Идентификация - Сьюзен Янг

– Вафель нет, – сообщил он, словно ожидая моего разочарования. – Но я заполнил карточку предложений, завтра будут.

Я засмеялась и присела рядом, еще не взяв себе поднос с едой.

– Фингал тебе хендлер поставил? – спросила я. Релм невесело смотрел, как я его разглядываю.

– Локтем заехал, – признался он. – Но я этого Роджера чуть не задушил, так что счет примерно равный.

Я напряглась и отвернулась, с отвращением вспомнив, что позволила Роджеру себя трогать. Зато теперь я сохраню часть воспоминаний. По крайней мере, надеюсь на это.

– В чем дело? – спросил Релм.

– Ни в чем, – пробормотала я. – Есть хочу.

И я ушла в очередь за подносом.

Третья неделя на исходе, а я по-прежнему отказываюсь добровольно принимать таблетки. Лучше бы мне не знать действие этих таблеток, чтобы не устраивать противостояние каждый день. Но я знаю и каждый день устраиваю. Потому что хочу бороться.

После очередного сеанса психотерапии и новой инъекции я шла в палату, когда в коридоре появился он.

– Привет, Слоун, – сказал Роджер. – Извини, что давно не навещал. Много времени провожу в твоей новой школе.

От звука его голоса руки покрылись гусиной кожей.

– Оставь меня в покое, – заплетающимся языком сказала я.

– Не хочешь спросить почему?

Я повернулась к нему. Темные волосы падали ему на глаза.

– Нет.

– А тебе знакомо имя Джеймса Мерфи? – спросил он.

Я задохнулась и остановилась, схватившись за стену. Джеймс мой бойфренд, по крайней мере, был до Программы. Он дружил с Миллером, а до этого… Кем? Кем Джеймс был раньше?

Я потерла лоб основанием ладони. Не могу вспомнить.

– Похоже, Джеймс тот еще баламут. Неудивительно, что вы так долго были вместе. Вы же парочка бунтарей, – засмеялся Роджер. Мне захотелось выцарапать ему глаза.

– С ним все нормально? – спросила я.

Роджер кивнул:

– Абсолютно. Но он ходячая проблема. Вечно смывается от хендлеров, нервы нам мотает. Повезло, что ему скоро восемнадцать, иначе загремел бы сюда повторно.

С Джеймсом все в порядке. Я улыбнулась, прислонясь к стене.

– Знаешь, Слоун, – прошептал Роджер, подходя ко мне вплотную. – Через пару сеансов ты вообще забудешь Джеймса.

– Заткнись, – отрезала я, зажмурив глаза, когда его пальцы скользнули по моей голой руке.

– Я сказал тебе цену и думаю, что она справедлива. Что скажешь? – Он подался ближе, обдавая мне ухо пропахшим мятой дыханием. Палец прошелся по моей руке и скользнул вниз по рубашке, задев грудь.

Стены кренились – действовало лекарство, но я старалась держаться. Не хочу показаться слабой. Не хочу его поганых рук.

– Нет! – зарычала я.

– Хм… – сказал Роджер, подхватывая меня за талию. Голова сама собой склонилась ему на плечо. – Помочь тебе дойти до палаты, что ли…

Вырываясь, я едва не упала на пол, но сзади в коридоре послышался голос:

– Эй, Родж, – Релм стоял, сунув руки в карманы желтой пижамы. – Похоже, тебе сейчас понадобится помощь.

Не отвечая, Роджер опустил меня на пол и попятился.

– Я ничего плохого не делал, Майкл, – заверил он.

– Неужели? – спросил Релм, подходя к нам. Белый кафель пола приятно холодил щеку. Скосив глаза, я смотрела на Релма. – С другими девочками ты тоже ничего плохого не делал? – продолжал он. – Интересно, что скажет доктор Уоррен? – Мрачный как туча, Релм остановился надо мной. Я дотянулась до края его штанины, ухватилась за ткань и пыталась подняться.

– У тебя свои секреты, у меня свои, – сказал Роджер, сузив глаза, и попятился.

Релм взял меня за руку и потянул, помогая подняться.

– Идти можешь?

Я хотела ответить «да», но не могла удержаться на ногах. Релм нагнулся, одной рукой подхватил меня под колени и поднял. Я бессильно опустила голову ему на грудь. Он понес меня в палату. Роджер отходил по стеночке как можно дальше.

– Разговор не окончен, – предупредил его Релм и пинком открыл мою дверь. Я чувствовала, как он напряжен, и думала, что сделал бы со мной Роджер, если бы не появился Релм. Когда он уложил меня на кровать, я вцепилась в его пижаму и умоляла остаться и не уходить, пока он снова меня не обнял. Я забылась странным, тяжелым сном.

За ужином мы о произошедшем не говорили. По крайней мере, сначала. Релм донес мой поднос до стола, притом что Дерек и Шеп наперебой изощрялись в остротах, называя его подкаблучником. Я дрожала – меня вообще лихорадило. Видимо, реакция на лекарство.

– Можно к вам? – спросила Табита, остановившись у стола. Парни засмеялись, но Релм подвинулся.

– Конечно, Тэбби.

Я улыбнулась, видя, что он добр и умен. Как Джеймс, всегда умеет поднять настроение. Джеймс меня тоже смешил, хотя я не могу вспомнить последний раз.

– Вот, – сказал Релм, положив кусок кукурузного хлеба на мой поднос. – Тебе надо есть, Слоун. Ты же просто чахнешь.

– Может, я хочу зачахнуть!

– Не говори так, – яростно прошептал он. – Иначе тебя здесь закроют.

Я виновато кивнула, посчитав, что огорчила его, и взяла под столом за руку.

– Мне просто очень себя жаль, – тихо сказала я. – Мои воспоминания… Их осталось совсем мало…

Релм стиснул мне руку и не отпускал. Он глядел на меня, будто все понимая, и мы начали есть, слушая, что говорят остальные. Я кивнула, когда Дерек сказал – вот будет ему восемнадцать, и он уедет за границу.

Я была благодарна Релму за то, что он держал меня за руку. В этом не было ничего романтичного. То была рука помощи.

Глава 10

После оживленной партии в карты мы с Релмом пересели на диван посмотреть фильм в компании нескольких парней и девушек. Я прильнула к Релму. Медсестры ничего не сказали и не попытались нас рассадить. Можно было делать что хочешь, и это оказалось очень приятно. Впервые за долгое время я была сама себе хозяйка.

Когда медсестра Келл велела расходиться по палатам, Релм повел меня в другую сторону.

– Хочешь у меня посидеть? – спросил он, показав дальше по коридору. Я пожала плечами, держа его под руку.

В палату он пропустил меня первой и выглянул в коридор, прежде чем закрыть дверь.

– Прикольно потихоньку смыться, – сказал он.

– Еще бы. А мне казалось, ничто не перебьет действие таблеток, – засмеялась я. У Релма, однако, сделалось серьезное лицо. Он присел на кровать, а я в кресло, лицом к нему. Мне было неуютно – я знала, что сейчас он заведет разговор о Роджере.

– Слоун, я должен спросить… Он тебя изнасиловал?

– Что? – вздрогнула я. – Нет.

– А что тогда?

Я почувствовала, что отрицать бесполезно.

– Он предложил сделку.

– О боже…

– Всего лишь за поцелуй и… прикосновения, но я сразу врезала ему коленом, поэтому все ограничилось поцелуем. – Меня замутило, и я опустила голову, не желая, чтобы Релм видел мое лицо.

– А взамен?

– Он дал мне таблетку. Сказал, что она поможет сохранить воспоминания.

Релм выругался себе под нос и сильно потер лицо.

– Я его убью, – процедил он. – Я ему говорил оставить тебя в покое.

– Он и с другими это делал? – спросила я.

Релм кивнул, с болью глядя на меня:

– По-моему, это не вчера началось.

Я болезненно сморщилась, представив, как девушки терпели секс с этим уродом, и не понимала, как позволила ему дотронуться до меня. Я хотела сохранить что-то из прежней жизни и за это готова была вываляться в грязи. Разобиженная, я обхватила себя руками.

– Таблетка не поможет, – продолжал Релм. – Если воспоминание вырвано из контекста, оно не возвращается или остается непонятным. Не принимай ее.

Я вздрогнула, как от удара. Позволила Роджеру меня лапать, а теперь не получу обещанного? Все было зря? Я зря терпела?

– Не помогает? – напряженным голосом спросила я. Релм покачал головой. Мне показалось, что мир вокруг рушится. Пропала последняя надежда. Я все отдала за то, чтобы сохранить воспоминания. От меня ничего не останется.

– Отдай лучше мне эту таблетку, – сказал он.

– Не могу, – прошептала я. – Я ее уже приняла.

Лицо Релма исказилось от гнева.

– Идиотка! – закричал он. – Ты же в ящик могла сыграть!

Пораженная его резкостью, я опустила взгляд и встала, чтобы уйти, но Релм быстро схватил меня за руку.

– Слоун, извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть. Не уходи. Я просто разозлился. – Когда я снова посмотрела на него, он с облегчением выдохнул. – Извини, – повторил он, убирая руку. – Не будем больше об этом.

Идти мне было некуда, поэтому я снова опустилась в кресло.

– Проехали, – сказала я. Релм удивительно легко принимает Программу, с готовностью отдавая им свое прошлое. Но я, в отличие от него, не хочу меняться.

Релм подвинулся, похлопав по одеялу.