Утро в раю - Фитц

В. Каверин, В. Войнович, Ю. Мориц, Б. Окуджава, С. Расса-

дин, Д. Самойлов, Б. Сарнов, Ю. Левитанский и другие чуть

менее известные литераторы. Ни одному из них, насколько

известно, даже замечания по поводу того, что их мнение

Buch Utro v raju_210211.indb 112

09.03.2011 20:48:19

с мнением народа, партии и правительства диаметрально

не совпало, не сделали. И это в тоталитарной империи, ког-

да КГБ контролировало не то что слова, а даже мысли! Но,

может, именно поэтому они и «отважились» подписать эту

петицию? Ведь команду провести суд над Синявским и Да-

ниэлем дал лично А. Н. Яковлев, возглавлявший тогда отдел

пропаганды ЦК КПСС, а позже, уже при Горбачёве, ставший

«отцом русской демократии».

Что же касается всесильного КГБ, то у него с «вольно-

думцами» были тоже весьма специфические отношения.

Достаточно вспомнить, что поэт Евгений Евтушенко и ака-

демик Андрей Сахаров, отправленный в ссылку в Горький,

имели по прямому личному телефону, связывавшему их с…

шефом КГБ Юрием Андроповым, и разрешение звонить ему

в нужных случаях. И ведь звонили! И не они одни. Как пи-

шет в своей книге живущая ныне в Израиле писатель и при-

знанный специалист по истории диссидентского движения

в СССР Нина Воронель, «…советская власть создала совер-

шенно уникальный тип отношений с людьми искусства. Все

крупнейшие русские писатели того времени – Синявский,

113

Зиновьев, Солженицын – были какой-то частью своего су-

щества сращены с советской властью: они обманывали её,

высмеивали её или „бодались“ с нею»1. Но, как верно заме-

тил живущий в Нью-Йорке литературный критик, писатель

и политолог Владимир Соловьёв: «Не надо путать дисси-

дентство с инакомыслием, а точнее – с двоемыслием, са-

мым распространённым тогда способом советского тузем-

ного мышления. Инакомыслили и двоемыслили в Советском

Союзе все без исключения – от партократа и кагэбэшника

до новопринятого пионера с красным галстуком на груди»2.

Проще говоря, инакомыслили все, но только немногие су-

мели превратить это в гешефт. Хотя, конечно, были и бес-

компромиссные борцы с системой. Прежде всего, из числа

истинно верующих, а также так называемые националисты

(прошу не путать с нацистами), борющиеся за права своих

народов. Самыми многочисленными среди них были, как

пишет Владимир Соловьёв (а он этим вопросом занимался

1 Буровский А. Правда и вымысел о советских евреях. М.: Яуза-Пресс, 2009 г.

Стр. 118.

2 Соловьёв В. Записки скорпиона. М.: РИПОЛ классик, 2007 г. Стр. 631.

Buch Utro v raju_210211.indb 113

09.03.2011 20:48:19

профессионально), грузины, армяне, литовцы, эстонцы, латы-

ши, украинцы, которые желали эмигрировать из СССР, но –

в отличие от евреев (и добавлю – немцев. – А. Ф. ) – вместе

со своими странами3.

Ещё диссидентами становились обиженные властями,

как им казалось, писатели, музыканты, актёры. Но говорить

об этом вслух было как-то не очень, вот они и объявляли

себя борцами с режимом и советским строем. Например,

Александр Гинзбург, он же Галич, стал, по его утверждению,

диссидентом, когда столкнулся с государственным антисеми-

тизмом. До этого он был удачливым и не особенно разборчи-

вым в средствах советским писателем и сценаристом. Но ког-

да вдруг оказалось – родное советское государство не ему

отвело первые места, вступил с ним в борьбу и рассердился

до того, что эмигрировал. Что характерно – уехал не в Из-

раиль, а в Париж, стал не сионистом, а членом НТС, посе-

щал не синагогу, а православную церковь, и даже заявлял,

что с еврейским возрождением ничего общего не имеет4.

По схожим причинам и с теми же документами на Запад

в своё время эмигрировали Василий Аксёнов, Владимир Во-

114

йнович, Георгий Владимов…

«Я был в их мире единственным бунтовщиком, – напи-

шет позже Эдуард Лимонов. – Это удивительно, но все эти

литераторы, балетные танцоры, поэты фотографы, прибе-

жавшие тогда на Запад, – никто из них не злобился тогда

на систему, хотя неудачников среди них было в сотни раз

больше, чем таких уникальных удачников, как Бродский…

Если они могли, они с удовольствием липли к власти. Ро-

стропович, Барышников, позднее Макс Шостакович бывали

в Белом доме у Рейгана. И гордились этим. Именно тогда

ещё я понял, что с людьми искусства в России что-то не так,

почему они всегда с властью и богатством, почему всегда

на стороне победивших. Особенно неприятен расчётливый

Ростропович. И Рейган его принимает, и у Берлинской сте-

ны он вовремя оказывается в исторический момент с ви-

олончелью, и в московский Белый дом поспел аккуратно

в 1991 году, 21 августа, когда уже победа за Ельциным, и тут

его как раз в каске запечатлели. Большим конформистом

3 Там же. Стр. 640.

4 Буровский А. Правда и вымысел о советских евреях. М.: Яуза-Пресс, 2009 г.

Стр. 118.

Buch Utro v raju_210211.indb 114

09.03.2011 20:48:19

и дельцом, чем Ростропович, быть трудно. А, собственно,

кто такой Ростропович? Он не самый лучший виолончелист

своей эпохи, он делец, хороший менеджер себя самого. От-

личный рекламный агент»5.

Вообще диссиденты, прежде всего те, что эмигрирова-

ли на Запад, вели себя в те благословенные времена, как

очень избалованные дети богатых и безумно чадолюбивых

родителей. Ну и жили в большинстве они тоже очень даже

неплохо. Ни в чём не нуждаясь и бесконечно капризничая.

Хорошо и достаточно откровенно (предполагаю, сам того

не желая и думая, что пишет совершенно противополож-

ное) рассказал об этом Владимир Войнович6. Ну а как весь-

ма недурственно жилось некоторой их части, что остались

в СССР, поведал в своей последней книге Василий Аксенов7.

Едва не официально, принято считать, что диссидентство

в СССР возникло в 60-е годы прошлого века, а в 70-е стало

заметным явлением общественной жизни. Вначале это были

полуформальные организации, члены которых хотели пре-

образовать, а то и заменить советский строй. Естественно,

подавляющее их большинство, если не все, оказались в поле

115

зрения КГБ и западных спецслужб и стали с ними сотрудни-

чать, чему в литературе масса красноречивых свидетельств.

Подтверждение можно найти в книгах Нины Воронель, Юлия

Нудельмана, Эдуарда Лимонова, Сергея Кара-Мурзы, Ста-

нислава Куняева, Сергея Соловьёва, других авторитетных

авторов.

С 1966 года советское правительство стало применять

к инакомыслящим такую меру, как лишение гражданства

и высылка за границу. Но удостаивались этого не все. При-

чём по странным «случайностям» высылали как раз таких,

кто оказывался нужен на Западе, кто мог там найти при-

менение и использоваться для дальнейшей антисоветской

работы – Солженицын, Бродский, Буковский… А остальных

в Советском Союзе просто сажали, и они использовались За-

падом в другом качестве – для пропагандистских кампаний

о «жертвах советского режима». При этом, как доказывает

в своём фундаментальном исследовании писатель-исто-

5 Лимонов Э. Книга мёртвых. СПб.: Лимбус Пресс, 2000 г. Стр. 126.

6 Войнович В. Автопортрет. Роман моей жизни. М.: ЭКСМО, 2010 г.

7 Аксёнов В. Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках. М.: Семь дней,

2009 г.

Buch Utro v raju_210211.indb 115

09.03.2011 20:48:19

рик Валерий Шамбаров8, откровенно подставляли их, если

считали нужным. И приводит следующий пример. В конце

1976 года президент США Джимми Картер и его советник

Збигнев Бжезинский решили вызвать очередное «охлаж-

дение» в отношениях с СССР. Для этого Картер в несколь-

ких выступлениях расхвалил советских правозащитников,

пригласил к себе для беседы диссидента Буковского, отбил

приветственную телеграмму Сахарову. Естественно, на КГБ

это подействовало, как красная тряпка на быка. Тут же аре-

стовали все Хельсинкские группы, действующие в стране,

а Сахарова выслали работать в Арзамас. Что и дало воз-

можность Картеру тут же возбудить свою «общественность»

против «тоталитаризма».

Написав эти строки, вспомнил забавный, но весьма ха-

рактерный эпизод.

В 1992 году я впервые переступил порог Радио «Свобо-

да», располагавшегося тогда в Мюнхене, на территории Ан-

глийского парка. Всё там было мне в новинку, всё интересно:

как-никак «главное гнездовье антисоветчиков».

С одним из первых, с кем я там познакомился и стал при-

116

ятельствовать, был режиссёр Борис Бурштейн: весёлый, сар-

кастичный и, как мне казалось, знающий всё и обо всём.

И вот как-то стоим мы с ним утром в коридоре, а мимо нас