Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник) - Тахира Мафи

Я готова запротестовать, но он уточняет:

– Не делали намеренно. – Адам откидывается на спинку кресла. В темноте вижу, как он растирает шею. – Ты никогда не давала сдачи, – говорит он через секунду. – Я всегда недоумевал почему. Никогда не кричала, не сердилась, не говорила обидных слов. – Мы будто снова оказались в третьем, четвертом, пятом, шестом, седьмом, восьмом, девятом классе. – Черт, ты, должно быть, прочла уйму книг. – Я слышу, что, говоря это, он улыбается. Пауза. – Ты никому не докучала, но ежедневно становилась мишенью. Ты же могла дать отпор, проучить любого, если бы захотела!

– Я не хочу никому причинять боль, – говорю я едва слышным шепотом, не в силах прогнать воспоминание о восьмилетнем Адаме, лежащем на земле, избитом, брошенном, плачущем в грязи.

Люди много чего делают ради власти.

– Поэтому ты никогда не станешь той, кем тебя хочет видеть Уорнер.

Уставившись в точку в темноте, мучаю свой мозг сомнениями.

– Почему ты так уверен?

Его губы совсем близко к моим.

– Потому что тебя по-прежнему не тянет властвовать.

Прервав мой короткий вздох, Адам целует меня глубоко, сильно, ничего не боясь. Его руки поддерживают меня под спину и медленно опускают, пока я не оказываюсь почти в горизонтальном положении. Мне нет до этого дела. Голова касается сиденья, надо мной Адам, его руки сжимают мои ягодицы сквозь разодранное платье, и меня жжет желание столь нестерпимое, что я едва дышу. Он как горячая ванна, как тяжелое дыхание, как пять дней лета, спрессованные в пять пальцев, пишущих рассказы на моем теле. Я – тянущаяся к нему растерянная масса нервов, контролируемых единственным электрическим потоком, курсирующим по моему внутреннему контуру. Его запах штурмует мои чувства.

Его глаза.

Руки.

Грудь.

Губы у моего уха, когда он говорит:

– Мы, кстати, приехали. – Он дышит тяжелее, чем когда бежал со мной на руках. Его сердце колотится о мои ребра, голос похож на прерывистый шепот. – Пойдем внутрь, там безопаснее. – Но он не делает попытки встать.

С трудом понимаю, о чем говорит Адам, и киваю – голова мотнулась на шее, но тут же спохватываюсь, что он не видит меня. Я стараюсь вспомнить, как говорить, но все внимание занимают пальцы, бродящие по моим бедрам, и я не могу составить фразу. В абсолютной темноте, в невозможности видеть, что происходит, меня наполняет пьянящее приятное безрассудство.

– Хорошо, – выдавила я наконец.

Адам помогает мне сесть и прижимается лбом к моему лбу.

– Прости, мне трудно остановиться… – Его голос опасно отрывист, слова покалывают кожу.

Мои руки скользнули под его рубашку, и я ощутила, как он напрягся, сглотнув пересохшим горлом. Обвожу скульптурный рельеф его тела: гладкая кожа и сухие мышцы.

– А ты не останавливайся, – шепчу я.

Его сердце начинает биться так быстро, что я не отличаю его толчки от собственного пульса. Воздух между нами раскаляется до пяти тысяч градусов. Его пальцы у впадинки пониже живота терзают крошечный лоскуток ткани, символическое напоминание о приличиях.

– Джульетта…

– Адам?

Я вскидываю голову от удивления, страха, тревоги. Адам замирает. Я оглядываюсь по сторонам и, никого не видя, начинаю паниковать. Адам резко открыл люк и выпрыгнул, и тут же снова послышалось:

– Адам, это ты?

Какой-то мальчик.

– Джеймс!

Приглушенный звук столкновения двух тел. Два голоса слишком счастливы, чтобы тут таилась опасность.

– Не могу поверить, что это правда ты! Я, конечно, подумал, что это ты, потому что мне показалось – я что-то слышал, сперва решил – ничего, а потому подумал – схожу проверю на всякий случай, потому что окажись это ты… – Он замолчал. – А что ты тут делаешь?

– Домой приехал, – усмехается Адам.

– Правда? – тоненько вскрикивает Джеймс. – Насовсем?

– Да, – вздыхает Адам. – Чертовски рад тебя видеть.

– Я о тебе скучал, – вдруг как-то тихо говорит Джеймс.

Глубокий вздох.

– Я тоже, малыш. Я тоже.

– Так, ты что-нибудь ел? Бенни только что принесла мою упаковку с ужином, могу поделиться…

– Джеймс!

Мальчик замолкает.

– Да?

– Я кое с кем хочу тебя познакомить.

Ладони мгновенно вспотели, сердце бьется в горле. Слышу, как подходит Адам, но не понимаю, что он сунул голову в кабину, пока он не включает свет. Слабенькая аварийная лампочка освещает внутренность танка. Привыкнув к свету, вижу футах в пяти маленького мальчика с грязными светлыми волосами, круглолицего, с очень знакомыми голубыми глазами. Сосредоточенно сжав губы, он разглядывает меня.

Адам открывает дверь с моей стороны и помогает мне подняться, с трудом сдерживая улыбку. Меня поражает собственная нервозность. Я не знаю, почему волнуюсь, но, Боже, как я волнуюсь! Мальчик явно важен для Адама. Я не знаю почему, но этот момент кажется важным и мне. Я боюсь все испортить. Я пытаюсь скрыть прорехи на платье, расправить помявшуюся ткань, пригладить волосы. Бесполезно.

Бедный малыш будет в ужасе.

Адам подводит меня к мальчику. Джеймс на несколько дюймов ниже меня, но по его лицу я сразу понимаю, что он юн, чист и неискушен в жесткостях нашего мира. Мальчик радует глаз красотой невинности.

– Джеймс, это Джульетта. – Адам смотрит на меня. – Джульетта, это мой брат Джеймс.

Глава 31

Его брат.

Стараюсь унять нервную дрожь и улыбнуться мальчишке, изучающему жалкие обрывки ткани, едва прикрывающие мое тело. Почему я не знала, что у Адама есть брат? Как это я столько лет не знала?

Джеймс повернулся к Адаму:

– Это и есть Джульетта?

Я стою воплощением нонсенса, позабыв о манерах.

– Ты знаешь, кто я?

Джеймс, как пружинка, снова разворачивается ко мне:

– А то! Адам столько о тебе рассказывал!

Залившись краской, невольно бросаю взгляд на Адама. Он смотрит в пол и смущенно кашляет.

– Очень приятно познакомиться, – выдавливаю я.

Джеймс наклоняет голову набок.

– А ты всегда так одеваешься?

Мне захотелось провалиться сквозь землю.

– Эй, малыш! – перебил брата Адам. – Джульетта с нами поживет немного. Сбегай проверь, нигде на полу трусы твои не валяются?

На лице Джеймса мелькает выражение испуга, и он без долгих слов бросается в темноту.

Становится тихо. Тишина тянется так долго, что я теряю счет секундам. Слышно, как где-то далеко что-то капает.

Покусывая нижнюю губу, я стараюсь подобрать правильные слова – и не могу.

– Я не знала, что у тебя есть брат.

– Но это же ничего? – беспокоится Адам. – Мы будем жить все вместе, и я…

Я холодею.

– Конечно, ничего! Я только… ну, это… Ты уверен, что мое присутствие для него безопасно?

– Трусов нигде не валяется, – объявляет Джеймс, выходя на свет. Я гадаю, куда он исчезал и где этот таинственный дом. – Так ты будешь с нами жить?

– Да, – отвечает за меня Адам. – Она у нас поживет некоторое время.

Джеймс смотрит то на Адама, то на меня и протягивает руку.

– Ну что ж, познакомимся наконец.

Помертвев, я не могу отвести взгляд от маленькой, протянутой мне руки.

– Джеймс! – довольно резко говорит Адам.

– Я пошутил! – хохочет Джеймс, опуская руку.

– Что? – Я едва дышу. Голова кружится, я ничего не понимаю.

– Не волнуйся, – говорит Джеймс, смеясь. – Я не коснусь тебя. Адам мне все рассказал о твоей волшебной силе.

– О чем, о чем?

– Слушайте, может, в дом пойдем? – Адам откашливается чересчур громко. – Я только сумки возьму.

Он бежит к танку. Я стою и смотрю на Джеймса. Он не скрывает любопытства.

– А сколько тебе лет?

– Семнадцать.

Он кивает:

– Адам так и сказал.

– Что еще тебе рассказал Адам? – не без раздражения спрашиваю я.

– У тебя тоже нет родителей. Ты вроде нас.

Мое сердце – тающий брусок масла, случайно оставленный на жаре в летний день. Мой голос смягчается:

– А тебе сколько лет?

– В следующем году будет одиннадцать.

Я улыбаюсь:

– То есть сейчас десять?

Он хмурится и скрещивает руки на груди:

– А через два года будет двенадцать!

Мне кажется, я уже люблю этого пацана.

Падающий из открытой двери танка свет гаснет, и все погружается во мрак. Тихий щелчок, и кружок слабого света немного освещает гараж.

– Джеймс, почему бы тебе не пойти первым? Показывай дорогу!

– Есть, сэр! – Мальчишка вытягивается перед Адамом, утрированно козыряет и убегает так быстро, что догнать его нет никакой возможности. Я не могу сдержать улыбки.

Адам берет меня за руку и ведет вперед.

– Ты как?

Я сжимаю его пальцы.

– Ты рассказал своему десятилетнему брату о моей волшебной силе?

Он смеется:

– Я ему много чего рассказывал.

– Адам!

– Да?

– Разве не к тебе домой Уорнер нагрянет в первую очередь? Нам же опасно здесь оставаться!

– Приехал бы, но, согласно публичным архивам, у меня нет дома.

– А твой брат?

– Стал бы его первой мишенью. Для Джеймса безопаснее там, где я могу приглядывать за ним. Уорнер знает, что у меня есть брат, но не знает где. А пока он будет выяснять – рано или поздно выяснит, конечно, – мы подготовимся.