Роман Молодой - Сычев К. В.

Молодая и красивая ханша явилась в приемную залу с жемчужными серьгами в ушах и жемчужной же звездой на лбу, подвешенной на тонком серебряном обруче, подаренными ей хитроумным князем Василием. Она с улыбкой смотрела сверху вниз на склоненного в поклоне великого тверского князя и, то сдвигая, то выпрямляя свои прекрасные черные, но тонкие брови, делала игривые знаки своему царственному мужу, что она довольна этим русским князем.

– Коназ Вэсилэ – преданный слуга, – думал Бердибек, – но и Сэвэлэдэ невиновен передо мной! Как же решить это дело, чтобы не допустить несправедливость? Помоги нам, Аллах!

И тут ему в голову пришла неожиданная мысль. – Вэсилэ – это очень известное имя у коназов-урусов. Я как-то слышал об одном Вэсилэ…, – он вспомнил, как в Сарай к его отцу приезжал брянский князь-беглец с просьбой о помощи, и как темник его отца Нагачу успешно вернул ему княжение…Весь Сарай тогда обсуждал случившееся и многие завидовали Нагачу, вернувшемуся домой с богатой добычей. – Эй, Тютчи, – пробормотал, все еще пребывавший в раздумье хан, – это правда, что коназ Вэсилэ из Брэнэ скончался?

– Правда, мудрый государь! – громко ответил Тютчи. – Этот коназ умер от сердечного приступа! Через семь недель после того, как мы вернули ему законный улус…

– А вы проверили? – усомнился Бердибек. – Может, его убили?

– В этом деле все ясно, государь, – сказал, приложив руку к сердцу, ханский советник. – Несчастный князь Вэсилэ был болен еще здесь, в Сарае. Он уезжал с нашими людьми, сидя на телеге и держась рукой за грудь! Видно, чувствовал сердечную боль!

– О, Аллах! – вздохнул Бердибек-хан. – И у меня болит сердце! – Он взялся ладонью правой руки за грудь. – Я чувствую, как оно бьется…Расскажи-ка мне, Тютчи, о событиях в Брэнэ. Кто теперь занял этот лесной город? И как выплачивается «выход»?

– Об этом знает только славный Товлубей, государь! – буркнул Тютчи. – Ты же отстранил от дел мудрого Дзагана, и я не получаю сведений о состоянии казны! А Товлубей ни с кем, кроме тебя, говорить не будет!

– Значит, надо посылать за Товлубеем? – зевнул Бердибек и вновь посмотрел на Тютчи. – А может, ты хоть что-нибудь знаешь? Зачем же мы тебя тут держим, как ученого человека? – Бердибек сузил от презрения глаза.

– Кое-что знаю, государь, – проглотил обиду Тютчи. – Известно, что нынче в Брэнэ сидит молодой коназ Ромэнэ…Но у него пока нет ярлыка на тот лесной улус…Что же касается «выхода», то возможно коназ Ромэнэ уже расплатился с нашей казной…Но это знает только мурза Товлубей…

– Ясно, что самозваный Ромэнэ с нами не расплатился! – пробормотал Бердибек-хан. – Поэтому нечего беспокоить почтенного Товлубея! И надо заманить того Ромэнэ сюда, в Сарай, чтобы получить весь положенный нам «выход»! Ты знаешь этого Ромэнэ, коназ Вэсилэ?

Василий Михайлович поднял голову. – Да, я знаю этого князя, – сказал он, глядя с опаской на нового хана – Бердибек совсем не был похож на своего отца: круглолицый, скуластый, с узенькими щелочками глаз, жидкой бородкой и такими же жидкими усами. Услышав слова великого тверского князя, он оживился, его черные глаза округлились. – Надо бы тебе съездить к Ромэнэ, – сказал хан, улыбаясь, обнажая крупные желтые зубы, – и потребовать, чтобы он прибыл сюда и доставил нам двухлетний «выход». За прошлый год тоже не было дани! Тот Вэсилэ умер, и никто не постарался…А может, послать в Брэнэ твоего племянника Сэвэлэдэ?

– Не знаю, – буркнул, побагровев лицом, князь Василий. – Если я не смогу добиться выполнения твоей воли, то мой непочтительный племянник – и подавно!

– Куда ему! – пробормотал хан Бердибек, но тут же улыбнулся. Его осенило. – Эй, Джэбэ! – крикнул он. Из темного угла вышел обнаженный по пояс ханский слуга. – Сходи-ка, Джэбэ, – весело сказал хан, – до юрты того глупого Сэвэлэдэ и приведи его сюда!

Прошло совсем немного времени, и князь Всеволод Александрович вошел в ханское присутствие. Перейдя порог, он сразу же, упав на мягкий ковер, пополз к ханскому трону. Поцеловав ступеньки трона, он остановился рядом со своим соперником – великим тверским князем Василием – и пал ниц перед ханом.

– Говори же, Сэвэлэдэ, – грозно сказал Бердибек-хан, – ты знаешь Ромэнэ, коназа Брэнэ?

– Не знаю, славный государь! – простонал князь Всеволод. – Я его ни разу не видел!

– Ты лжешь! – возмутился ордынский хан. – Кто же не знает коназа Ромэнэ?! Только одни обманщики!

– Не гневайся, государь! – пролепетал напуганный Всеволод Холмский. – Я только слышал, что этот Роман прибыл в Брянск из Литвы! А зачем мне связываться с Литвой? Это только мой дядька Василий может позволить себе дружбу со злодеями!

– Ах ты, тать! – взвизгнул Василий Михайлович, пытаясь обхватить руками племянника и оторвать его от пола. – Злобная скотина! Ты не раз позорил и грабил меня, своего стрыя! А теперь решил меня оклеветать?!

– А ты – бессовестный человек! – вскричал Всеволод Холмский и схватив дядьку за бороду. – Вот я тебе!

– Государь! Славный государь! – вскричал плачущий Василий Тверской. – У этого бесстыжего злодея совсем нет страха!

– Ну-ка, остановитесь! – прикрикнул Бердибек, едва сдерживая смех. – Вы захотели потерять свои жалкие головы?!

Оба князя, оторвавшись друг от друга, оцепенели, стоя на коленях и тупо глядя на хана.

– Вот вам мое решение! – молвил с видимым гневом ордынский хан. – Поскольку ты, Сэвэлэдэ, не можешь себя достойно вести в присутствии государя, не чтишь своего престарелого дядьку, а также утаиваешь всю правду о коназе Ромэнэ, я выдаю тебя головой славному коназу Вэсилэ вместе с твоими слугами и болярэ! Но и ты, Вэсилэ, не останешься без наказания! Ты должен заплатить в мою казну две тысячи серебряных денег за шум и хулу перед нашими лицами! Эй, Джэбэ! – хан хлопнул в ладоши и как только верный слуга предстал перед ним, распорядился: – Сходи-ка, Джэбэ, за нашими стражниками и передай им мой приказ. Пусть они идут к юрте этого коназа Сэвэлэдэ, схватят всех его людей, свяжут их веревками и приведут в юрту коназа Вэсилэ! А их имущество и серебро тоже отдадите Вэсилэ, чтобы он побыстрей заплатил свою пеню! А теперь свяжи-ка руки этого Сэвэлэдэ и передай его, как нечестивого раба, старому дядьке!

– О, пощади, славный государь! – завопил, катаясь по полу, Всеволод Холмский. Но верный Джэбэ цепко схватил его за руки!

– Благодарю тебя, могучий и мудрый государь! – вскричал, задыхаясь от радости, князь Василий Тверской. – Ты мудр, как Соломон и Александр Македонец, и даже мудрей всех древних мудрецов! Ты одним ударом разрубил этот запутанный годами и зловещий узел! Я беспощадно накажу бессовестного негодяя и его приспешников! Слава, слава тебе, великий государь!