Осназовец - Владимир Поселягин

Чуть позже вернулась машина с оставшимся имуществом и парнем-дежурным. Причем тот мне был знаком, видел на базе. Это был мой тезка, рядовой боец Евгений Терехов. Поэтому я его приветливо встретил, велел располагаться в казарме и готовиться к работе. Тот поставил свой карабин в нишу стойки и, пройдя в зал, выбрал крайнюю кровать. Бросив сидор на кровать, он стал помогать водителю носить вещи. Наконец, машина была освобождена и уехала, а мы начали все доставленное расставлять. Тут как раз Толик вернулся с Гаврилой Ивановичем и присоединился к нам.

В общем, все были при деле. Пока Толик командовал, пришедшая Марья Авдотьевна принимала продовольствие и суетилась на кухне, я оставил их заниматься своими делами, подразделение начало оживать и, прихватив Шмеля, поехал на аэродром. У меня через сорок минут должен был начаться первый урок по пилотированию двухмоторного самолета. Несмотря на теплую погоду, полеты не отменяли, аэродром имел бетонную полосу.

Успел я как раз вовремя, и с тремя другими абитуриентами, то есть летчикам, что проходили обучение, получил сперва теоретический урок, а после мы поднялись в небо. Блин, я думал, буду один, а тут меняться пришлось, уступая кресло пилота другому летчику. Из-за войны обучение было поставлено на конвейер во многих сферах, даже тут. Ладно хоть, когда совершили посадку, нас уже поджидала «полуторка» с базы с бочками топлива в кузове. Лучинский распорядился, он пошел навстречу моей просьбе. Так что, заправившись, следующие три часа в небе я провел один, только инструктор был. Скажу честно, управлять двухмоторным самолетом куда сложнее, чем одномоторным. Там своя специфика, вот ее-то я и постигал.

Когда возвращался после учебы, то на одной из улиц обнаружил толпу зевак, которые что-то разглядывали в глубине двора.

Во мне неожиданно взыграло любопытство, да и в настроении я был — первый день полетов, а уже сам взлетал, под присмотром инструктора, конечно, поэтому, оставив Шмеля охранять транспортное средство, пошел узнать, что там происходит.

Во дворе здоровяк, в штанах и майке, весь перевитый мускулами, держал на руках легкий мотоцикл-одиночку, и с ним проходил по двору под восхищенные возгласы зевак. А молодой бойкий и острый на язык паренек обходил зевак с шапкой в руках, собирая монету за просмотр. Судя по возгласам невысокого мужчины, который пристально отслеживал все движения гиганта, мотоцикл принадлежал ему.

— Кто это? — спросил я у женщины, что стояла рядом.

— Мелкий, что деньги собирает, Мишка Гусев, нашенский, с соседнего двора. На фабрике ткацкой работает. А здоровяк этот — Семен Рыжов. Охотник он покалеченный, ему медведь горло порвал, так он теперь с трудом говорит. Живет он в этом доме у сестры. Они с Мишкой постоянно тут представления устраивают, на пиво зарабатывают. А мотоцикл Валерия Павловича, он бухгалтер в исполкоме, — выдала всю нужную мне информацию женщина. Обожаю сарафанное радио.

Когда представление закончилось, зеваки начали расходиться, а Валерий Павлович, получивший свою долю, утарахтел по своим делам, я подошел к артистам. Женщина не ошиблась, на горле, части шеи и до виска у мужчины все было в шрамах, хотя, на мой взгляд, он был достаточно молод. Лет двадцать шесть ему было.

— Неплохо, — пару раз хлопнув ладонью о ладонь, подошел я к ним.

— Что-то надо? — спросил у меня Гусев, заканчивая пересчитывать не особо богатую выручку.

— Ты говорить можешь, или речевой аппарат серьезно поврежден?

Семен приложил два пальца к шее и прохрипел:

— Немного говорю.

— Серьезно, я смотрю, тебя зацепило. Мне сказали, ты охотник. Хорошо стреляешь?

— Звери не жаловались, в охотничьей артели я работал, — снова прохрипел. Как я понял, чтобы издавать нормальные звуки, ему обязательно нужно было прикладывать пальцы к горлу.

— Ясно. Мне пэтээрщик нужен, пойдешь?

— Что это?

— Это стрелок, первый номер противотанкового ружья. Мне скоро на фронт, и я людей набираю.

Гусев, который с интересом слушал нас, переводя взгляд с одного на другого, неожиданно спросил:

— А еще люди вам нужны?

— Тебя самого чего не взяли? — покосился я на него.

— Повестки еще не было, девятнадцать лет мне… Будет.

Достав блокнот, я быстро начиркал адрес и протянул его Семену.

— По этому адресу завтра в двенадцать приходи. Посмотрим, каков ты в деле.

— А я?

Остановившись, я задумчиво посмотрел на Гусева и протянул:

— В принципе, мне нужен наблюдатель-корректировщик для пэтээрщика… Ладно, завтра тоже приходи. Документы не забудьте.

Оставив обоих кандидатов в группу обсуждать наш разговор, я направился к мотоциклу. Мне они оба подходили, если завтра придут, проведу проверку и возьму их в группу. Парни хваткие, это было видно.

Добравшись до дома, я обнаружил там связистов, что заканчивали подводить провода. Двое работали снаружи, приставив высокую лестницу к фронтону, еще двое в доме подводили телефон к столу дежурного. Мы со старшим проверили, как идет работа и договорились, что они еще поставят тарелку репродуктора в дежурке. Запасной у меня был.

Что мне понравилось, оружейка, то есть стойка с оружием, была закрыта наброшенной простыней. По документам у нас для прикрытия тут была хозчасть, прачечная.

Тети Нины еще не было, а сестренки уже вполне освоились, познакомились с новичками и сейчас работали в сарае, задавая корм животным. Толик отсутствовал, он на Огоньке умотал на базу, договариваться насчет завтрашних тренировок, Гаврила Иванович занимался Машкой, чистил ее стойло. Ну, а Марья Авдотьевна готовила ужин. Все при деле, это хорошо.

Слушая перестук вагонных колес, я сидел у полуоткрытой двери и поглядывал на поля, что медленно уплывали в сторону. Рядом сидел танкист-старшина и дымил самосадом. В этот раз я двигался к фронту с танкистами. Причем это было одно из подразделений бригады полковника Катукова.

Вся моя группа была в этом же вагоне и отдыхала на нарах, общаясь с танкистами, а Гусев и Егоров так еще и в подкидного с ними играли. Эти два друга, ранее не знакомые, но из соседних районов, неожиданно быстро спелись и постоянно подначивали друг друга. Толик храпел на нарах, рядом приткнулась туша Семена. Томская разговаривала с двумя девушками-санитарками танкового батальона, они сидели у буржуйки на нарах. Другие парни, курсанты с базы, тоже кто общался с танкистами, кто спал.

Да, а ведь восемь дней назад никто из них и не знал друг друга. Помню, как они тогда к обеду начали подходить. Причем Томская в новенькой форме военфельдшера подошла к воротам вместе с Гусевым и Семеном. Здоровяк ее напугал, но ничего, потом привыкла к нему.

В общем, когда все собрались, я коротко описал, чем они будут заниматься, велел оставить вещи у дежурного и собраться во дворе. Там уже дожидалась повозка с Гаврилой Ивановичем и тарахтел наш мотоцикл. Томская поехала в люльке со мной и Толиком, остальные следом на повозке. Оружие уже было сложено там же, под сеном.

Тестирование мне понравилось, и хотя взаимодействие и чувство локтя, кроме у снайперов, отсутствовало, было видно, что подбирать людей я умею. То есть я нашел тех, кто идеально подходил на ту специальность, что я ему подбирал. Томская, загруженная санитарными сумками, под взрывы хлопушек и свист пуль над головой вполне нормально перевязывала, хотя в первые мгновения только зажмуривала глаза и подвывала в испуге. Девушка оказалась изрядной трусихой. Но ничего, чуть позже освоилась и, ползая по-пластунски, училась заниматься перевозками и выносом раненых с поля боя. Училась она охотно. Да и комбез ей очень шел.

Снайперы, после того как те получили на складе СВТ-40 и бинокли, тоже отлично показали себя. Мне кажется, они единственные, которые не требовали пригляда, но тренировались со всеми они со всей серьезностью. Они начали самостоятельно шить маскировочные костюмы, прототипы «Гилли».

Егоров, которому я вручил «БАР», довольно шустро с ним бегал и переносил, да и стрелял он на уровне, ГТО он не сдавал, но винтовку в руках приходилось держать. Однако из пулемета на расстоянии двухсот метров был неплох, и с каждым выпущенным магазином опыт его рос. С ним работал инструктор по стрелковке. Вечерами он до посинения разбирал и собирал пулемет.

Семен, вполне освоился с ПТР и шустро менял позиции, когда я это требовал, и посылал пулю за пулей в мишени. Его командир Гусев, а они были идеальной парой, наводил его на цели довольно точно. То есть тогда в первый день я просто наблюдал, как они действуют и работают под нашими командами. Сперва были неловкость и неуверенность, но к концу дня они вполне освоились. Многие ведь играли в детстве в войнушку — пиф-паф, ты убит. Тут было то же самое, но уже серьезно.

К этому времени Толик, который вначале поучаствовал в тренировках, а позже занимался бюрокра тией, оформлял новичков, снова присоединился к нам.