Нить курьера - Николай Никуляк

Николай Никуляк

НИТЬ КУРЬЕРА

Глава I. Назначение в Вену

— А что знаете вы о Вене — столице Австрии? — как бы между прочим спросил меня генерал в заключение нашей продолжительной беседы. Сказав это, он откинул седую голову на спинку стула, прищурил молодившие его глаза, и лицо от этого сразу стало старей и строже, на нем четче обозначались морщины. Казалось, он задремал. Но те, кто знал его ближе, были хорошо осведомлены о такой его манере слушать.

— Ну, что же, что же знаете вы о Вене? — повторил он.

Зная о том, что жена генерала известный музыкальный критик и что он сам когда-то увлекался игрой на скрипке, я неуверенно заговорил:

— Вена известна как город музыки и танца. Там жили и творили гиганты музыкальной культуры. Когда я слышу слово Вена, то в воображении сразу начинают звучать чарующие звуки вальса, белеют снежные вершины австрийских Альп, шелестит листвой тенистый Венский лес, блестят на солнце волны голубого Дуная.

Невольно появилось у меня лирическое настроение. Генерал утомленно качал головой, затем встал, бросил на стол пенсне, прошелся по комнате, подошел к карте. «Сейчас, — подумал я, — перейдет к главному. Во всяком случае прояснится причина вызова на столь неожиданную беседу».

— Все это так, — сказал он, — но беда в том, что Вена вдохновляет не только любителей красоты. Она, к сожалению, вливает силы и в темные замыслы наших врагов — любителей и организаторов шпионажа против нашего государства и социалистических стран. Теперь на строгом лице генерала выделялись широкие, густые, будто взъерошенные брови. Подумав немного, он продолжал:

— Виноваты в этом, конечно, не столько австрийцы, сколько их непрошеные покровители со своей пропагандой. Смысл этой пропаганды ясен. Взгляните, — продолжал он, указывая на карту. — Благодаря своему центральному положению на континенте, территория Австрии имеет большое значение для международных экономических связей. Она охватывает ряд важных и удобных торгово-транспортных магистралей, ведущих от Балтийского моря, — из Польши, ГДР, ФРГ, Дании — в бассейн Средиземного моря — в Италию, Югославию и Триест. А поскольку мы связаны с этими странами оживленной торговлей, то к нам через территорию Австрии перевозится большое количество транзитных грузов. Генерал стоял у карты с указкой в руке. Яркий свет лампы падал на его лицо.

— Ранее Австрия называлась «янтарной» дорогой от берегов Балтийского к Адриатическому морю, — продолжал генерал. — И не случайно после войны в Вене неоднократно появлялся руководитель американской шпионской службы Аллен Даллес, который еще в первую мировую войну плел здесь грязные сети шпионажа. Он часто бывал в заведениях, пользующихся сомнительной репутацией, шептался с какими-то подозрительными личностями.

Генерал отложил указку, подошел к тумбочке, на которой стояла бутылка боржома, налил полстакана и торопливо выпил.

— Как душно в кабинете, — сказал он и включил вентилятор. Медленно достал из ящика стола коробку табака, ловко свернул папиросу и вставил ее в янтарный мундштук. Сел к столу и, немного подумав, добавил твердо:

— Теперь западные «союзники» наводняют австрийские города в своих оккупационных зонах бесчисленными филиалами шпионских центров. Направленные против нас, они разрастаются, как на дрожжах.

— Я вспомнил, что сразу же после войны в Австрии активно развернули подрывную работу филиалы американских разведывательных служб, штаб-квартиры английской и французской секретных служб и старого нашего знакомого — западно-германского генерала Гелена. Его резидентура орудовала в Австрии под прикрытием разветвленной организации «Спайдер» («Паук»), которую возглавляет бывший эсэсовец Вильгельм Хеттль, проживающий в Аусзее…

— Вот, вот, — перебил меня генерал, — вы, кажется, сталкивались с деятельностью подобных организаций в Германии после войны. Скажите, как вы преуспевали?

Я молчал, напряженно думая, пока он не повторил свой вопрос:

— Ну, так как?

— Должен сознаться, — смутившись, продолжал я, — что мы не только преуспевали, но даже не успевали… это была адская работа, но нужная: она возрождала мирную жизнь.

Немного подумав, я продолжал:

— Опираясь на самих немцев, в особенности на передовых граждан, мы способствовали очищению послевоенной Германии от остатков гитлеровской агентуры, которая пустила глубокие корни во все области жизни, и от новых посягательств на независимость молодого немецкого государства со стороны разведок других стран, желавших прибрать немцев в свои руки. Такой работе, — подчеркнул я, — надо или отдавать всего себя целиком, или вообще за нее не браться. Впрочем… это профессия, она и сейчас, и здесь не легче.

— Здесь дело другое, здесь вас можно заменить молодым, прикрепив к нему старичка, вроде меня.

Сказав это, генерал рассмеялся, подсел поближе ко мне, положил на мое плечо руку и продолжал совсем тихо:

— А там нужны люди, умеющие работать самостоятельно, знающие язык. Скажу вам, вернее, напомню, — и он опять рассмеялся, — что остроумные венцы давно уже переделали на свой лад известную римскую пословицу и теперь с достоинством говорят, что все дороги ведут в Вену. Не кажется ли вам, что эту пословицу они сочинили в том числе и для вас? — закончил он полушутя.

— В жизни человека моей профессии не должно быть никаких неожиданностей.

— Значит, вы догадывались?

— С тех пор, как вы заговорили о Вене.

— Да, думаю, что нелегко будет вам в этой стране. Австрия — не Германия, и опираться на власть нам не придется.

— Это я понимаю. Однако не думаю, чтобы у нас мало было друзей в стране со столь развитым пролетариатом.

— Австрийцы, как и немцы, бывают разные. Подавляющее большинство ненавидит нацистов — и мы их ненавидим. Они противники новой войны — мы тоже выступаем за мир во всем мире. Они сторонники сильной, миролюбивой, нейтральной, демократической Австрии — мы тоже. Но они лучше знают местные условия, традиции, взаимоотношения — потому должны помогать нам. Цель у нас с ними одна — пусть же помогают избирать наилучшие средства.

Опустив голову, я внимательно слушал генерала. Он продолжал свой разговор решительнее:

— Следите за тем, чтобы в советских секторах Вены и в советской оккупационной зоне был установлен твердый демократический порядок при поддержке самих австрийцев.

Аккуратно смахнув пепел с настольного стекла, он заключил:

— В Вене вас подробней проинструктируют. Кстати, там Федчук. Я уже говорил с ним. Он, оказывается, помнит вас по работе в Германии.

— Значит, меня там ждут?

— Да, выезжать надо без задержки. В новых условиях мы несколько укрепляем наш малочисленный аппарат в Вене, и вас там ждут.

Генерал как-то особенно внимательно взглянул на меня, сразу понял, чего жду. Голос его прозвучал мягко, доброжелательно:

— Жена и дочь будут с вами. Со временем… вобщем, скоро. Это я беру на себя.

— Тогда я готов…

На прощанье он крепко пожал мне руку, пожелал счастливого пути и успехов.

В Москве я прожил, а точнее пробегал, еще три ужасно утомительных дня, заполненных до предела встречами, переговорами, оформлениями, приготовлениями. И вот наступило время прощаться. По опрятному зеленому перрону Киевского вокзала, вдоль чисто вымытых пассажирских вагонов с раскрытыми настежь окнами, сновали люди. Торопливо раскрыв сумку, жена Ольга достала из нее миниатюрную плюшевую белочку.

— Возьми с собой… случится, затоскуешь, прижмешь ее к сердцу, и пройдет боль одиночества.

Гудок паровоза, резкий и продолжительный. Я прыгнул на ступеньку вагона, и поезд тихо и плавно, будто совсем неохотно, двинулся вдоль перрона. Ольга шла рядом с вагоном, затем остановилась, крикнула:

— Пиши почаще!

— Жди… — крикнул ей я.

И вот зеленая птица-поезд уносит меня далеко, далеко на Запад, в незнакомую Австрию, к людям живым, неизвестным, но любознательным, и наверное, разным, как и везде…

Я вспомнил, что в составе гитлеровской армии семнадцать дивизий из австрийцев топтали землю моей страны, хладнокровно наводили свои пушки на то, что было дорого мне, на моих соотечественников. Но все знают также о том, что Гитлер присоединил Австрию к своему фашистскому рейху насильственно, путем аншлюсса, что подавляющее большинство австрийцев саботировали и осуждали его захватническую политику. После войны же, в новых условиях австрийцев захватывает и ободряет идея создания нейтральной Австрии, идея дружбы с моей страной.

Но вместе с тем неофашистская пропаганда, развернутая в последние годы в Западной Германии официальными ведомствами ФРГ, одобряющая аннексию Австрии Гитлером, как-то ассоциируется и среди австрийцев, особенно в кругах бывших офицеров вермахта гестапо и отрядов СС, выезжающих на различные сборища в ФРГ. Из собственной практики работы в Германии мне были известны факты, когда неофашистская пропаганда делала своими жертвами даже рабочих. Поезд спешил все дальше. Позади уже Киев, Винница, Львов. Рано утром состав остановился на станции Чоп. Здесь таможенный осмотр, проверка документов. Не прошло и часа, как пересекли государственную границу. За день и вечер промчались по холмистым долинам Венгрии, через Будапешт, все ближе и ближе к Дунаю.