Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды - Дана Томас

Чэнин разрабатывает модели, а ее помощники реализуют их. Во время моего визита образцы для нее шила шестидесятивосьмилетняя Сью Хэнбэк, работавшая еще до НАФТА. «Фактически она вернулась с заслуженного отдыха, чтобы помочь нам, – сказала Чэнин. – Мы бы не справились без Сью». Хэнбэк успела снова уйти на пенсию, но продолжает выручать, когда требуется.

Вместо печати на тканях, как это делает Мэри Катранзу, Чэнин использует трафареты, по ее словам «универсальный способ переноса узора», придуманный китайцами в 100 г. н. э. «На данный момент их у нас около семисот, есть геометрические, есть растительные. Изготовленные из разнообразных материалов, от картона до очень прочной майларовой пленки, которую можно использовать сотни раз». Узоры напыляются на ткань пистолетом-аэрографом.

После раскроя и окраски ткани через трафарет, выбора материалов и идеи вышивки команда собирает все в «комплект», как это называет Чэнин. Когда клиент делает онлайн-заказ, швеи-аутсорсеры – в общей сложности их около двух десятков – приступают к его выполнению. Все они сотрудничают по договору и вольны решать, когда, где и на кого работать, а дополнительные траты, скажем на расходные материалы, коммунальные услуги, услуги системы здравоохранения и другие, включают в счет. Чэнин оплачивает выполнение проектов, исходя из «пунктуальности и качества», объяснила она. Швея-подрядчица приезжает в Здание № 14, забирает комплект, сшивает его за один-два дня, нумерует и подписывает готовый предмет одежды и привозит в штаб-квартиру Alabama Chanin, где его упаковывают и отсылают заказчику. Сшитое вручную платье из двухслойного трикотажа из органического хлопка стоит в рознице около $800; сшитые вручную плащи Чэнин из органического хлопка – почти $4000. Ее швеи получают минимум 25–50 % полной розничной цены, в зависимости от сложности изделия. «Прошлым вечером мы ужинали с друзьями, и они стали жаловаться: “Твои вещи такие дорогие!” А я в ответ: “Черт побери, конечно! Потому что я плачу своим людям по справедливости”. Я не езжу на “мерседесе”. У меня “Тойота-Приус”. Я живу очень скромно».

Чэнин делает все возможное, чтобы избежать проблем с наемным трудом, давно преследующих индустрию одежды на Юге.

– Очень многие спрашивают: «Откуда вы знаете, что это не детский труд?» – рассказывает она. – И я отвечаю: «Что ж, мы знаем мисс Бетти уже шестнадцать лет. Ей сейчас восемьдесят шесть. Она выполняет лишь один конкретный вид работ. У нее дома нет детей, умеющих вшивать застежки». Поэтому у нас действует правило, что все наши швеи должны жить от нас на расстоянии до полутора часов езды; забирать и привозить работу им приходится самостоятельно. Если кто-то явится и возьмет пятьдесят комплектов на неделю, это верный признак, что человек работает не сам. Все строится на сугубо личных отношениях. И у нас все женщины.

– И все они женщины? – уточнила я.

– Все! – подтвердила она.

В 2013 г. Чэнин добавила в свой инструментарий машинную работу; вся эта одежда производится в Здании № 14 и стоит от $59 до $1000 – «в зависимости от сложности деталей», объяснила она. Это был меньший сегмент ее бизнеса, чем ей хотелось бы. «Наши производственные возможности ограничиваются необходимостью находить швей, способных шить на машине согласно стандартам качества», – объяснила Чэнин. Чтобы обучить больше машинных швей, она заключила партнерство с NEST, базирующейся в Нью-Йорке некоммерческой организацией, поддерживающей сообщества ремесленной моды по всему миру. Чэнин также продает наборы «Сделай сам»[278] – стоимостью от $150 за футболку до $550 за платье – для клиентов, которые хотят шить одежду своими руками.

Примерно в то же время она открыла кафе и магазин. Кафе обставлено длинными рядами выкрашенных белой краской деревянных столов с разномастными стульями в сельском стиле, здесь можно пообедать шесть дней в неделю. В день моего посещения на черной доске за баром было написано: «Добро пожаловать, друзья!» Магазин – открытое пространство, переходящее в кафе, – предлагает востребованные товары для дома работы мастеров южных ремесел, а также подборку одежды Чэнин. Кое-что Чэнин продает оптом торговым точкам, которые ей нравятся или которыми управляют ее друзья, например отелю Blackberry Farm в Смоки-Маунтинс в Теннесси и галерее Smilow Mathiesen в Санта-Фе. Однако большинство ее продаж онлайновые, и вещи изготавливаются под заказ, обычное время доставки составляет от трех до шести недель. Когда я посетила ее в 2016 г., 60 % ее бизнеса составляла интернет-торговля; два года спустя эта доля была уже 80 %.

«Бережливое производство» Чэнин, как она это называет, позволяет выпускать около 120 предметов одежды в день – капля в море по сравнению с 35 млн штук, которые выдавала фабрика Tee Jay в год в свои славные времена до НАФТА. В 2013 г. Натали разработала 10-летний план с целью достичь объема продаж в $10 млн к 2023 г. В 2018 г. ее оборот составил $3 млн, и она сказала: «С годовыми целями мы попали в точку».

Следование этичной бизнес-модели – «не самый прибыльный» способ вести бизнес, признает она. Многие прорицатели уверяли ее, что осуществить непрерывную цепочку поставок в своем регионе невозможно. «Однако мы твердо придерживались своих стандартов, даже если это было непросто, – сказала она. – И мы победили».

Конечно, поскольку мы делаем все в Северо-Западной Алабаме, порой «нам не хватает более глубокой связи с отраслью, с тем, что происходит в американском дизайне», говорит она. Однако преимущества «гиперлокализма», как она это называет, перевешивают эти прискорбные моменты. Когда «настают тяжелые времена» – а это случается, – «наши накладные расходы и затраты так низки, что все не так уж страшно, – поведала она. – Фирма принадлежит мне на 100 % – никаких партнеров. Мы не должны банку. Мы не занимаем деньги, чтобы сделать коллекцию. Мы инвестируем в молодых людей и хорошо их обучаем. Мы глубоко привержены нашему сообществу. Мне удается растить детей и жить творческой жизнью, что меня радует и помогает плодотворно работать. Мне нравится то, к чему я пришла и что мы создали. Я горжусь тем, что плачу родному городу добром за добро и вношу вклад в его будущее».

Как и Чэнин, Билли Риду понадобилось споткнуться, чтобы осознать, что путь маленького города – медленная мода.

Рид родился в 1964 г. и вырос в Амит-Сити, форпосте на заболоченной старице в Луизиане в полутора часах езды на северо-запад от Нового Орлеана[279]. Он продавец модных товаров во втором поколении; его мать Т. Дж. Рид держала бутик одежды в доме, принадлежавшем когда-то его бабушке. «Бизнес для нее был не главным, – сказал мне Рид во время моего посещения Флоренса. – Мою мать не заботило, делают ли посетители покупки; они могли приходить просто поболтать и посплетничать».

У Рида было больше амбиций – и в течение какого-то времени он реализовал их. В 1998 г. он основал