Таллинские палачи - 2 - Андрей Шахов

Юсуп Имранович умирать не собирался, но и воспрепятствовать обезумевшему полковнику не мог. Волин сознательно отобрал для сопровождения груза самых «отмороженных» кретинов — предвидел, что план может провалиться и понадобятся люди, безразличные к смерти.

Предвидеть-то предвидел, а нервишки все равно сдали!

— Ведут, — полковник улыбнулся и сунул рацию в карман пиджака.

Хан мученически закатил глаза. Вместо того чтобы пытаться как-то спастись, Волин тратил драгоценное время на театрализованную бредятину. Видите ли, его интересует, кто именно из трех парней разгадал его замечательный замысел! Дернул черт этого Радченко проболтаться о них!

И все же Хан надеялся использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах. Обезвредив с помощью ожидаемой троицы полковника и его роботов, можно было бы рассчитывать на снисхождение властей и сохранение жизни.

Старшина Агапов вяло двинул бровями, забросил в рот еще одну подушечку жевательной резинки и, медленно жуя, положил руки на свисающий на живот автомат. Ему и другим боевикам было плевать на неминуемую смерть: жизнь давно наскучила и не имела никакой ценности.

Хан окинул взглядом образованный составленными в два яруса контейнерами своеобразный «дворик», задрал голову вверх. Безоблачное небо манило к себе с невероятной силой, и он подумал, как много отдал бы сейчас за нары и крохотное зарешеченное окошко. Потом перевел тусклый взгляд на стоящих в дальнем углу Радченко и Хансена.

У обоих руки были связаны за спиной, да так крепко, что веревки легче было перегрызть, чем развязать. Лейтенант походил сейчас на восковую статую. Кивком головы Радченко попытался стряхнуть стекающую с рассеченной брови кровь, но ничего не вышло, и он снова уставился в пол одним правым глазом.

«От этих толку не будет», — решил Хан.

Послышались приближающиеся шаги. Двое головорезов ввели через один из двух проходов между контейнерами пока оставленного в живых совершенно потерянного Райсмика, повинуясь кивку полковника, толкнули его к Радченко и Хансену. И тут же четверо других боевиков под дулами автоматов привели держащих руки за головой Стасиса, Игоря и Олега.

— Добро пожаловать, — полковник театрально распростер руки и процедил. — К стенке их приткните.

Друзей отвели на указанное место, поставили спиной к контейнеру. Двое головорезов остались с ними и направили оружие на оказавшихся крайними Стасиса и Олега, а остальные отошли к Агапову.

Стасис, все еще находясь под впечатлением виденных на корабле трупов, посмотрел на мощное ружье в руках одного из ведших Райсмика квадратноголовых и понял, кто здесь выступает в роли палача — только его пуля могла так изуродовать грудь несчастного Кинделя.

Одетый в ладный костюм плотный мужик в центре «дворика» улыбнулся и представился:

— Полковник Волин. А это моя атомная бомба.

Только теперь Стасис обратил внимание на тускло поблескивающую рядом с полковником трехметровую конструкцию на специальной тележке. Сверху в корпусе была открыта небольшая крышка, скрывавшая под собой пульт с какими-то кнопками и заманчиво сверкающими красными и зелеными светодиодами.

— Неужели вас не интересует, чего я хочу? — с легкой досадой спросил Волин.

Друзья молчали. Стасис, тем временем, насчитал во «дворике» восемь боевиков и пришел к выводу, что тягаться с такой силой будет крайне затруднительно. Еще человек пять на верхней палубе следили за войсками.

Держащий под прицелом Олега лысый, жилистый коротышка чуть скосил взгляд, свободной рукой полез в нагрудный карман своей лиловой рубашки.

— Отставить! — прикрикнул полковник. — Смотреть в оба! Если верить нашему другу Юсупу Имрановичу, от этих парней можно ожидать больших неприятностей.

— Мне че-то не верится, — чавкая, признался Агапов. — Этот, в центре… еще ниче, потягается. Тот, шо справа, — он поднял палец лежащей на автомате руки и направил на Стасиса, — хиловат. А длинный вааще…

— Слушайте, граф, — Олег посмотрел на стоящего далеко за Волиным бледного Хана. — Изобразите-ка по старой дружбе на лбу этого теоретика мелом крестик. Я потом возьму его за ориентир.

Агапов неприятно осклабился, чавкающим хмыканьем подчеркнул свое презрение к словоохотливому пленнику и перевел взгляд на командира.

Узнав Дариева, Стасис усмехнулся и крикнул понурому Радченко:

— Я же говорил: Хан не из тех, кто помирает в самый интересный момент! — и взглянул на полковника. — А кого вы в «Кадиллак» усадили?

Волин безразлично пожал плечами:

— При чем тут «Кадиллак»?.. — глаза его вдруг расширились. — Так это ты раскусил мой план?

Стасис промолчал.

— Конечно, ты, — заулыбался полковник и тут же погрустнел. — Ну, вот и все — то, что меня интересовало, я уже знаю, — он посмотрел на пульт бомбы, краем глаза проследил за откровенно нервничающим Ханом и вновь повернулся к пленникам. — А знаете ли вы, какие деньги готов был заплатить Хаддад за эту прелесть? — он вздохнул, склонил голову набок. — Только и эти миллионы всего часть настоящей цены. За гроши державу раскупают!

— Продавцов больно много, — буркнул Олег.

Лысому замечание очень не понравилось, и он врезал подопечному ногой в живот. Олег сдавленно застонал, но не согнулся.

— Неверно оцениваешь людей, старина, — укорил Агапова Волин. Парень-то неплохо держит удар.

— Насрать. И не таких ложил.

Еще не оправившись, Олег сдавленно прохрипел:

— Так на чем мы остановились?

Он понимал, что полковник жаждет выговориться, как-то оправдать провал и поубавить позор хотя бы в собственных глазах. А говорящий, тем более, в таком состоянии обязательно теряет осторожность и может совершить ошибку.

И полковник продолжил:

— Как замечательно все шло! Нашли продавцов — жадных, но деловых, набрал я отличную команду, протащили бомбу через границу и привезли в Таллин… И на тебе! — полковник, кажется, готов был расплакаться. — Человек Юсупа Имрановича в таможенном начальстве погорел вдруг на какой-то мелкой афере — контрабанда на семь тысяч долларов… — он тихо засмеялся. — Идиот, — неожиданно переменившись в лице, повернулся к Хану. — Дорогой мой, ну почему все чинуши такие жадные?

Хан заподозрил неладное, попятился назад, потеряв над собой контроль, суетливо полез в карман. В руке Волина тут же оказался увесистый МКЗ. Первым делом он прострелил Дариеву запястье волосатой руки, показавшейся из кармана с пистолетом, затем коленные чашечки обоих ног. Хан с криком повалился на пол, отполз пару метров назад и сел, прислонившись спиной к контейнеру. Он догадывался, что не будет пока убит, поэтому перестал бояться; стиснув зубы, прижал к груди трясущуюся раненую руку и уставился на небо.

Волин действительно оставил его в покое, обернулся обратно к пленникам и, размахивая к их ужасу пистолетом, как ни в чем ни бывало продолжил:

— Что же было делать? Искать другого человека? На это нужно много времени. А мы его не имели — было слишком опасно неделями сидеть на бомбе и ждать появление наверняка уже идущих по следу ищеек из ФСБ. Тогда и родилась…

Волин вдруг осекся и прислушался. Подозревая, откуда исходит смутивший его звук, Игорь крикнул:

— Ты все равно лохонулся!..

— Молчать! — крикнул полковник, направил на него дуло пистолета и снова прислушался.

Секунды через три он вскинул руку вверх и стал стрелять в карабкающихся по стреле крана прямо над ним нескольким военным. Один из них сразу же с криком упал на контейнеры, остальные стали слабо отстреливаться: их явно пугала перспектива попасть в бомбу. А боевики, ничего не боясь, открыли по ним лавинный огонь, и тела посыпались одно за другим.

Олег схватил дуло приткнутого к груди автомата, рывком отвел его в сторону и сильным ударом ступни в челюсть вырубил злобного лысого.

Долей секунды позже Стасис отбил ногой ствол направленного на него автомата, ударом этой же ноги в голову противника заставил его пошатнуться и выронить оружие. Однако, поборов головокружение, парень блокировал метнувшийся к лицу кулак и мгновенно нанес ответный удар ногой в плечо. Стасис чуть было не упал.

— Пригнись! — крикнул сзади Олег.

Игорек, повиснув на плечах Стасиса, заставил друга осесть на корточки. Над их головами прогремела короткая очередь, и прострелянный противник Стасиса повалился на спину.

В контейнер чуть выше пригнувшихся друзей звонко забарабанили многочисленные пули. Олег открыл ответный огонь. Секунды через три, подобрав валяющийся рядом автомат, к нему присоединился и Стасис.

— Хватит! Хватит уже! — заголосил вскоре Радченко.

Стасис и Олег прекратили стрельбу, все трое осторожно поднялись и глянули на прижавшихся к контейнеру у дальнего прохода взъерошенных полицейских. Весь «дворик» был устлан трупами. Однако имелись и живые.