Партизаны Е.И.В. - Андрей Саргаев

Любой правитель желает оставить след в истории. У кого-то это получается не очень хорошо, и потомки вспоминают его исключительно недобрым словом, а некоторые умудряются вообще ничего не делать, но народная память сохраняет их образец государственного ума и сосредоточие всяческих добродетелей.

Третья, самая немногочисленная категория государей, думает не о месте в истории, на которую по большому счёту наплевать, а просто занимается своим делом, не заботясь о впечатлении, что произведёт то дело в будущих поколениях. Какое-такое мнение потомков? Потомки, как известно, всё извратят, опошлят, и сведут благие помыслы предков к низменным инстинктам.

Вот что скажут лет через двести о дамбе, перекрывшей добрую часть Финского залива? Явно ничего хорошего. Даже наоборот, обязательно найдутся очевидцы (пара веков для правильно проплаченного очевидца не такой уж большой срок), утверждающие, что покоится сия дамба на фундаменте из костей пятисот миллионов невинно замученных борцов. Борцов с чем? А это неважно, главное, что замученных.

Сегодня воскресенье и на строительстве выходной. Лишь несколько тысяч пленных французов долбят лёд под присмотром бдительных конвоиров. Ну, так то пленные, им праздник не полагается, им своё содержание отрабатывать нужно. Увы, господа, Россия страна бедная, и не может себе позволить бесплатно кормить государственных преступников, каковыми считаются все, незаконно пересекшие границу с оружием в руках. Нет, что вы, никакого принуждения, работают исключительно добровольцы. Отказавшихся в любом случае без еды не оставят - гуманизм, мать его! Правда, если вернувшиеся со строительства вдруг начинают бить оставшихся в лагере... Так на то они и есть - свобода выбора, равенство перед выставленным министерством финансов счётом за причинённый ущерб, и братство. С последним сложнее, да.

Караульные на дамбе уже нетерпеливо посматривали вдаль, ожидая прибытия смены и кухни с обедом для подопечных, как кто-то воскликнул:

- Парус! Ей-богу, парус на горизонте!

Большое спортивное обозрение. 7 ноября 2016 года. Санкт-Петербург.

"Ежегодная Кронштадтская буерная регата памяти вице-адмирала Ивана Васильевича Бревнова проводится с 1907 года. Первая К.Б.Р. организована к 100-летию легендарного ледового перехода.

Некоторые западные исследователи выдвигают версию о голландском происхождении слова "буер", обозначающего лодку на коньках под парусом. Но к прискорбию они забывают или сознательно умалчивают о результатах археологических раскопок, произведённых в Архангельской, Мурманской, Псковской и Новгородской губерниях - найденные там "коньковые лодки" датируются 7-8 веками нашей эры.

До сих пор в северных российских говорах и диалектах встречается слово "буер". Например, в напутствии поморов - "Да чтоб тебя, собаку, на буях прокатило!"

Именно с Русского Севера через Новгород, результатом торговли с Ганзейским союзом, и пришло в Голландию увлечение буями, а само название изменилось до "буера", и уже изменённое вернулось в Россию при правлении Петра Великого."

"...Применение буеров в военных действиях получило широкое распространение во время Аляскинской и Юконо-Канадской операций для разведки и высадки десантных групп. Бесшумные и почти невидимые с самолётов буеры развивали большую, чем аэросани, скорость, а их относительная дешевизна позволила массовое использование. Тогда же появились так называемые лыжные и колёсные буеры, сейчас незаслуженно забытые..."

Глава 14

Привезённые капитан-лейтенантом Бревновым сведенья меня расстроили. И так всё пошло наперекосяк, совсем иначе, чем подразумевал составленный Кутузовым план, так ещё это. Нет, я подозревал, что англичане не останутся в стороне от общеевропейской войны, но их желание выступить на стороне Наполеона даже во внимание не принималось. Неоткуда было появиться этому желанию. Французы естественные соперники британцев едва ли не со времён Вильгельма Завоевателя, и последний раз становились союзниками, если не изменяет память, в крестовых походах. Может и забыл чего, но на общую картину это не влияет, как не влияют будущие союзы в Крымской и империалистической войнах. Не будет тех войн. Уж это могу обещать точно.

Чёртов Кутузов! Хотя, чего уж греха таить, идея с заманиванием Бонапарта принадлежала мне процентов на восемьдесят. Почему так много? Я и настоял на ведении боевых действий на территории от границы и до Смоленска, другие предлагали не пускать французов дальше Бреста Литовского, нет же, захотелось мышеловку захлопнуть!

Здравая вообще-то мысль. На данный момент в Европе существует три независимых государства - это Англия, Россия и Франция. Турок в расчёт не берём, так как они географически и политически тяготеют к Азии. И всё, нет больше никого. Австрия захвачена, германские лилипуты проглочены, Пруссия разгромлена при нашем молчаливом нейтралитете... Да, не люблю немцев, а что делать?

Кто есть ещё? Ага, чуть про Данию не забыл. Союзники, и, что самое удивительное, надёжные союзники. Правда, от Ганновера кусок отхватили не посоветовавшись. Ладно, Ганновер не жалко, он английский.

Вот и представьте, во что бы нам обошлись приграничные сражения со всей Европой. Народу и так катастрофически не хватает, и губить людей понапрасну было бы не по-большевицки. Большевик только из меня аховый... Или построение богатой и сильной империи можно назвать построением социализма в отдельно взятой стране? Пожалуй, что так.

Скрипнула дверь. Мария Фёдоровна... это она всегда входит неслышно, и лишь звук петель выдаёт её появление. Даже догадываюсь, о чём супруга сейчас спросит:

- Павел, что-то случилось?

Женская интуиция существует. Ведь не знала ни о каком курьере с пакетом, в это время ухаживала за цветами в оранжерее, и вот непонятным образом почувствовала.

Вместо ответа протянул ей само письмо и три листа с примечаниями от генерала Бенкендорфа:

- Почитай.

Мария Фёдоровна достала из футляра очки в тонкой металлической оправе и углубилась в чтение. И первым же вопросом стало:

- Александр Христофорович где?

- Отбыл в Кенигсберг.

- Разумно. Каковы его предложения?

- Меня ты выслушать не хочешь?

- Дорогой, за тобой окончательные решения, поэтому ты высказываешься в последнюю очередь.

- Решение уже принято.

- Без военного совета? - кажется, императрица немного обиделась. - Почему?

И как объяснить? Ладно, понадеемся на понимание.

- Видишь ли, - делаю паузу. Не то, чтобы слов нет подходящих, просто говорить их не хочется. - Видишь ли, моё решение нарушает все принципы благородной войны и благородства вообще... И я не хочу, чтобы другие несли моральную ответственность наравне со мной.

- Собираешься заразить англичан чумой или чёрной оспой?

- Нет.

- Тогда отравишь у них все источники?

- Тоже нет.

- Уморишь голодом население, включая детей?

- Как ты могла такое подумать?

Императрица посмотрела удивлённо:

- Всё перечисленное когда-то применялось англичанами. Ты придумал более страшное и мерзкое?

Господи, да за кого она меня принимает, за людоеда?

- Нет, ну что ты! Чуть менее мерзкое.

- Тогда чего переживаешь? Или считаешь себя лучше Всевышнего, уничтожившего Содом и Гоморру? Павел, это богохульство. Или гордыня, и неизвестно, что из них хуже.

- Полагаешь...

- Когда стоит выбор между существованием России и честью, благородный человек всегда выберет Россию.

Хорошая у Марии Фёдоровны жизненная позиция. И, главное, удобная. Но, с другой стороны, почему бы и нет?

Петербург готовился к обороне. Готовился привычно и деловито, будто вражеские полчища подступали к нему с регулярностью раз в полгода, если не чаще. В самом городе приготовления почти незаметны, разве что сложенные на тротуарах штабеля заполненных песком мешков бросаются в глаза, но в ближайших пригородах работа кипит вовсю. Звенят ломы и пешни, вгрызаясь в мёрзлую землю, грохочут взрывы по линии будущих укреплений, убелённые благородными сединами генералы ругаются друг с другом над картами, согласовывая расположение минных полей...

Чуть в стороне от этого чётко спланированного и разумно организованного беспорядка группа собралась группа учёных из Академии Наук. И не просто собралась - ждут Высочайшего прибытия для проведения испытаний нового, и по их словам, сверхмощного оружия. Уж не знаю, что напридумывали, но по предварительным докладам это чудо способно изменить ход войны одним-единственным применением. Потом будет достаточно лишь угрозы использования. Именно его я и подразумевал в разговоре с Марией Фёдоровной, рассказывая о грязных и неблагородных методах ведения военных действий.

Место испытания, десятин четыреста, оцеплено казаками, предупреждёнными об опасности, и потому держащимися на значительном отдалении. Это внутреннее кольцо охраны, а внешнее обеспечивают кадеты военных училищ под командованием совсем юного лейтенанта. Тоже правильно, пусть смолоду привыкают к подпискам о неразглашении.