Эротика - Игорь Соколов

XXVI

И вот он взрыв, и крик над сонной гладью,Одним броском лег в глубину могучий стержень,Лишь на сучке вдали белело платьеИ я был в ней – и тих – и безмятежен…

XXVII

Младенец я со старческим лицом,Бреду весь скрюченный,                           лишь сумрак над полями,Кладет меня в безжизненный свой дом,Все мысли спрятав под холодными камнями.Ору на небо как безумный волк,Ору едва Твой Образ постигая,Тебя забыть мой христианский долг,Но как мне жить вновь без Тебя не понимаю.И снова внутренность в Огонь к Тебе бросаю,В кромешной темени заслышав божий толк,Из шепота листвы стихи Тебе слагаю,И вновь ору на небо как безумный волк.С листвой пожухлой в осени сгорая,Прозрачной тенью уходя в небесный полк,Себя я снова в Твое лоно возвращаю,Сквозь слезы глажу Твой небесный шелк.По капельке как дождь в Тебя стекаю,Как будто знаю, что небесная водаМой Образ словно Память извлекает,Соединяя с моим Образом Тебя…

XXVIII

В одно мгновенье ощущенья еще глубже,Летит на небо сладострастный стон,И я твоею бездной разбужен,Как будто ангел в небо тайной унесен…

XXIX

Нас позвала с тобою в ночь река,Река глубокой грусти и покоя,Кругом светились белые снега,Пронзая нас вселенскою тоскою…Спускались мы с холмов на глубинуЕе стремительного быстрого теченья,И даже лед не мог сковать волну,О камни бьющуюся в страстном исступленье…И свет далеких звезд пронзал реку,Река текла как жизнь, как вдохновенье,И видел я, как льдинки две плывут,То мы с тобой вдруг таем за мгновенье…Все испаряется: и влага, и земля,Любовь проходит, но без сожаленьяЯ только раз лишь нахожусь внутри Тебя —Рожденье светлое внутри исчезновенья…

XXX

Шепчу про чудные цветочки,Раскрывая лепестки прелестных уст,И потоком страстным ручеечкаОблекаю лоно в сладостный союз…

XXXI

Моя печаль как отблеск наслажденья,Причина трения Души моей о тело,Не Ты ль сама себя во тьме раздела,Со мной соединяясь в Осмысленье…Того, чего уже не будет,Ни в черточках лица, ни в павшем свете,Никто из бывших прежде не осудитОгонь в крови, огонь в самой планете…Не я ли сам живущий словно ветер,Тебя вдруг опыляю как Цветок,Нектар Твой пью, и быстро забываюсь,И в облаках парю как-будто Бог…И быстро ощущаю сердцем завистьК Тебе одной, лишь потому что одинок…Я без Тебя словно Душа без тела,Везде ищу Тебя, то место где созрелаМоя печаль просящая меж ногСорвать с Тебя былое восхожденье,Туда, где в небесах грохочет рок,И прошлое спускается в смущенье,И плод созревший испускает сок,Вращаясь вокруг темноты Рожденья,Где Смерти Смысл я из Тебя исторгКак-будто муку перевоплощенья…Хоть раз один я быть Тобою мог…Восторг познал сады Твои и ризы…В купели божьей крошкою дитя…Самоубийцы тихо бродят по карнизам…Фанаты носятся как черти, очертя —Собою путь смешения Огня и Грязи,Воды и Воздуха на краешке Волны…Как вопль Души прорвавшийся в экстазе…Как Образ проступивший через сны…Так я в Тебе, так Ты во мне созрела…Как травы сквозь себя мы проросли,Лишь на мгновенье отделив от телаБезумие полночной Тишины…

XXXII

Под нежным девичьим лобком блестит роса,Ты со мной кричала в тьме от наслажденья,Река ловила звезды в небесах,Нас отражая и дрожа от возбужденья…

XXXIII

Хочу голодным Естеством искать питаньяВ стих облачая страстное влеченье —Любовь как кошечка томится в ожиданье —Юлой вращается в животном исступленье —Измарывает грязью чистый облик —Немытую наружность очищая —Живых зовет на ратный подвиг —В любом углу сразиться – плоть алкая —О – как чудесна глубина паденья —Когда я весь в Тебя уже проник —И ощутил всю прелесть наслажденья —Которого не выразит язык —Прошли века – исчезли с ними годы —А тварь на твари продолжает шевелится —И кажется – что это от погоды —Мы друг над другом                    проплываем словно птицы —Едва успев друг в друга погрузиться —Сразиться с чувством за одно мгновенье —Мы потому не смотрим часто в лица —Что в них живет Любовь как преступленье —Вращение Земли как превращенье —Вся суета прошла – земли покровы —Кресты с камнями прошлое хранят —Там пролетая миг орлиным взором —Тебя я снова приглашаю в сад —В саду скамейка – тихая беседка,Как и вчера, увита вся плющом —Мы в ней опять как птицы в клеткеЧуть-чуть полюбим и умрем —Вся сложность жизни лишь в одном мгновенье —В нем улеглась веков могучих стать —Когда мы привыкая к исступленью —Едва ли сможем чувств своих не повторять —Картина страсти с призрачным полетом —Напоминает бесконечную спираль —По ней бредут народы я и кто-то —Кто – как и я – нашел в себе Печаль —Глядеть на близких с горьким узнаваньем —В них обрести себя и промолчать —Лишь перед самым Вечным Расставаньем —Окликнуть раз и вспомнить Божью Мать…

XXXIV

Вдруг отменная нетрезвая девчонкаЧудесным призраком проникла в мою суть,Бутоном сбросив пышную юбчонку,Раскрыла мне в реке прелестный путь…

XXXV

Прекрасные девы бродили по лунным аллеям,И взгляды зверей одиноких собой волновали,Ты слышишь отчаянье тела просящего чувства,Доступными стать гроздья              набухших грудей полусонных прохожих,Срам срывает глаза в бездну черного мрака,На дне ямы насильник                             пытается выпить всю ночь,Насытить ручьями пота жадное тело,И выхлебать реки вина,                             позабыв навсегда свое имя,Дворник внемлет молчанию ночи                        под говор колеблемой ветром                                    ползущей по небу листвы…Лошади ходят по лесу, задумавшись в стойлах,А люди любят, забывшись, читая стихи…Голые камни чертит в ночи архитектор,Склепы домов повторяют обложки тетрадей,Дачи ночные окнами смотрят в кладбище,Словно надгробья уставших думать людей…С ума я схожу в безголосую вечную полночь,Иду неизвестно куда,                              в холодные стены стучусь…Ветер глотает глаза упавшие в звезды…Кошка просится в дом и трется о ноги…Девы прекрасные бродят, они – привиденья,Тени экранов погасших в уснувших зрачках…Кто раздвоился во мне,                        из меня тихо к омуту вышел,И чуть слышно стал через сон говорить,Слышал я и читал эти рваные письма,Пыльные стопки бумаг о прошедшем пожаре…Дом сгорел, и девы исчезли в пожарных,Которые прыгали в окна с прозрачною пеной…Я поджег свое прошлое в старой тетради,В углях пожара исчез мой последний зрачок…Ночь уносила года и ей тень моя подпевала,Прыгали люди загубленных душ в кабаки…Там исчезало их светлое чистое пламя,Из уст выпивох только пепел в ночи трепетал,Случайный прохожий шерсть щипал на затылке,Словно уставший подругу ждать попугай…Бесчувственно рылись как-будто в копилке,Листья шептавшие сон больной голове…Я уставал бродить в образах ночи и мрака,Деньги липли бумагой, в которой «ничто» —Растворяло собою это бесценное благо —Быть, но только собой,                                    быть недоступным толпе…Взгляд возвращается к девам на лунных аллеях,С ветром подругою нежною шепчется ночь…Остатки идей покоятся в спящих музеях,Закрытых от мира                     безвольным народом случайно,Как-будто бы в космах вождей                                     запряталась Тайна,Под паутиной их ликов спят тараканы,Усы еще шевелятся в идеях марксизма,А борода упирается в уши народа…Рассеянна ветром, смешанным с прахом,По лунной дороге уносится дальше и дальше…Во мрак с палачом обрученная жертва…Народы вязнут в грязи, и от бессилия тонут,Спешат позывные из труб —                               убогой клоаки в моря…Ночь и бескрайний подъезд,И возится пьяная сволочь,Чужую дверь отпереть, cлучайную деву украсть…Сопливым своим хоботком                            вползти в ее нежные губы,Забыться мертвецким скотом,                           направив ей в Душу оскал…За право прочувствовать тканьСмертной своей оболочки,Уже навсегда озверев в пасти холодного неба…В горле неистовых чувств,                              касаясь ничтожного гада,Я вдруг обнаружил Любовь                         на миг, ко всему, что здесь есть,И утлое судно-рассудок плоть свою пережило,Отдавшись безумным виденьям                        в черной безмолвной ночи…

XXXVI