Минни шопоголик - Софи Кинселла

– А… как идет подготовка? – после паузы спрашивает Сьюзи.

– Превосходно! – отмахиваюсь я. – Все хорошо. Я пришлю тебе приглашение. Когда они будут готовы.

– Отлично! И… тебе не нужна помощь?

– Помощь? – переспрашиваю я. – Зачем мне помощь? Все схвачено.

Видела бы она мои помпоны.

– Блеск! Я так жду. Уверена, вечеринка будет превосходной. – Сьюзи опять начинает раскачиваться, не глядя мне в глаза.

Она мне не верит, это очевидно. Но тут мое внимание привлекает чей-то крик.

– Вот они! Вот они, дьяволы! – Мужчина средних лет с красным лицом выходит из соседнего дома и жестами показывает на меня.

– Кто это? – бормочет Сьюзи.

– Понятия не имею, – тихо отвечаю я. Мы никогда не видели соседей. Риелторы говорили, что рядом живет старик. Что он болен и никогда не покидает свой дом… Я могу что-то для вас сделать? – говорю я громче.

– Сделать? – Он впивается в меня взглядом. – Можете объяснить, что вы сотворили с моим домом? Я вызываю полицию!

Мы со Сьюзи с опаской переглядываемся. Мой будущий сосед – психопат?

– Я ничего не делала с вашим домом!

– А кто тогда украл мои спальни?

Что!

Не успеваю ответить, потому что в сад вбегает наш риелтор. Его зовут Магнус, он носит костюмы в светлую полоску, а голос у него низкий и сдержанный.

– Миссис Брендон, я все улажу. У вас какая-то проблема, мистер…

– Ивэнс. – Он подходит к Магнусу, и они общаются через забор. До меня долетают только короткие обрывки разговора, но поскольку я слышу «подам в суд», «вопиюще» и «грабеж средь бела дня», то пребываю в полном недоумении.

– Как ты думаешь, что-то не так? – тревожно спрашиваю у Сьюзи.

– Разумеется, все в порядке! – заверяет меня подруга. – Просто какое-то недопонимание. Такие вещи улаживаются за чашкой чая. Возможно… речь идет о заборе! – поспешно добавляет она, когда мистер Ивэнс начинает грозить Магнусу кулаком.

– А что, можно так расстраиваться из-за забора? – пугаюсь я.

– Сам возьму кувалду… злостных демонов надо наказать… – надрывается мистер Ивэнс.

– Очень хорошо. – На Магнусе лица нет, он спешит к нам. – Миссис Брендон, возникло маленькое недоразумение, оно касается спален. По словам вашего соседа, некоторые из них были… отобраны у него.

Я тупо смотрю на Магнуса, ничего не понимая.

– Он уверен, что кто-то пробрался к нему через общую стену и… украл его спальни. Если быть точным, то три.

– То-то мне показалось, что дом слишком большой! – вскрикивает Сьюзи.

– Но вы сказали нам, что здесь восемь спален! Это было в описании дома!

– В самом деле. – Магнус все больше и больше теряется. – Такие сведения дал нам застройщик, и у нас не было причин подвергать их сомнению…

– Значит, застройщик просто пробил стену, украл комнаты, и никто даже не проверил? – недоверчиво спрашиваю я.

Беспокойство Магнуса растет.

– Не сомневаюсь, застройщик получил разрешение у совета…

– Как? – Мистер Ивэнс появляется рядом с нами, явно устав ждать. – Подделав документы и дав на лапу – вот как! Я возвращаюсь из Штатов, иду наверх – и что там нахожу? Половина верхнего этажа исчезла! Кто-то проник в дом и захапал мое имущество!

– А почему этого никто не заметил? – разумно вопрошает Сьюзи. – Не слишком ли беспечно с вашей стороны было позволить им это?

– Мой отец глух и почти слеп! – все больше ярится мистер Ивэнс. – Его сиделки приходят и уходят, что с них взять? Беспомощного человека ограбили, вот в чем все дело. – Его лицо становится почти багровым, а глаза полны такой злобы, что я сама не своя от страха.

– Я тут ни при чем! Я ничего не украла у вас! Я даже не знала! И вы можете получить свои спальни обратно! Или… мы можем их у вас купить. Мы в безвыходном положении. Живем с моими родителями, у нас двухлетняя…

– Я звоню своему адвокату. – Мистер Ивэнс разворачивается и направляется к дому.

– Что это было? – требую я ответа у риелтора. – Чего нам еще ждать?

Магнус избегает моего взгляда.

– Боюсь, дело запутанное. Нужно просмотреть документы, получить юридическую консультацию. Возможно, дом придется вернуть в прежнее состояние, если мистер Ивэнс не согласится… Думаю, вы выиграете суд у продавца, а его, вероятно, будут судить за мошенничество.

Я смотрю на него в полном смятении. Мне не нужен суд. Мне нужен дом!

– Значит, мы не сможем внести плату на следующей неделе?

– Боюсь, сделка сорвалась.

– Но нам нужен дом! – вою я в голос. – Это уже пятый вариант!

– Прошу прощения. – Магнус достает мобильник. – Пожалуйста, извините меня, я должен известить наших юристов.

Я смотрю на Сьюзи:

– Нас сглазили?

– Все обойдется, – успокаивает она. – Риелторы подадут в суд на застройщика, и вы в конце концов получите дом. Твоя мама будет только счастлива, что вы еще немного поживете у них.

– Не будет она счастлива! – сварливо возражаю я. – Она разозлится! Сьюзи, нет у нее синдрома опустевшего гнезда. Мы все не так поняли.

– Что? – Сьюзи шокирована. – А я-то считала, что она начнет тосковать и подумывать о самоубийстве.

– Это было сплошное притворство! Она ждет не дождется, когда мы свалим! И все соседи ждут этого. – Горестно обхватываю голову руками. – Что мне делать?

Может, стать сквоттерами? Захватить пустующий дом… Или разбить в саду большую палатку… Если придерживаться альтернативного образа жизни, то можно поселиться в юрте.

Я буду называть себя Радугой, Люк станет Волком, а Минни – Бегущей по Траве.

– И что ты собираешься делать? – Сьюзи вырывает меня из воображаемого мира, где мы сидим у костра, Люк в старых кожаных штанах рубит дерево, а на костяшках его пальцев красуется татуировка «Волк».

– Не знаю.

Вернувшись домой, я застаю маму и Минни в кухне, обе в фартуках, покрывают глазурью маленькие кексы. Мама купила приспособление для этого в магазине, где все стоит фунт. И кексы тоже там купила. Они так поглощены своим занятием и так счастливы, что не замечают меня. И перед моими глазами внезапно возникает Элинор – старая, печальная и одинокая.

Она видела Минни только младенцем. И мимо нее уже прошла такая важная часть жизни Минни. Я знаю, она сама в том виновата. И все же…

О боже. Я разрываюсь на части. Следует ли мне позволить Элинор повидаться с внучкой? Не то чтобы я представляю, как они покрывают глазурью кексы. Но займутся вместе чем-то еще. Полистают каталог «Шанель», например.

Минни очень сосредоточенно прилепляет к кексам разноцветные карамельные крошки, и мне не хочется отвлекать ее. Личико у моей куколки розовое, носик наморщен, к щекам прилипла карамель. Вот так могу стоять хоть вечность и любоваться. Но тут она замечает меня, и ее личико расплывается в улыбке.

– Мамочка! – Она гордо показывает мне кекс.

– Молодец, Минни! Только посмотрите на эти чудесные кексики! – Наклоняюсь и целую дочку.

– Ешь. – Минни радостно запихивает кексик мне в рот.

– Ням-ням! – Не могу удержаться от смеха. – М-м-м.

– Ну, Бекки! – Мама отрывает взгляд от своих произведений. – Как дом?

– О… Он великолепен.

И это чистая правда. Дом действительно великолепен, если отвлечься от того, что половина его украдена.

– И вы собираетесь в ближайшее время въехать в него?

– Ну… – Я тру нос, и крошки падают на пол. – Возможна небольшая отсрочка…

– Отсрочка? – настораживается мама. – Почему?

– Я еще ничего толком не знаю. Надеюсь, все будет в порядке.

Исподтишка наблюдаю за мамой. Ее плечи напряжены, а это плохой знак.

– Конечно, если отсрочка… – каким-то чужим голосом произносит она, – то вы останетесь здесь. Об этом можно только мечтать.

О боже. Она такая великодушная и способная на самопожертвование. Я не в силах это вынести.

– Уверена, все утрясется! – даю я задний ход. – А если что-то не так… мы всегда можем… снять. – Последнее слово я едва осмеливаюсь выговорить.

Мама молниеносно реагирует на него, словно почуявшая кровь акула.

– Снять?! Вы ничего не будете снимать, Бекки! Это все равно что выбрасывать деньги на ветер.

Мама ненавидит аренду. Каждый раз, когда я предлагала снять дом, она вела себя так, словно мы согласны платить деньги владельцу только из желания угробить ее. А когда я говорю: «Да в Европе полно людей снимают жилье», она презрительно фыркает и цедит: «Подумаешь, Европа!»

– Бекки, у вас какие-то проблемы? – мама сверлит меня взглядом. – Вы съезжаете или нет?

Не могу сказать ей правду. Мы должны съехать. В любом случае.

– Конечно, съезжаем! – самым веселым голосом уверяю я. – Конечно! Я просто сказала, что возможна небольшая отсрочка. Думаю, переедем недели через три. – И поспешно покидаю кухню, прежде чем она успевает засыпать меня вопросами.

Так. У меня три недели на то, чтобы разрулить ситуацию с домом. Или найти другое решение. Или купить юрту.

Боже, юрты такие дорогие. Только что посмотрела в Интернете. Тысячи долларов за лоскут брезента. Не станем мы покупать юрту. Что же делать?