Озеро скорби - Эрик Харт

Постепенно ровный шум ветра начал ее успокаивать, и она почувствовала, как тошнота утихает. Неожиданно сзади ударил порыв ветра, и Нора подняла голову. Бриз закружил вокруг нее, подняв в воздух пригоршню торфяной пыли. Крошечный вихрь протанцевал по болоту, закручиваясь на восток к низкому утреннему солнцу, и, наконец, рассеялся — просто дыхание ветра на мгновение обрело плоть и стало видно глазу.

Нора посидела еще немного, слушая странную музыку ветра, свистевшего в кустах дрока вдоль дороги, глядя, как машут крошечные белые флаги болотного хлопка, будто передавая сигналами зашифрованное послание. Над головой у нее плясали кусочки растительного мусора, подхваченные восходящими потоками. В странно сухом воздухе был какой-то новый минеральный привкус, который девушка не могла распознать. Вставая, чтобы вернуться к машине. Нора неожиданно поняла, что это было: на нее неслась огромная быстро передвигавшаяся стена коричневой торфяной пыли, и она была уже в тридцати ярдах. На мгновение Нора застыла на месте, ошеломленная зрелищем бури такой величины, а затем очертя голову бросилась к машине, но уже было слишком поздно. Пылевое облако проглотило ее вместе с дорогой и просторами болота, залепив ей глаза и забив ноздри и горло жгучим торфом. Нора сразу же потеряла способность оценивать расстояние и дальше побежала вслепую, пока правым коленом сильно не ударилась о задний бампер машины. От неожиданной боли у нее перехватило дыхание. Не рискнув разжать губы, чтобы вскрикнуть, она дохромала до стороны водителя и залезла в машину, закрыв дверцу от пыли, попытавшейся последовать за ней внутрь. Посреди шторма она отчаянно пыталась задерживать дыхание, так что теперь жадно вздохнула и сразу же разразилась приступом кашля. Дверь в машину была закрыта, и пыль не могла проникнуть в герметически закрытые окна, но некоторое количество торфа все-таки влетело в открытую дверцу, и теперь висевшие в воздухе крошечные частички начали оседать, покрывая сиденья и приборную доску тонким слоем темно-коричневой органической пыли.

Мир снаружи исчез, и Нора ухватилась за руль, чувствуя себя как гусеница в коконе, отданная на волю стихии. При такой плохой видимости ехать через болото было слишком опасно. Она могла только ждать и слушать, как ветер свистит под машиной и вокруг радиоантенны, яростно атакуя все живое и неживое, что посмело не склониться перед ним. Нора потерла ноющее колено; завтра на нем наверняка будет великолепный синяк.

Внезапно прямо перед машиной появилась фигура. Общие ее очертания напоминали человеческие, но лицо было странным и ужасным: огромные выпученные глаза и плоское черное рыло. На одно невероятное мгновение они с насекомоподобным чудовищем уставились друг на друга, потом сзади налетел еще один сильный порыв ветра, и монстр исчез. Секундой позже в стекло громко стукнули у самого уха девушки, и она было перепугалась, пока наконец не сообразила, что ужасный мутант был всего лишь рабочим Борд на Мона в старомодном противогазе. Нора видела, что он пытался что-то сказать, но маска и ветер заглушали его голос. Он указал пальцем в перчатке на нее, потом на себя, потом вперед. Он явно хотел, чтобы она последовала за ним. Ветер начал стихать, и Нора сумела различить где-то в десяти ярдах перед своей машиной задний конец трактора. Она с ужасом поняла, что если бы просто завела машину и поехала, то могла бы задавить своего спасителя. Сквозь гонимые ветром облака торфа она смотрела, как рабочий забирается в кабину и разворачивает трактор. Когда он поехал вперед, она последовала за ним.

Невозможно было сказать, сколько они проехали; странный темный туман искажал время и расстояние. Постепенно торфяное облако начало таять, стал виден остальной мир, и они снова выехали на чистый воздух. На глазах у Норы коричневая стена отступила на восток, но она продолжала держаться вплотную за громоздким трактором, пока они не достигли знака Борд на Мона при въезде в Лугнаброн.

Въехав на территорию мастерской, водитель остановился у ряда ангароподобных металлических сараев и вылез из кабины. У входа в большую открытую дверь мастерской, где несколько человек в заляпанных смазкой синих спецовках трудились с ацетиленовыми горелками над огромным землеройным черпаком, Нора нагнала его.

— Извините, — сказала она, касаясь его руки на случай, если он ее не слышал. Другие рабочие подняли головы, их горелки все еще сверкали. Водитель трактора повернулся к ней, и только тогда снял противогаз. Лицо у него было молодое, с резкими чертами и ярко-голубыми глазами.

— Извините… Я просто хотела сказать спасибо. — Она протянула ему руку. — Я Нора Гейвин.

Мужчина глянул на нее, а потом отвел взгляд; Норе оставалось только гадать, что ему не понравилось: ее красные глаза, грязное лицо, очевидный американский акцент или все это вместе. Он коротко пожал ее руку.

— Чарли Брейзил, — наконец сказал он, произнеся свою фамилию по-ирландски, с ударением на первом слоге. Он густо покраснел, а затем взглянул на других рабочих, прекративших работу при приближении Норы.

— Ну… спасибо, Чарли. Я очень благодарна вам за помощь. — Она чувствовала, что рабочие смотрят на них, и понимала, что бедный Чарли Брейзил хотел только одного — избавиться от нее побыстрее. — Боюсь, мне придется попросить вас еще об одном одолжении. Не могли бы вы показать мне, как пройти к офису управляющего?

— Вон там, — сказал он, указывая на одноэтажное отделанное каменной крошкой здание ярдах в пятидесяти от них.

— Ага, — сказала Нора, — еще раз спасибо.

Направляясь к офису управляющего, она услышала, как сзади кто-то насмешливо поинтересовался:

— Чем это ты леди так помог, Чарли?

Раздался нестройный хор смешков, и низкий голос Чарли Брейзила пробурчал:

— А идите-ка вы все куда подальше.

Глава 2

В приемной никого не было. Нора подумала, не позвонить ли Кормаку, может быть, следует дать ему знать, что она благополучно добралась, но потом решила этого не делать. Она хотела отложить разговор с ним настолько, насколько это было возможно — слишком уж сильно она была взбудоражена. На ближайшей стене висел небольшой знак «Туалет» и стрелка, указывающая налево по короткому коридору, Нора решила привести себя в порядок и заглянула в туалетную комнату. Там она посмотрела на себя в зеркало. Увиденное привело ее в ужас: ее глаза были сильно воспалены и покраснели. Частички торфяной пыли прилипли к волосам и бровям, а на щеках остались следы от слез. Не удивительно, что Чарли Брейзил так странно на нее посмотрел. Просто потрясающий вид для встречи с местным начальством! Нора постаралась смахнуть торф с волос и промыла глаза холодной водой, хотя это не уменьшило жжения.

Когда она уже вытирала лицо полотенцем, дверь открылась, и вошел энергичный человек лет сорока, одетый явно не для кабинетной работы. Он посмотрел на Нору с изумлением и некоторой подозрительностью. Наверное, она не пригляделась к знаку и по ошибке забрела в мужской туалет.

— Простите, если я там, где мне не следует быть, — сказала она. — Я попала в бурю на болоте и сейчас пытаюсь привести себя в порядок перед тем, как искать управляющего.

— Вы его уже нашли, — сказал мужчина.

— Вы Оуэн Кадоган?

— Да, это я, — ответил он. — А вы…

— Нора Гейвин. Я здесь для раскопок болотного тела. — Он наверняка знал, что она приедет из Дублина. — Вы должны были говорить с Найаллом Доусоном из Национального музея — он сказал, что объяснит все условия.

Выражение лица Кадогана еле заметно изменилось; он явно не ждал, что доктор Гейвин — женщина и американка.

— А, понятно, доктор Гейвин. Вы рано приехали. — Он повел ее по коридору в офис. — Мы ждали людей из музея сегодня попозже. Очень жаль, что вы попали в бурю. Здесь две недели было сухо как в пустыне, буря — это одна из редких опасностей, которые несет хорошая погода.

— Я никогда ничего подобного не видела. Но один из рабочих был так добр, что проводил меня до территории мастерской… Чарли Брейзил.

— А, понятно, — сказал Кадоган.

Судя по его гримасе, в будущем ей стоило обходить мистера Брейзила стороной.

— Должна признаться, противогаз меня сначала испугал.

— Ну, он, в общем, ничего, — сказал Кадоган. — Чарли, он у нас… оригинал.

Оуэн провел ее обратно через приемную в свой крошечный кабинет, где жестом предложил сесть. Это место напомнило Норе рабочее помещение автомеханика, услугами которого она обычно пользовалась на родине — тут все имело такой же практичный и неприкрашенный вид, стояли такой же металлический стол и неудобные виниловые кресла.

— Сейчас мне тут приходится одному обходиться, — сказал Кадоган. — Секретарша приболела. Чаю хотите? Или кофе, может быть?