Поэзия Серебряного века (Сборник) - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А. Коонен[161] —
Вашей пластической солнцевейности
О не грусти грустинницаУ грустного окна —В небе льет вестинницаВесеннится луна.Цветут дороги бросныеКачаются для гроз —Твои ресницы росныеВенчаются для слёз.А розы в мае майныеВ ветвинностях близкиЖеланья неутайныеДевинности тоски.Пойми покой томительныйВ мерцании огней —Вино свирели длительноПеред лампадой дней.В твою ли девью келиюМне грешному войти —Ведь все равно к веселиюМне не найти пути.О негрусти грустинница —Я тоже одинок —Томись и спи невинницаЖених твой грустноок.
(1917) 1918Эмигрант качается изысканноК. Д. Бальмонту —
кто всегда цветет Юностью
Из Англии по Атлантическому океануНа корабле плыву домой.Я накурился и немного пьяныйКачаюсь бешено с кормой.
Вся – как бердслейская виньетка[162] —Незнаю молодо или старо —На палубе сидит брюнеткаС шотландских островов.
Гуд дэй. Приподнимаю шляпуНебрежно кэпстэном[163] дымя —У ног ее терьерик лижет лапуСвоей уютностью томя.
Брюнетка что то говоритИ хочется мне петь.На солнце золотом горитНачищенная медь.
Я на барьер слегка прилегВстречая вихрь теченийМой глаз прищуренный далекОт пошлых приключений.
В России тягостный царизмСкатился в адский люк —Теперь царит там футуризмКаменский и Бурлюк.
Брюнетка что то говорит.Румяна – как заря.И я готов держать париЧто вообще все зря.
У мачты белый капитанУперся вдруг в бинокль.Какой то пьяный шарлатанРисуется в монокль.
Какое дело мне до всех —Уайльд иль Дарвин Чарльз.И лень подумать – в чем успех.Насвистываю вальс.
В России буду жить в лесуОхотиться на зайцев.Есть ветчину и колбасуИ огурцы и яйца.
Мои культурные путиПолны чудес наитий.Я гордо славлю примитив —Гогена на Таити.
Брюнетка снова говорит.Гуд бай. Мне надоело.Скорей бы ночь на фонариЧулки свои надела.
1918МетельЛиде Цеге[164]– звучальной встрече
Инеет иней.Кружится снежноВ окно мятежная метель.Я слышу Имя —Сквозь свист небрежный —Святое имя, как мой Апрель.Инеет иней.Снегом звезднымПлетутся в окнах кружева.Я слышу Имя.Сном морознымМоя судьба закружена.Инеет иней.Я будто путникСбился с дороги и без огня.Я слышу Имя —Как струны лютни —Чудо спасет Поэта меня.Инеет иней.И я один ведьИ ты ведь лебедь – Всегда одна.Пьянеет Имя.Я тоже лебедьНа небе жолтая луна видна.Инеет иней.В своей избушкеЯ у окошка – весь роковой.Я слышу имя.Тепло к подушкеПрижался белой головой.Инеет иней.Взвивает сноваМетет мятежная метель.Я слышу снежно словоКинь ей —Отдай свирельный свой Апрель.Инеет иней.Утром солнечнымПусть увезет судьба хранимая.Я слышу Имя.Путем окольничнымПриеду вольничать любимая.
1918Велимир Хлебников
(1885–1922)“Колумб новых поэтических материков”, по выражению Маяковского, создатель “целой периодической системы слова” – Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников при жизни был признан не многими. Поэт-экспериментатор – он много сделал в области реформы поэтического языка. Он, как писал Мандельштам, “возился со словами, как крот, он прорыл… ходы для будущего на целое столетие”.
До сих пор считается, что уникальный характер творчества Хлебникова затрудняет восприятие его поэзии для широкого круга читателей. Хлебников использовал свободный интонационный стих, искал новые типы рифм, стремился постигнуть внутренний смысл слов, изобретал неологизмы, сохраняя при этом пристрастие к архаической лексике.
* * *Там, где жили свиристели,Где качались тихо ели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.Где шумели тихо ели,Где поюны крик пропели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.В беспорядке диком теней,Где, как морок старых дней,Закружились, зазвенелиСтая легких времирей.Стая легких времирей!Ты поюнна и вабна,Душу ты пьянишь, как струны,В сердце входишь, как волна!Ну же, звонкие поюны,Славу легких времирей!
Начало 1908* * *Вечер. Тени.Сени. Лени.Мы сидели, вечер пья.В каждом глазе – бег оленя,В каждом взоре – лет копья.И когда на закате кипела вселенская ярь,Из лавчонки вылетел мальчонка,Провожаемый возгласом: “Жарь!”И скорее справа, чем правый,Я был более слово, чем слева.
<1908>Заклятие смехомОр. № 2
О, рассмейтесь, смехачи!О, засмейтесь, смехачи!Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,О, засмейтесь усмеяльно!О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!Смейево, смейево,Усмей, осмей, смешики, смешики,Смеюнчики, смеюнчики.О, рассмейтесь, смехачи!О, засмейтесь, смехачи!
(1908–1909)* * *Ор. № 13
Бобэо би пелись губыВээо ми пелись взорыПиээ о пелись бровиЛиээ эй пелся обликГзи-гзи-гзэ о пелась цепьТак на холсте каких-то соответствийВне протяжения жило Лицо.
(1908–1909)* * *Мои глаза бредут, как осень,По лиц чужим полям,Но я хочу сказать вам – мира осям:“Не позволям”.Хотел бы шляхтичем на сейме,Руку положив на рукоятку сабли,Тому, отсвет желаний чей мы,Крикнуть, чтоб узы воль ослабли.Так ясновельможный пан Сапега,В гневе изумленном возрастая,Видит, как на плечо белее снегаМеха надеты горностая.И падает, шатаясь, панНа обагренный свой жупан…
<1911>* * *Когда над полем зеленеетСтеклянный вечер, след зари,И небо, бледное вдали,Вблизи задумчиво синеет,Когда широкая золаУгасшего кострищаНад входом в звездное кладбищеОгня ворота возвела, —Тогда на белую свечу,Мчась по текучему лучу,Летит без воли мотылек.Он грудью пламени коснется,В волне огнистой окунется,Гляди, гляди, и мертвый лег.
1911–1912Из СТИХОТВОРЕНИЯ“Конь Пржевальского”(Отрывок)У колодца расколотьсяТак хотела бы вода,Что в болотце с позолотцейОтразились повода.Мчась, как узкая змея,Так хотела бы струя,Так хотела бы водицаУбегать и расходиться,Чтоб, ценой работы добыты,Зеленее стали чёботы,[165]Черноглазые, ея.Шепот, ропот, неги стон,Краска темная стыда,Окна, избы с трех сторон,Воют сытые стада.В коромысле есть цветочек,А на речке синей челн.“На, возьми другой платочек,Кошелек мой туго полн”. —“Кто он, кто он, что он хочет?Руки дики и грубы!Надо мною ли хохочетБлизко тятькиной избы?Или? Или я отвечуЧернооку молодцу, —О, сомнений быстрых вече, —Что пожалуюсь отцу?Ах, юдоль моя гореть!”Но зачем устами ищемПыль, гонимую кладбищем,Знойным пламенем стереть?
И в этот миг к пределам горшимЛетел я, сумрачный, как коршун.Воззреньем старческим глядяна вид земных шумих,Тогда в тот миг увидел их.
(1912)* * *Когда умирают кони – дышат,Когда умирают травы – сохнут,Когда умирают солнца – они гаснут,Когда умирают люди – поют песни.
(1912)* * *Свобода приходит нагая,Бросая на сердце цветы,И мы, с нею в ногу шагая,Беседуем с небом на «ты».Мы, воины, строго ударимРукой по суровым щитам:Да будет народ государем,Всегда, навсегда, здесь и там!Пусть девы споют у оконца,Меж песен о древнем походе,О верноподданном Солнца —Самодержавном народе.
Апрель 1917Я и РоссияРоссия тысячам тысяч свободу дала.Милое дело! Долго будут помнить про это.А я снял рубаху,И каждый зеркальный небоскреб моего волоса,Каждая скважинаГорода телаВывесила ковры и кумачовые ткани.Гражданки и гражданеМеня – государстваТысячеоконных кудрей толпились у окон.Ольги и Игори,Не по заказуРадуясь солнцу, смотрели сквозь кожу.Пала темница рубашки!А я просто снял рубашку —Дал солнце народам Меня!Голый стоял около моря.Так я дарил народам свободу,Толпам загара.
1921Не шалить!Эй, молодчики-купчики,Ветерок в голове!В пугачевском тулупчикеЯ иду по Москве!Не затем высокаВоля правды у нас,В соболях-рысакахЧтоб катались, глумясь.Не затем у врагаКровь лилась по дешевке,Чтоб несли жемчугаРуки каждой торговки.Не зубами скрипетьНочью долгою —Буду плыть, буду петьДоном-Волгою!Я пошлю впередВечеровые уструги.Кто со мною – в полет?А со мной – мои други!
Февраль 1922Алексей Кручёных