Сны света. Глубинная дневная практика осознанных сновидений - Эндрю Холечек

Иными словами, сидячая медитация снимает камуфляж движения и позволяет вам увидеть то, чего вы никогда прежде не видели. Теперь у вас есть драгоценная возможность осознать содержимое своего ума – как сознательного (шестого), так и в итоге бессознательного (седьмого и восьмого). Когда вы только начинаете медитировать, может казаться, что вам стало хуже: «Никогда раньше у меня не было столько мыслей!». Вообще-то было – вы просто никогда раньше этого не видели. Вы начинаете видеть, насколько вы на самом деле бессознательны. Таким образом, внимательность к телу поддерживает второй этап – внимательность к уму, а точнее, внимательность к сознательному уму.

По мере того как вы медитируете, шестое сознание начинает успокаиваться. Останавливая тело, вы в конце концов останавливаете ум. Ветры успокаиваются, волны мыслей замедляются, взвесь оседает на дно – и вы можете посмотреть вниз сквозь прозрачную воду и увидеть то, чего не видели никогда прежде. Вы начинаете видеть проблески самых глубоких слоёв ума, обычно седьмого и восьмого сознаний, которые обычно подсознательны.

Здесь медитирующий переходит от внимательности к формам (чувственным и ментальным) к более бесформенным медитациям, а когда он начинает приближаться к глубинам седьмого и восьмого сознаний, явления становятся всё тоньше. На этом третьем этапе внимательности к бессознательному уму медитирующий, вместо того чтобы работать с объектами осознавания, работает с самим осознаванием.

Чтобы раскрыть седьмое сознание и познакомиться с ним, мы начинаем практиковать бесформенную внимательность, или внимательность без объекта, которую иногда называют практикой открытого осознавания. Вместо того чтобы возвращаться к каким бы то ни было внешним или внутренним объектам (к телу, свече, мантре) или опираться на них, медитирующий позволяет уму покоиться на всём, что возникает. Вы открыты всему. Седьмое сознание крайне предвзято, оно предпочитает то или это, отвергает одно, предпочитая другое, и эта липкость обнаруживается в практике открытого осознавания. Пытаясь оставить ум открытым, вы осознаёте, насколько часто он бывает закрыт. Эта практика снова создаёт контрастную среду, позволяющую вам увидеть то, чего вы не видели никогда прежде. Вы обнаруживаете бессознательную и неумолимую тенденцию к сжатию своего бесформенного осознавания вокруг физических или ментальных форм[98].

Это сжатие, или закрытие, осознавания является режимом, в котором эго функционирует по умолчанию, и его открытие может оказаться болезненным. Теперь это уже не просто «У меня никогда раньше не было столько мыслей!», а «Я и не догадывался, что моё осознавание настолько закрыто. Я понятия не имел, что мой ум настолько липкий!». Вы всё сильнее чувствуете уколы, когда осознавание прикалывает себя к той или иной форме. Само эго – просто форма присвоенного или приколотого осознавания, сжатого вокруг телесной формы, поэтому для него совершенно естественно продолжать сжиматься, сокращаясь вокруг любых форм. Это странная разновидность онтологического мазохизма. В конце концов вы обнаруживаете, что сами мысли являются лишь одним из выражений этого сжатия, закрытием бесформенного осознавания внутри ментальной формы[99]. Вы осознаёте прежде неосознанные процессы, обретая контроль над тем, что до сих пор контролировало вас.

Однако это открытие ведёт не только к смирению, но и к освобождению. Разве можно освободиться, если вы даже не подозревали, что попали в ловушку? Вынося бессознательные процессы на свет осознавания, вы получаете возможность освободиться от них. Вы словно вскрываете психический нарыв, делая болезненный, но необходимый надрез. Лишь когда все аспекты бессознательного ума становятся сознательными, вы достигаете просветления. До этого момента ночь продолжает управлять днём. В уме будды, или пробуждённого, нет тьмы, нет бессознательного[100]. Все восемь сознаний очищены. Сознание трансформировалось в мудрость. Очищенное седьмое сознание трансформируется в мудрость равностности.

Вы можете почувствовать этот сдвиг в своей медитации и в итоге – в своей жизни, когда замечаете, что ваш ум стал менее липким. Вместо того чтобы приклеиваться к образам, звукам, запахам или мыслям и усложнять их (на санскрите это называется прапанча – «приумножение концептуальных построений»), ваш ум элегантно скользит без привязанности по тому, что возникает, подобно фигуристу, скользящему по льду. Это сопровождается ощущением глубокого расслабления и лёгкости, поскольку седьмое сознание скользит по реальности с равностностью (нишпрапанча, или «свобода от усложнений и приумножения концепций»). Ум кажется открытым и огромным. На смену сжатию приходит расслабление. Теперь вы можете иметь дело со всем, что встречаете на своём пути, и вмещать всё в своё поле осознавания, не скатываясь в реактивность. Авторы книги «Изменённые черты характера. Как медитация меняет ваш разум, мозг и тело» описывают Далай-ламу как того, кто прошёл через эту трансформацию:

Похоже, что его эмоциональная жизнь включает примечательно динамичный диапазон сильных и ярких эмоций: от сильной грусти до большой радости. Особенно уникально то, как быстро и бесшовно он переходит от одной эмоции к другой, – такие быстрые переходы указывают на отсутствие липкости… На одном конце спектра липкости находятся полное застревание и неспособность освободиться от мучительных эмоций или зависимых желаний, а на другом – мгновенная свобода от любых аффектов, свойственная Далай-ламе. Похоже, что одна из черт, возникающих в жизни без липкости, – это постоянная позитивность и даже радость. Однажды Далай-ламу спросили, когда был самый счастливый момент в его жизни, и он ответил: «Думаю, что прямо сейчас»[101].

Трансформация седьмого сознания порождает мгновенную свободу, способность сразу освобождаться от пытающихся поймать вас в ловушку мыслей и эмоций. Способность делать это непрерывно возникает лишь при полном просветлении, однако вы можете практиковать частичное просветление, работая с этой трансформирующей медитацией без опоры уже сейчас.

В начале вашей медитации по-прежнему присутствует непродолжительное пребывание на объектах первых шести сознаний, когда возникают звуки, образы, запахи и мысли, пока вы развиваете равностное («единый вкус») отношение ко всему, что возникает в осознавании. Это всё ещё ситуация «я осознаю это или то». Однако с развитием практики вы перестаёте склеивать осознавание с объектами осознавания. Это уже не осознавание объектов, а осознавание как объекты. Иначе говоря, медитация становится тоньше, превращаясь в осознавание осознавания. Это тонкое, но важнейшее различие ведёт к трансформации сознания в мудрость, виджняны в джняну. Осознавание объектов по-прежнему находится в сфере двойственного сознания. Осознавание как объекты – это созревание на пути к недвойственной мудрости. Фергюсон пишет: «Здесь мы постигаем изначальное богатство фундаментального осознавания – не объекты осознавания (очаровывающие двойственное сознание), а просторную ясность самого́ фонового сознания»[102].

Кроме того, с этим созреванием медитация ведёт к открытию, что иллюзию объекта создаёт сам жест сжатия. Иными словами, сжатие открытого осознавания происходит не на объекте, что означало бы, будто есть какой-то объект, ждущий, что осознавание