В сладостном уединении - Амалия Джеймс

— Ужасно нервничаю, — красиво улыбаясь, сообщила она, хотя казалась абсолютно спокойной. — Вечером у меня сольное выступление под барабаны бонго-бонго.

— Не могу дождаться! — отреагировал Колин.

— Ты невыносим! — пожеманничала Моника. — Что ты понимаешь в танцах? Танец пробуждает энергию, страстность…

— Оставь свой драматический настрой на вечер, — оборвал ее Колин.

Танцовщица посмотрела на него испепеляющим взглядом.

Пруденс пила шабли. И вдруг подумала, что оно, вероятно, все из той же бутылки, которую поднимали для нее из подвала несколько дней назад. Похоже, шабли тут не пользуется спросом.

— Я бы с удовольствием посмотрела ваше выступление, — сказала она Монике.

— Видишь, Колин, как надо ценить искусство! — обрадовалась та.

Он допил пиво и заказал еще.

— Пруденс еще не видела, как ты танцуешь.

— Колин, ты ужасен! — вмешалась Джульета. — Ты же прекрасно знаешь, что Моника очень талантлива.

Он не смутился, лишь усмехнулся:

— Не хочу раздувать в ней тщеславие.

— У меня достаточно сильное честолюбие, — возразила Моника с преувеличенным акцентом.

Сидя напротив, Пруденс наблюдала за ними, но так и не могла понять, какие отношения связывают этих людей. Можно их назвать просто друзьями, или за этим скрывается что-то большее?

— Я думала, ты уговоришь отца приехать на уик-энд, — сказала Джульета.

— Он целиком в работе, — ответил брат. — Это здорово.

Джульета с ним согласилась.

— Завтра Элгарты устраивают прием, они надеялись, что он придет. Надо их предупредить, что его не будет, чтобы они могли пригласить больше народа. — И повернувшись к Пруденс, пояснила: — Элгарты входят в небольшой круг друзей, с которыми отец все эти годы поддерживал отношения.

Пруденс с пониманием кивнула.

— Кстати, я остановилась у них на Шарлот-сквэа. Если хочешь, присоединяйся ко мне, я поговорю с ними, — у них большая квартира.

Пруденс смутилась, она как-то еще не думала, где ей предстоит ночевать.

— Моника сейчас живет со мной, — добавила Джульета, еще больше ее смущая.

"Выходит, у Колина мы окажемся только вдвоем?"

— Я полагал, что вы остановитесь у меня, Пруденс, — подал он голос. — Так гораздо проще. Можете занять мою комнату. Перестань подмигивать, Моника! Я устроюсь на диване.

— Если не доверяете моему коварному брату, — вмешалась Джульета, — повторяю, устроим вас у Элгартов.

Пруденс улыбнулась, откашлялась и решила:

— Как-то неудобно стеснять незнакомых людей. Пожалуй, я приму приглашение Колина.

Моника молчала, но глаза у нее смеялись. Заметив это, Колин протянул руку, легонько потрепал ее по щеке.

— Оставь свои дурные мысли. Лучше скажи, вы брали мою почту?

— Она аккуратно сложена у тебя на столе.

— Кого ты пытаешься обмануть, Моника? Ты никогда ничего не делаешь аккуратно! Впрочем, спасибо.

"Что это его так интересует почта? — подумала Пруденс. — Уж не ждет ли каких-нибудь новых известий обо мне?" Однако тут же себя одернула — нельзя быть такой мнительной! Не на ней одной сошелся свет клином. Вздохнув, принялась за баранину. Все равно в один прекрасный день все это кончится!

В полдень Моника отправилась на репетицию, а Колин, Джульета и Пруденс пошли погулять по Эдинбургу. Осмотр достопримечательностей начали с Королевского замка — бывшей резиденции шотландских монархов, там они присоединились к охающим толпам туристов. Затем посетили еще несколько известных замков и аббатств.

— Август одновременно и лучший и худший месяц в Эдинбурге, — заметила Джульета, когда, уставшие, они садились в двухэтажный автобус, чтобы доехать домой. — Столько экскурсантов! Люди прилетают аж из Японии, Америки, а я тут частенько бываю, но сто лет не посещала все эти места. Смешно, правда?

Пруденс с ней согласилась, а Колин промолчал. Он вел себя очень любезно, много интересного рассказывал об исторических памятниках, но при этом Пруденс особого внимания не уделял. Может, потому, что рядом была сестра? Или опять в чем-то новеньком ее заподозрил?

Они вышли у Фредерик-стрит. Пруденс могла бы еще побродить по городу, но Монтгомери явно утомились, не стоило злоупотреблять их любезностью, а ее одну они вряд ли бы отпустили.

— Придете на выступление Моники? — поинтересовалась Джульета, когда они подошли к дому Колина.

Пруденс взглянула на него.

— Вообще-то я собирался, не знаю, есть ли силы у Пруденс.

— Конечно, — быстро ответила она.

Он усмехнулся:

— Значит, придем.

Джульета попрощалась и пошла дальше по улице.

У них оставалось еще достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и перекусить. Когда Пруденс вышла из комнаты в черном блестящем платье, Колин готовил бутерброды, накладывая на них толстые куски сыра.

— Вероятно, вам потребуется тарелка и салфетка, — сказал он, усмехаясь.

— Не обязательно, — ответила она, усаживаясь на диван. — Иногда я веду себя просто как ненормальная.

Он устроился рядом.

— Например?

— Например, сбежала в чужую страну с человеком, которого едва знаю.

— Монголия была бы более чуждой.

— Пожалуй, больше подойдет слово "незнакомой".

— Вы явно проявляете редакторские наклонности. И отец говорит, что у вас острый глаз. Интересно, не правда ли?

— Здорово! — раздраженно отреагировала она. — Никогда не считала себя идиоткой.

— Конечно нет. — Колин занялся бутербродом, предоставив ей возможность поломать голову, на что это он намекает на сей раз. Наконец спросил: — Вам двадцать четыре, верно?

Пруденс кивнула.

— Это значит, что вы закончили учебу три или два года назад?

— В вашем листке, помнится, вы написали, что это был университет в Коннектикуте, правильно?

Она снова кивнула, но, почувствовав опасность, положила бутерброд на салфетку. Сыр хаварти был просто замечательным, но аппетит у нее пропал.

— Так вот, я связался с Коннектикутским университетом. Вы в нем никогда не учились. Там даже слыхом не слыхали о такой студентке. Проверили по компьютеру — вас там в помине не было ни два, ни три, ни пять лет назад.

— Ох уж эти компьютеры! Что они знают?

— Очевидно, знают!

— Вероятно, вы ожидаете, что я сознаюсь во лжи?

— Ожидаю! — Его веселости как не бывало.

— Да, я солгала.

— Почему?

— На самом деле я окончила Холиок-колледж три года назад. Но подумала, что вы сочтете меня слишком образованной для такой работы.

Это была выдумка Эллиота. Пруденс не хотела усложнять придуманную ей биографию, предложила назваться выпускницей своего настоящего колледжа, но ему эта мысль не понравилась. Он настаивал на колледже Кэтти Гибс, но тут уж сама Пруденс наотрез отказалась. Сошлись на университете Коннектикута.