Неотвратимое возмездие (сборник) - Юлиан Семенов

— Я призвал казачество, — показал в суде Краснов, — к организованной борьбе с большевиками, заявляя, что у Дона не может быть иного выхода, как сплотиться со всеми контрреволюционными силами и повести решительную борьбу против Советской власти. Уже тогда я поставил перед «Кругом» вопрос о расчленении Советской России и создании на Дону самостоятельного государства, впоследствии получившего название «Всевеликое войско донское», со старыми законами и укладами.

Сразу же после прихода к власти Краснов поспешил установить самые дружественные отношения с немцами, которые к тому времени оккупировали Украину и стояли на границе Донской области. «Донское правительство» обменялось с ними постоянными миссиями. Представителем оккупантов при Войске донском был фон Кокенхаузен, с которым Краснов согласовывал все вопросы, касающиеся совместных действий германских частей с донскими, а также снабжения Войска донского вооружением.

Краснов в угоду германским империалистам пытался на самых богатых и плодородных землях России создать вассальное государство, превратив южные районы страны в немецкую полуколонию.

Свои антисоветские планы «правитель» Донской области с циничной откровенностью изложил в письме к германскому кайзеру, посланном в июле 1918 года.

На суде Краснов рассказал следующее:

— Я отправил Вильгельму II совершенно секретное письмо, в котором приветствовал его императорское величество как могущественного монарха Германии и доводил до сведения о том, что при непосредственной поддержке Германии борьба с большевиками на Дону приближается к концу. В своем письме я просил Вильгельма содействовать мне в расчленении Советской России и присоединении к возглавляемому мною государству «Всевеликому войску донскому» русских городов: Таганрога, Камышина, Царицына, Воронежа и железнодорожных станций Лиски и Поворино. Я информировал немцев, что заключил договор с главами Астраханской и Кубанской областей князем Тундутовым и полковником Филимоновым о том, что после победы сил контрреволюции на территории России образуется федерация под именем «Доно-Кавказского союза», в которую должны войти державы: «Всевеликое войско донское», Астраханское войско с Калмыкией, Ставропольская, Кубанская области и Северный Кавказ.

Германских руководителей я просил усилить мне помощь вооружением, инженерным имуществом, построить на Дону орудийный, оружейный, снарядный и патронный заводы... Я обязался предоставить Вильгельму II полное право в вывозе с Дона в Германию продукции сельского хозяйства, кожевенных товаров, шерсти, рыбы, жиров, скота и лошадей. Я предоставлял также право германским промышленникам на помещение своих капиталов в донские промышленные и торговые предприятия и эксплуатацию водных и иных путей сообщения.

Это письмо вызвало возмущение даже у Родзянко, этого ярого противника Советской власти и сторонника монархии, бывшего председателя Государственной думы, впоследствии председателя Особого совещания Добровольческой армии Деникина. Родзянко выкрал копию письма у министра иностранных дел «Всевеликого войска донского» Богаевского, с которым находился в приятельских отношениях, и направил его в Финляндию, где оно было опубликовано в печати. Краснов признает:

— Это письмо впоследствии сыграло для меня роковую роль, раскрыв общественности, что я при содействии немцев добиваюсь расчленения России и организации самостоятельного государства с присоединением к нему русских городом.

Установив связь с Германией, Краснов одновременно принял меры к налаживанию отношений с другими империалистическими государствами: Англией, Францией, Турцией, которым направил соответствующую декларацию.

Краснову удалось установить на Дону военную диктатуру. Он отменил советские декреты и ввел старый порядок. В качестве карательного органа был создан так называемый «суд защиты Дона», которому предоставлялись неограниченные права. Этот «суд» жестоко расправлялся не только с большевиками, но и с прогрессивно настроенными казаками. По приговору этого «суда» был повешен председатель Военно-революционного комитета Подтелков, расстрелян командир красногвардейских частей Голубов, казнены другие активные советские работники.

Вооружив за счет немцев свою армию, Краснов при непосредственной помощи германских войск к августу 1918 года захватил всю Донскую область и с трех сторон блокировал Царицын. В это время с юга на помощь Краснову выступил с Добровольческой армией Деникин, направляя удар против частей Красной Армии, находившихся на Северном Кавказе. И хотя Деникин и Краснов не объединили свои войска под общим командованием, они представляли опасность для Советской власти. Однако эта опасность была ликвидирована. В результате героической обороны Царицына белоказаки были разгромлены и отброшены от города.

Лишившись поддержки немецких интервентов после их поражения и изгнания с Украины и Кавказа, Краснов в конце 1918 года установил контакт с представителями Антанты и с их помощью вновь пытался овладеть Царицыном. Но и на этот раз потерпел неудачу.

В дальнейшем англичане и французы стали поддерживать главным образом Деникина и потребовали подчинить ему же Войско донское. В силу сложившихся обстоятельств Краснов, как откровенный германофил, был вынужден уйти в отставку и покинуть Войско донское. Правда, он еще пытался бороться с Советской властью в составе северо-западной армии Юденича, но после разгрома ее сбежал за границу.

Слава авантюриста и грабителя стоит рядом с именем другого подсудимого — Шкуро. Даже небезызвестный «черный» барон Врангель так отозвался о Шкуро:

«Шкуро я знаю по работе его в лесистых Карпатах... Отряд есаула Шкуро во главе со своим начальником, действуя в районе 18-го корпуса, в состав которого входила моя уссурийская дивизия, большей частью находился в тылу, пьянствовал и грабил и, наконец, по настоянию командира корпуса генерала Крымова был с участка корпуса снят».

Грабительские наклонности и исключительная жестокость Шкуро особенно проявились в период гражданской войны.

Шкуро не мыслил себе Россию без царя и поэтому уже Февральскую буржуазную революцию воспринял как событие, ведущее Россию к катастрофе. В середине 1917 года полковник Шкуро во главе отряда в несколько сот казаков был направлен в Персию в экспедиционный корпус генерала Баратова. Атмосфера, царившая в корпусе, вполне устраивала Шкуро. Баратов только на словах старался показать себя демократом, по сути же своей был ярым контрреволюционером. Он не признал Советскую власть и временно оказался хозяином положения в русских войсках в Персии. Баратов имел тесную связь с представителем английских войск в корпусе — полковником Раулисоном, а через него — и с командованием английских вооруженных сил в Персии и Месопотамии. Он заручился поддержкой англичан в планируемом им походе с целью захвата нефтяных районов Баку, казачьих областей Терека, Кубани и Дона и дальнейшего наступления на Советскую Россию. Шкуро был доверенным лицом Баратова в подготовке похода и активным его помощником.

Однако обстановка в корпусе быстро менялась. Революционные идеи проникали не только в массы солдат, но даже и офицеров. Среди личного состава началось движение за демобилизацию. А вскоре через созданный вопреки командованию солдатский комитет до казаков дошел приказ Советской власти о расформировании корпуса. Казаки настоятельно потребовали отправки их на Родину. Баратов был уже бессилен что-то сделать и, бросив корпус, перешел с некоторыми офицерами на службу к англичанам. Части корпуса были направлены в Россию.

Шкуро под видом рядового казака нелегально выехал в Россию, надеясь возобновить борьбу против революции. При этом он прихватил с собой около 200 тысяч николаевских и 50 тысяч золотых рублей. Добравшись до Кисловодска, Шкуро установил связь с контрреволюцией, действовавшей на Северном Кавказе, стал вербовать казачьих офицеров, а затем вместе с полковником Слащевым занялся организацией повстанческих отрядов.

«В мае 1918 года, — показывал на суде Шкуро, — я начал организацию своих контрреволюционных отрядов в Бекешевских лесах... Опираясь на кулацкую часть казачества и офицерство, создавал лесные отряды, ликвидировал в станицах Советскую власть, поднял восстание на Кубани в районе станиц Баталпашинской, Суворовской, Боргустанской...

Зная, что близ Ставрополя действует Добровольческая армия Деникина, я решил вывести свой отряд на соединение с ним. Продвигаясь к Ставрополю, казаки моих частей ликвидировали в захваченных станицах и городах органы Советской власти, грабили население, вешали и расстреливали командиров и комиссаров Красной Армии и устанавливали диктатуру белых».