Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века - И. Потапчук

2) Если признать, что пароход «Колумбия», следуя упомянутым в пункте первом курсом, имел на себе только один топовый огонь и не нес отличительных огней, то следует ли признать, что капитан Криун, имея описанный в первом пункте курс, действовал правильно и сообразно с законами и международными обычаями мореплавания, когда, видя перед собой справа на носу один белый приближающийся огонь, он, Криун, убедившись, что видимый белый огонь есть топовый огонь встречного судна, находящегося от него на расстоянии 3—4 мили, изменил курс своего парохода влево, а через несколько времени еще более уклонился влево, наконец, видя в правую руку от себя мачту и трубу шедшего ему на пересечку курса парохода, который отказался изменить свой курс, дав в ответ на два свистка с «Владимира» один свисток, скомандовал «лево на борт» и застопорил машину, которая работала полным ходом лишь после столкновения?

3) Следует ли признать правильными и сообразными с законами и международными обычаями мореплавания действия капитана Криуна, если при условиях, описанных во втором вопросе, встречи пароходов «Владимира» и «Колумбии» последняя имела на себе все установленные законом огни?

4) Следует ли признать правильными и сообразными с законами и международными обычаями мореплавания действия капитана «Колумбии» в том случае, если допустить, что он, следуя на своем пароходе ночью в открытом море, не имел установленных законом бортовых огней?

5) Следует ли признать по совокупности всех обстоятельств, что после столкновения пароходов «Владимир» и «Колумбия» капитан первого из них, зная, что вверенный ему пароход находится в опасности и люди, находящиеся на нем, должны оставить пароход, принял в надлежащее время все зависящие от него меры к спасению парохода и людей, или следует признать, что не принял?

6) Следует ли признать, что капитан Пеше, зная, что пароход «Владимир» и люди на нем могут находиться в опасности и нуждаться в помощи, по неосторожности, неосмотрительности не подошел к пароходу «Владимир» на самое близкое расстояние и не принял всех зависящих от него мер для подачи помощи погибающим, вследствие чего, хотя неожиданно для него, была смерть многих лиц, или же следует признать, что Пеше по обстоятельствам дела и положению своего парохода не мог поступить иначе, как поступил?

На поставленные вопросы русские эксперты дали такое заключение:

1) С момента открытия белого огня до появления зеленого на пароходе «Владимир» действия капитана «Колумбии» должны быть признаны правильными. С появлением же зеленого огня на пароходе «Владимир» и до момента столкновения действия управлявшего «Колумбией» не могут быть признаны правильными, причем задний ход хотя и был дан, но уже поздно.

2) По вопросу о правильности действия капитана Криуна мнения экспертов разделились: капитаны 2-го ранга Падалка, Баркарев, Королев, подполковник Сафонов и поручик Иванов высказали, что если понимать «сближающийся огонь» приближающимся огнем, то действия капитана Криуна относительно перемены курса влево были правильны; относительно же его действий с момента, когда он увидел вправо от себя мачту и трубу парохода, шедшего ему на пересечку, если понимать под пересечкой направление пароходов в момент поворота «Колумбии» вправо, ничего определенного сказать нельзя, так как для признания этих действий правильными или неправильными нет в деле достаточных данных. По мнению капитана 2-го ранга Лощинского, первый и второй повороты капитана Криуна влево правильны, но следовало при этом уменьшить ход, а когда показались труба и мачта «Колумбии», Криун должен был застопорить машину и дать задний ход. Капитан 2-го ранга Ирецкий полагает, что ввиду схождения курсов обоих пароходов уклонение «Владимира» влево оба раза было неправильно; равным образом, ввиду приближающейся опасности «Владимир» не должен был идти полным ходом. Наконец, контр-адмирал Кологерас заявил, что не может высказать своего мнения, так как на суде обнаружилось новое обстоятельство, раньше не упоминавшееся ни капитаном Криуном, ни свидетелями, а именно, что капитан Криун видел уже с правой руки мачту и трубу шедшего ему на пересечку курса парохода,— обстоятельство, имеющее большое значение для уяснения как положения самих судов, так и направления их движения до столкновения.

3) Если пароход «Колумбия» имел все огни и капитан Криун видел при этом у себя справа топовый и зеленый огонь, то действовал правильно. Если же он видел одновременно все три огня или топовый с красным, то действовал неправильно.

4) Судно во время движения ночью обязано иметь три огня; поэтому действия капитана Пеше, если он ушел без огней, надо признать неправильными.

5) Все зависящие меры к спасению парохода «Владимира» и людей на нем были приняты, но распоряжения капитана Криуна проявились с недостаточной энергией, которая была парализована бегством его старшего помощника и главных лиц команды, и таким образом капитан Криун сделался жертвой деморализации экипажа.

6) Ввиду того, что повреждения «Колумбии» оказались незначительными и через 10—15 минут после столкновения капитан Пеше убедился в полной безопасности своего судна, принятые им меры к спасению погибавших на «Владимире» людей, выразившиеся лишь в медленном спуске и посылке шлюпок, причем он не воспользовался спасательным плотом и находился на значительном расстоянии от погибающего судна, нельзя признать целесообразными и своевременными, так как капитан Пеше имел полную возможность подойти со своим пароходом при благоприятных условиях погоды, моря и ясной ночи к борту погибающего «Владимира» и принять к себе всех людей и даже багаж.

Итальянские эксперты согласились только с одним из вышеприведенных заключений русских экспертов, а именно, что путешествие пароходов ночью без отличительных бортовых огней безусловно неправильно и противоречит законам мореходства, а потому, если пароход «Колумбия» плыл в ночь катастрофы без огней, то действия управляющего им лица в этом отношении нарушают международные мореходные обычаи и должны быть признаны неправильными. Затем эксперты-итальянцы находят, что капитан Криун, видя встречное судно справа по носу, не должен был менять своего курса и, в крайнем случае, ему следовало остановиться и пропустить встречный пароход, а ни в каком случае не поворачивать влево. Управлявший «Колумбией» поступил совершенно правильно и согласно с международными законами, повернув направо. Относительно действий капитана Криуна по спасению парохода и пассажиров итальянские эксперты полагают, что Криун не проявил достаточной распорядительности, не распорядился исследовать пробоину, которая по всем признакам была невелика, не имел никакого основания посылать своего помощника за помощью на другой пароход, не зная, в каком он состоянии; Криун обязан был распорядиться заделать пробоину и, главное, воспользоваться своевременно шлюпками. Если бы он исполнил все, что должен был, то в таком случае оказанная капитаном Пеше помощь была бы вполне достаточной; Пеше сделал все, что требовалось.

В ответах на вопросы председателя и сторон эксперты подробнее развили свои положения, причем эксперт Ирецкий, находя объяснения подсудимых и Рицо неправильными и полагая, что «Колумбия» и «Владимир» шли прямо друг против друга, причину столкновения видит в неправильных маневрах обоих капитанов. Напротив, эксперт Кологерас объясняет столкновение исключительно халатным отношением команды «Колумбии», особенно действиями помощника Рицо, допустившего массу неправильностей и позволившего себе самостоятельно делать распоряжения и вызвать капитана тогда лишь, когда уже никакого спасения не было. Вторая непростительная оплошность — отсутствие отличительных огней на «Колумбии». «Возьмите,— говорит эксперт,— объяснение Рицо о том, как он принял маневр «Владимира» за сумасшествие и даже пробормотал что-то, и затем, вместо того, чтобы застопорить машину, дать задний ход, словом, принять меры, чтобы «сумасшедший» маневр не причинил вреда, он начинает выжидать, пока сумасшедший маневр будет исправлен, а сам продолжает маневрировать тоже неправильно...»

Большинство экспертов высказало мнение, что капитан Криун не исследовал основательно пробоину и не принял всех мер к тому, чтобы постараться заделать ее, что могло бы если не спасти пароход, то, во всяком случае, поддержать его плавучесть. Но при этом некоторые находили извинение и даже полное оправдание для Криуна в том, что при условиях, в каких он находился, И трудно было что-либо предпринять, а главное — мало полезно, так как на «Владимире» не было пластыря, необходимого для заделки, все же прочие средства едва ли оказались бы действительными.

Допросом экспертов судебное следствие было закончено, и суд перешел к прениям сторон.