Второе рождение Венеры - Чингиз Абдуллаев

– Обязательно, – кивнула Каролина, – в этом и была суть игры.

– Тогда хорошо, что мы не доиграли. Я больше никогда в жизни не приму участия в подобной игре, – отрезала Мильви.

– И мне она не понравилась, – вставил Вацлав, – в ней очень нездоровый сексуальный подтекст, словно мы нецивилизованные люди. Так нельзя, нужно было оговорить условия, что мы раздеваемся до купальных костюмов. Кто первый остался в купальнике, тот и проиграл.

– Нужно было предложить это во время игры. Вместо этого вы помогали раздевать Динару, – насмешливо напомнила Стефания.

– Я помогал? – испугался Вацлав. – Я только играл в ваши игры. Не нужно меня обвинять.

Официант внес поднос на котором стояли восемь чашек с кофе. Он начал подавать кофе каждому из присутствующих. Все невольно улыбались. На столе официант оставил два термоса, в одном из которых было горячее молоко, а в другом – холодное. И три сахарницы. Он закончил свою работу и, забрав поднос, вышел из зала.

– Кто рискнет глотнуть первым? – спросила Мильви. – Или будем ждать, пока кто-то отравится?

Дронго взял термос, добавил себе большую порцию холодного молока, так, что чашка наполнилась почти до краев, и спокойно сделал глоток.

– Молоко может нейтрализовать любой яд, – сообщил он, – но будет гораздо лучше если вы сделаете по одному глотку, прежде чем выпить все.

Почти все потянулись за молоком. Каролина улыбнулась. Первой молоко налила себе Мильви. Стефания от молока отказалась. Она отважно взяла чашку и сделала небольшой глоток. Затем выпила свой кофе и поставила чашку на стол.

– Прекрасный кофе, – одобрительно кивнула она.

– Действительно хороший кофе, – согласилась Мильви.

– Давайте подумаем, что мы будем делать, если эту куклу не найдут, – предложил Вацлав, – может, нам самим ее поискать?

– Каким образом? – спросила Динара.

– Давайте подумаем, куда она могла деться? – предложил Вацлав. – Она же не могла испариться. Значит, ее спрятали. Где можно спрятать такую игрушку? Пусть наши женщины и наш эксперт продумают все самые невозможные варианты.

– Игра в детективов, – усмехнулась Каролина, – вы просто гений, мистер Сольнарж. Только почему вы так не доверяете полиции? Они ведь профессионалы.

– Провинциальные полицейские, – отмахнулся Вацлав, – что они могут найти? У них под носом украли куклу, проникли в номер к госпоже Маркевич и едва ее не отравили. А они пока ничего и никого не могут найти.

– Во всяком случае они работают, – возразила Каролина, – и не забывайте про ураган. Вы слышите, какой ветер на улице? Они ведь заняты куда более прозаическими делами – пытаются спасти рыбаков, защитить прибрежные рестораны и бары, уберечь туристов. У них столько проблем!

– Именно поэтому я предлагаю помочь им и продумать наши версии, – упрямо повторил Вацлав.

– Какие версии? – спросила Стефания. – Мы ведь ничего не знаем. Возможно, куклу украли и уже переправили в другое место. У похитителя было много времени, чтобы надежно спрятать куклу в другом месте.

– А вы как считаете? – спросил Вацлав, обращаясь к Дронго.

– Я так не думаю, – честно ответил тот.

– Почему?

– Слишком дорогая вещь. Когда речь идет о многомиллионной сумме, а именно в такую сумму оценивается этот дорогой раритет, его обычно никому не доверяют. Слишком опасно. В таком деле не бывает напарников. Только соперники. Ведь на кону очень ценный приз.

– Вот видите, – обрадовался Вацлав, – мое предложение было достаточно разумным.

– Это все одни слова, – сказала Мильви, – мы все равно ничего не придумаем. А господина эксперта прислали к нам, чтобы мы не убили друг друга и не отравили. Вот поэтому он и сидит с нами, слушая наши дилетантские рассуждения об исчезнувшей кукле. И вообще, я думаю, что нам нужно замолчать и больше не говорить на эту тему.

– Надеюсь, что вы не убьете друг друга, – пробормотал Дронго, – я уже спасал вашу подругу. С меня вполне достаточно.

– Вы сами виноваты, – убежденно произнесла Мильви, – зачем вы влезаете в это расследование? Пусть этим занимается местная полиция. А вы остались в отеле и вызвались им помочь. Вам нужно было уехать вместе с австралийцами.

– Простите, – сказал Дронго, – я никуда не мог отсюда уехать, ведь все аэропорты закрыты, а всем кораблям запрещен выход в океан. В следующий раз я обязательно улечу еще до того, как у меня появится возможность остаться с делегатами столь уважаемой конференции.

Женщины начали улыбаться. Только Мильви не поняла шутку.

– В таком случае не обязательно было играть с нами в этот покер. Вы могли уйти до того, как мы начали свою игру.

– Ты не права, – возразила Стефания, – без мистера эксперта игра потеряла бы свою прелесть и остроту. Тогда получалось, что мы раздеваемся друг для друга. Конечно, в этом случае госпожа Лахбаби осталась бы с нами, но это была бы совсем другая игра, лишенная всякого интереса.

– Вы понимаете, что именно вы говорите? – возмутилась Мильви. – Вы хотите сказать, что вам было интересно играть именно потому, что среди нас был мужчина?

– Двое мужчин, – напомнил обиженный Вацлав.

– Конечно, двое, – коснулась его плеча Стефания, – не обижайтесь, Вацлав, я ведь не имела в виду ничего обидного. Просто раздеваться в вашем присутствии это все равно, что раздеваться при близком родственнике. Вы нам как брат, с которым мы вместе выросли. А господин Дронго – чужой мужчина.

– Удивляюсь, как с такими взглядами ты все еще являешься членом нашей женской правозащитной организации, – язвительно сказала Мильви.

– Именно поэтому и являюсь, – спокойно ответила Стефания, – я по-прежнему считаю, что мы абсолютно равны и именно поэтому не испытываю в отличие от вас, госпожа Пухвель, никаких комплексов. Более того, я считала правильным, чтобы в нашей игре принимал участие и господин эксперт. Демонстрация равенства не на словах, а на деле. Хотя не скрою, мне нравилось раздеваться в его присутствии, как нравится это делать на наших пляжах. Но тебе, Мильви, кажется, было неприятно даже смотреть в его сторону.

– Что ты хочешь сказать? – покраснела миссис Пухвель.

– Хватит притворяться. Мы уже давно знакомы. И хотя иногда переходим на «вы», но у нас нет секретов друг от друга. И тебе прекрасно известно, что я знаю, как ты в прошлом году летала в Сан-Франциско, чтобы зарегистрировать свой брак.

Наступило молчание.

– Это мое личное дело, – сказала немного дрожащим голосом Мильви, – никто не имеет права меня осуждать.

– Никто и не осуждает, – ответила Стефания, – но тогда и тебе не нужно вечно выступать в роли этакого своеобразного цербера нравов. Это твое личное дело, с кем и когда жить. А мое личное право – играть в любую игру, которая мне нравится, и с любыми мужчинами, с которыми я хочу играть.

– Что вы все время говорите намеками, – встрепенулся Энтони, на которого кофе подействовал отрезвляюще, – при чем тут брак госпожи Пухвель?

– Ей было неприятно присутствие за столом господина эксперта, – пояснила Стефания, хищно улыбнувшись.

– Она стеснялась, – Вацлав все еще пытался защитить Мильви.

– Нет. Она просто не любит мужчин, – безжалостно парировала Стефания, – ей больше нравятся женщины. Ведь она зарегистрировала свой брак со своей подругой.

Все посмотрели на Мильви Пухвель.

– Это мое личное дело, – снова повторила уже окончательно разозлившаяся Мильви, – достаточно и того, что я приняла участие в вашей идиотской игре. А вы так охотно раздевались перед этим мужчиной! Мне с самого начала было неприятно оставаться в зале казино, но я принципиально осталась, чтобы не давать повода для лишних разговоров.

«Вот тебе и целлюлит, – вспомнил Дронго, посмотрев на Вацлава, – все правильно. Они и должны поддерживать друг друга. Вацлав Сольнарж любит только мужчин и поэтому понимает Мильви Пухвель, которая также предпочитает однополую любовь и даже вышла замуж за женщину. Или сама женилась на ней. Не знаешь даже, как произнести эти слова. Правильнее сказать, зарегистрировала свой брак с подругой. Конечно, это ее личное дело». Дронго был абсолютно убежден, что обвинять людей в пристрастии к однополой любви не только аморально, но и противоправно. Каждый человек имеет право на свою любовь и на свои отношения. Это личное дело любого индивидуума, и никто не имеет права вмешиваться в подобные отношения или осуждать их.

– Миссис Пухвель, – примиряюще сказал Дронго, – я хочу вас заверить, что никого из присутствующих не интересует ваша сексуальная жизнь. Это ваше личное дело. Только не нужно в таком случае осуждать других. Вы проявили силу характера, решив остаться и сыграть с нами в этот покер. Но давайте не будем осуждать друг друга.

– Теперь понятно, почему вы так активно выступали против, – улыбнулась Каролина, – но вы вели себя слишком неадекватно и этим вызвали наши подозрения.