произойти из-за допущенного нами спешного оповещения смертных о тайнах континента мертвых.

– Теперь люди могут накладывать на себя руки из чистой любознательности, ради посещения рая с туристическими целями!

– Счастье, что мы вовремя вмешались, чтобы в зародыше задушить вашу оплошность.

Архангелы сочли своим долгом уничтожить все тексты о танатонавтах, все книжные магазины и библиотеки, куда они попали. Сперва они взялись фальсифицировать коллективную память человечества, чтобы стереть все следы наших заблуждений. Но случаю было угодно, чтобы и эти их старания оказались избыточными. Книга о танатонавтах не получила никакого резонанса. Те немногие читатели, в чьи руки она попала, приняли ее за очередной опус в жанре научной фантастики. Выход нашего детища прошел незамеченным, утонул в море прочих новых изданий.

Так действует в наше время новая цензура: ее рычаг – не только и не столько утаивание, сколько изобилие. Книги, будоражащие умы, не могут вынырнуть из массы бесцветности и скуки.

Архангелы обошлись без прямого вмешательства, но нам придется заплатить за причиненное им беспокойство. Единственный возможный приговор для нас – обвинительный.

– К чему нас приговорили? – интересуется Амандин. – К низвержению в ад?

Трое архангелов снисходительно смотрят на нее.

– Ад? Очень жаль, но ада не существует. Есть только рай и… Земля. Оступившиеся приговариваются к возвращению на Землю для перевоплощения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Иными словами, ад – это Земля, – весело добавляет архангел Рафаил.

– Перевоплощение – это что-то вроде экзамена в лицее, – подхватывает архангел Гавриил. – Не сдаешь – остаешься на второй год. Вы не сдали экзамена, извольте вернуться обратно и повторить курс.

Я опускаю голову.