Таллинские палачи - 2 - Андрей Шахов

— Вам же сказали, — взвизгнула Инга, — что «дипломат» этот я взяла по ошибке!

— И во второй раз, после стычки в здании терминала, тоже случайно? — с нескрываемой иронией спросил Алаталу.

Инга покраснела пуще прежнего и сжалась в комочек. Стасис вопрошающе посмотрел на Радченко; тот пожал плечами: «А что ты хочешь от меня?» Райсмик, чувствуя себя крайне неловко за коллегу, ставшего неожиданно нахрапистым, в то же время, понимая, что тройка молодых людей нужна отряду позарез, растерянно хмыкнул и уставился на свои туфли.

Стасис прерывисто вздохнул и вдруг врезал Алаталу внешней стороной кулака в челюсть. Роняя очки, тот чуть было не ударился виском в голову запоздало дернувшегося Райсмика, схватился за скулу и тихо взвыл.

— Ну-ну! — процедил Стасис. — Ну-ну…

— «Шестой», отзовись, — в последний раз и уже безнадежно прохрипел Куренной в рацию и обратился к командиру еще одной соседней группы: — Что будем делать, «восьмой»?

— А что мы можем сделать? Думай лучше о себе. До финала еще слишком далеко.

— Я о себе и думаю. Без «шестого» туго нам придется.

— Знаю, — вздохнул «восьмой».

Куренной тихо поматерился и снова поднес рацию к губам:

— Уже давно должна была прозвучать команда отступать…

— Слушайте, вы!.. — встрял вдруг кто-то в разговор. — Кончайте рассуждать! Легче вам от этого не станет… Так что следите за эстонцами и не засоряйте эфир своими соплями!

Куренной грустно усмехнулся и со старательным спокойствием отложил рацию на соседний стул. «У всех уже начинают нервы сдавать», — подумал он и обвел взглядом подчиненных. На их лицах капитан без труда читал свои мысли: почему молчит Волин, о чем думают в других группах, и, главное, чем чреват недавний прорыв в порт бронетранспортеров?

Он вспомнил, как одиннадцать лет назад в Афганистане, недалеко от Асадабада его взвод угодил в кольцо неожиданно проникших из Пакистана крупных отрядов душманов. Прорваться через них было нереально, Куренной вызвал по рации вертолеты. Их долго не было. Любой во взводе прекрасно знал, что если с вертолета покажется слишком опасным совершать посадку, или душманы окажутся слишком близко, всех просто перестреляют, чтоб не попали в плен и со спокойной совестью вернутся на базу. Вертолетов не было очень долго, капитан и его взвод все это время ждали их и боялись…

Сегодня Куренной уже боялся услышать приказ отступать: он ждал предательства. Но уходить надо…

Вновь где-то в районе перекрестка Туукри и Петроолеуми началась усиленная автоматная стрельба. Поскольку эстонские подразделения, как и их оппоненты, тоже использовали преимущественно российское оружие, определить на слух взаимная это перестрелка или огневой напор одной из сторон было невозможно. Впрочем, предполагать очередную атаку эстонской армии было бы вполне логично.

— Григорянц, — позвал Куренной, — заметно хоть какое-то движение?

Не отрывая глаз от прицела, сержант пожал плечами и с усмешкой поинтересовался:

— О каком движении речь, господин капитан? Если вы о трупах на улице, так они на то и трупы, чтоб не двигаться.

Ольховский и Глаголев нервно прыснули.

— Может, они еще десант забрасывают? — предположил прапорщик.

Куренной задумчиво пожевал губу и с надеждой глянул на рацию. Она тут же заговорила:

— Что у вас там, «одиннадцатый»?

— Что-что… Палят по нам, что ж еще!

— Это я понимаю. Какова цель обстрела?

— Пока не известно. Ух, черт! Мы потеряли снайпера…

«Если учитывать и шестую группу, — подумал Куренной, — это уже двенадцатый».

— Их бронетранспортеры возвращаются обратно! — закричал «одиннадцатый». — Наверняка они нашли чемоданчик с «баксами».

— Иначе чего б так быстро возвратились…

— А «нулевой» об этом знает?

На этот вопрос никто не ответил. Между тем, стрельба у перекрестка прекратилась. Стало очень тихо и тревожно.

— Вот что, — произнес капитан. — Если через пять минут полковник не даст о себе знать, начнем отход самостоятельно.

Когда Ыунапуу вышел на связь и попросил обеспечить прикрытие возвращающимся бронетранспортерам, Вельди испытал чувства настолько противоречивые, что не смог зацепиться хоть за какое-то из них и только выразил растерянное согласие. Конечно, он был зол на лейтенанта, самовольно организовавшего чертовски рискованный прорыв в тыл террористов. Но десант удался. И Ыунапуу сообщил, что возвращается с чем-то очень важным, способным серьезно повлиять на дальнейший ход событий.

Вельди надеялся, что успех Ыунапуу и Хансена затмит в глазах командования его слабый контроль над подчиненными. Однако чувство облегчения тут же сменила зависть: удача предпочла сегодня других.

С такими мыслями Вельди стоял возле задней двери Клуба моряков, жадно курил и ждал возвращения самодеятельного десанта. За шумом стрельбы вскоре послышался нарастающий гул моторов, бронетранспортеры с ревом выскочили на Туукри, резко повернули и, притормаживая, подъехали к капитану.

Вельди все решал, каким тоном разговаривать ему с лейтенантами, а из бронемашин выбрались двое рядовых, какая-то перепуганная, растрепанная девица с огромным кейсом в руке… И все. Один из солдат подлетел к растерявшемуся капитану, вытянулся в струну и довольно сбивчиво начал доклад о том, что техника возвращена на исходную позицию согласно приказу лейтенанта Ыунапуу, вместе с остальными членами отряда и тремя гражданскими оставшегося в тылу противника с намерением уничтожить одну из ключевых групп противника.

— Почему лейтенант сам об этом не доложил, выходя на связь? — процедил багровеющий Вельди.

Солдат пугливо поморгал, сглотнул и доложил, что во время сеанса связи планы не раскрывались из опасения радиоперехвата. Готовый было взорваться, капитан чуть поразмыслил и успокоился. Как бы он не относился к поступкам Ыунапуу, солдат не мог нести за них ответственность.

Вельди подавил в себе гнев и, косо поглядывая на понуро стоящую в сторонке Ингу, вспомнил о главном:

— Лейтенант говорил о какай-то важной вещи.

Поняв, что гроза его обошла, солдат едва слышно облегченно вздохнул и закивал:

— Так точно! — он указал пальцем на Ингу. — У нее в руках кейс с деньгами террористов, из-за которого все и началось.

— Уточните, — потребовал капитан.

— Так получилось, — рядовой исподлобья глянул на Ингу. — Что этот кейс по ошибке оказался у посторонних… Террористы окружили порт, чтобы не выпустить их и вернуть доллары обратно…

— Доллары, — протянул Вельди, попросил Ингу показать их, она не поняла, и он повторил по-русски.

С кислой миной Инга пожала плечами, положила кейс на асфальт и, распахнув его, продемонстрировала ровные ряды пачек стодолларовых банкнот. Склонив голову набок, Вельди воткнул взгляд в аккуратно собранные пожизненные зарплаты десятка офицеров Сил обороны, затем велел отвезти Ингу и ее ношу в район улицы Садама — к сотрудникам КаПо.

Инга хотела было возразить, но вовремя поняла, что лучше не мешать военным заниматься своими делами и покорно залезла обратно в бронетранспортер.

— Господин капитан! — спохватился вдруг солдат.

— Да?

— Лейтенант Ыунапуу просил немедленно начать наступление на позиции террористов. Это поможет отвлечь внимание противника…

— А он не подумал о том, сколько солдат нам снова придется положить? раздраженно оборвал его Вельди.

— Террористы и сами вот-вот начнут отступать, потому что деньги им все равно уже не вернуть…

— Я принял ваше донесение к сведению. Отвезите девицу и немедленно возвращайтесь.

— Есть!

После этого вторую машину Вельди отправил обратно в распоряжение капитана Нурмика, закурил очередную сигарету и, часто затягиваясь, призадумался. Надо было как-то доложить обо всем полковнику Пыльтсу… А ведь он вымуштрован в своей Австралии так, что многих элементарных и совершенно естественных для нас вещей не понимает абсолютно.

Впрочем, Вельди не всегда боялся начальства. До службы в Силах Обороны немногим более двух лет назад он был членом Кайтселийта и, надо сказать, об армейской карьере совсем не думал: тогда он просто считал, что как и всякий иной ответственный гражданин своей маленькой родины просто обязан быть готовым в любой момент встать на ее защиту.

Таких, как он, было мало. Многие через членство в Кайтселийте реализовывали свои неудовлетворенные политические амбиции, мстили окружающим за собственные комплексы, а имеющие доступ к распределению имущества и средств и вовсе откровенно разворовывали все, что имело хоть какую-то ценность.

В конце концов, Вельди не выдержал и доложил об известных ему фактах воровства прямо в КаПо. В ходе следствия выяснилось, что несколько ответственных начальников присвоили государственного имущества, по меньшей мере, на полтора миллиона крон. Суд приговорил виновных к трем-пяти годам заключения, а к Вельди сразу же после суда подошел полковник Соостер и предложил перейти на службу в армию: «Мы нуждаемся в честных людях!» Вельди покраснел, думал отказаться, сослаться на недостаточную образованность. Он ведь отучился всего на трех курсах Таллинского политехнического института. Но, вспомнив, что начальник финансовой службы Сил обороны с успехом обходится знаниями, приобретенными в сельхозучилище, все же согласился.