Прайс-лист для издателя - Чингиз Абдуллаев

Дронго дошел до вокзала, прошел к кассам и купил билет. Поезд уходил в шесть двадцать восемь. В субботу утром на вокзале Майнца было почти безлюдно. Он вышел на центральную площадь, осмотрелся. После такого страшного поражения, которое потерпели немцы во время Второй мировой войны, они смогли не только достаточно быстро восстановиться, но и снова стать ведущей страной Европы, на которой держится благополучие еврозоны и евровалюты. Удивительная нация и удивительная страна. Даже просто выжить после такого разгрома, разделения страны на четыре сектора, унижения, поражения было практически невозможно. Они начали воссоздавать свою страну заново, буквально из руин. Поразительно и другое. В это же время, с разницей в несколько месяцев, капитулировала Япония. Ее тоже подвергали бомбардировкам, на нее сбросили две атомные бомбы. Гордые самураи сотнями делали себе харакири, предпочитая смерть позору. Некоторые отсиживались в лесах по двадцать и тридцать лет. Но и этот народ доказал всему миру, что умеет работать. Буквально в считаные годы они восстановили свою страну и свою экономику. А сейчас Япония и Германия стали ведущими странами в экономике мира. Не имея природных ресурсов, после таких унизительных поражений, после таких невосполнимых человеческих потерь, после полного коллапса своих экономик…

Может, действительно у каждой страны своя особенная судьба, как и у людей? Эти две страны на протяжении последних ста пятидесяти лет были возмутителями спокойствия в Европе и Азии, во всем мире. Или взять огромный Китай, у которого тоже своя судьба. И Америка, и Россия, которая вот уже четыреста лет идет своим необычным путем, преодолевая неслыханные трудности и побеждая вопреки логике и здравому смыслу. Сначала спасение страны после Смутного времени, затем потрясения кровавых восстаний Разина и Пугачева, изнурительные Петровские реформы… Политические потрясения восемнадцатого века, когда женщины, правившие страной, буквально спасали ее от недалеких мужчин… Нашествие Наполеона, победа над французами, которые разгромили всю Европу и споткнулись в России… Террор народовольцев, убийство царя, восстания и революции… И долгий двадцатый век, который вопреки здравой логике, истории, политике, географии, экономике был все-таки веком России. Именно здесь происходили самые важные события в истории цивилизации. Революция семнадцатого года, социальные преобразования, создание первой в мире страны, провозгласившей построение социализма, невиданные темпы индустриализации, победа во Второй мировой войне, спасшая современный мир от фашизма… Первый выход в космос, первый спутник и первый космонавт… И развал собственной страны, после которого началась цепная реакция во всем мире.

Интересно, что у Югославии тоже оказалась своя судьба. Еще в Средние века здесь ожесточенно сражались две империи – Австрийская и Османская. А до этого здесь пытались соперничать Византия и Рим. Через много столетий в эти споры вмешалась и третья империя – православная Россия, которая защищала своих единоверцев-сербов. Постоянные войны шли на этой территории почти две тысячи лет. Именно выстрелы в Сараево станут поводом для Первой мировой войны. Во время Второй мировой Югославию снова разделят на различные страны, и только вставшему во главе страны Тито удастся на время своего правления собрать эти земли в единую державу, которая распадется почти сразу после его смерти. И не просто распадется. Войны в Югославии потрясут всю Европу и весь мир. Такого насилия, подобных жертв и геноцида европейцы не видели со времен последней войны.

Их словно прокляли, обрекая на тысячи лет беспрерывных раздоров и войн, подумал Дронго. Получается, что самый стабильный период в жизни народов Югославии был во время диктатора Тито, когда все республики почти сорок лет жили в мире и спокойствии, а Югославия была одним из признанных туристических центров Европы.

Он вернулся в здание вокзала, прошел к своему поезду. В вагоне первого класса никого, кроме него, не было. Он сел у окна, и поезд медленно тронулся. Сорок пять человек, снова вспомнил Дронго. И среди них должен быть убийца. Хотя нет, наверное, он считает неправильно. Сорок четыре. Все-таки Софию нужно исключить из числа подозреваемых. Так будет правильно.

Глава 16

В свой отель Дронго вернулся к половине восьмого. Электричка шла сорок четыре минуты, остальное время он прошел до «Марриотта» пешком. В своем номере сразу сел за ноутбук, просматривая полученные сообщения. Среди них было сообщение от Павла Орлича из Белграда. Тот успел проанализировать списки, которые ему выслал Дронго, и прислал свой список, состоящий из шести фамилий. Орлич писал, что эти люди могли встречаться с Марко Табаковичем во время боснийской войны. Дронго начал просматривать этот список. Андро Бенкович стоял первым. Собственно, этого и следовало ожидать. Он и не скрывал, что сразу узнал бывшего командира батальона сербского корпуса. Затем шли трое прибывших из Боснии – Халил Иззет, Аржан Милутинович и Салех Каримович. Орлич подчеркивал, что все трое были во время войны в Боснии и могли встречаться с Табаковичем. Пятым шел Зейнал Рамовш, прибывший с делегацией Косово. Орлич особо отмечал, что этот албанец сражался в частях 28-й дивизии, воевавшей против отряда генерала Крстича, который в те годы был еще подполковником. И, наконец, шестая фамилия встречалась впервые. Это была женщина. Мирца Тунджич в начале девяностых жила в Боснии, а в девяносто восьмом переехала в Скопье, где работала в книжном издательстве. Ей было сорок девять лет. Дронго вспомнил – эксперты считали, что удар могла нанести женщина, однако сразу отмели этот вариант, так как женщина навряд ли будет заходить в мужской туалет. А если она была в состоянии аффекта и не совсем понимала, что именно делает, когда шла вслед за своей жертвой? Сыщик снова прочел фамилию неизвестной, приехавшей в составе македонской делегации. Сколько у них еще «скелетов в шкафу»?

К завтраку он спустился в половине девятого. За столиком одиноко сидела фройляйн Зудхоф. Она была в сером платье, вокруг шеи повязан цветной платок. Увидев входившего Дронго, Мадлен скривила губы и отвернулась. Он положил на свою тарелку несколько кусочков сыра, взял хлеб и подошел к ней. Не спрашивая разрешения, уселся напротив и поздоровался:

– Доброе утро, Мадлен.

– Я вас не приглашала, – отрезала она.

– Именно поэтому я к вам и подошел. Не понимаю, почему вы так плохо ко мне относитесь? В чем дело? Почему я так сильно вас раздражаю?

– Этого я вам не говорила.

– Необязательно говорить. Мне достаточно видеть.

– Вы умеете читать чужие мысли? – холодно спросила она.

– Чтобы читать ваши мысли, необязательно быть тонким психологом. Все ваши эмоции отражаются у вас на лице.

– А вы не смотрите, – посоветовала Мадлен. – У вас столько своих забот. С одной стороны, вы спасаете человечество от террористов, с другой – ищете убийцу, а с третьей – успеваете приударить за дамами. Просто человек эпохи Возрождения, – зло добавила она.

– Насчет террористов и убийцы мне понятно, а насчет «приударить» – не совсем. Разве я вас чем-то обидел?

– Я говорила не о себе – слава богу, за мной вы еще не ухаживали. Я говорю о той сербской красавице, к которой вы поехали на полицейской машине в Майнц.

– Откуда вы знаете? – изумился Дронго. Он никому не говорил об этом и вернулся в город только полчаса назад.

– Знаю, – ответила фройляйн Зудхоф, – и даже знаю, что вы провели там всю ночь. Утром я занималась бегом и видела, как вы воровато возвращались в отель.

– Я должен давать отчет сотрудникам вашего издательства, где провожу свои ночи? – ехидно спросил Дронго.

– Нет, не должны. Но не делайте вид, что вы там не были. Вы – типичный представитель мужских самцов. Агрессивный, самоуверенный, самовлюбленный, безапелляционный.

– Подождите, подождите. Я, кажется, догадался. О том, что Фюнхауф дал мне машину, знали только профессор Дюнуа и Грисбах. Видимо, о том, что я уехал в Майнц, вам рассказал Дюнуа?

– Это неважно, кто мне рассказал. Я говорю о вашем поведении. Впрочем, это ваше дело.

– Правильно. Но почему тогда вы так нервничаете?

– Я не нервничаю, а возмущаюсь. Вы знакомы с этой дамой только несколько дней, но уже решили поехать к ней в отель и остаться там на всю ночь… Как это гадко и мерзко! – с чувством произнесла она.

«Кажется, я понял, – подумал Дронго, когда услышал ее последнюю фразу. – Кажется, я начинаю понимать, почему она так бурно на меня реагирует».

– А где ваша подруга? – поинтересовался он вслух.

– Это не ваше дело, – снова огрызнулась Мадлен.

– Вы с ней, очевидно, повздорили и свое раздражение решили выплеснуть на меня. Дюнуа случайно рассказал вам о том, как я попросил машину у Фюнхауфа, чтобы срочно до-ехать до отеля в Майнце. Вы увидели, как утром я возвращаюсь в «Марриотт», и сделали правильный вывод. Но я тоже умею делать выводы, фройляйн Зудхоф. Это была ваша подруга? Ваша интимная подруга?