Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях - Дитрих Дернер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У таких редуктивных гипотез есть большие преимущества: они упрощают обращение с системой и тем не менее являются целостными в том смысле, что они в известной степени содержат в себе всю систему.
В деталях такая гипотеза вовсе не является ложной. Она ошибочна лишь в совокупности, поскольку является опасно неполной. Она не охватывает многочисленные обратные связи и тот факт, что в таких системах, как Лоххаузен, как и во многих других, речь идет не о звездообразном переплетении зависимостей, а о такой системе взаимосвязей, которую, пожалуй, можно сравнить с пружинным матрасом. Не принимать во внимание этот факт не только неправильно, но и опасно. Потянешь за одно или надавишь на другое – задвигается все остальное. Необязательно должен существовать какой-то центральный пункт; в сущности, центральным является если не все, то, по крайней мере, многое.
При более внимательном рассмотрении человеку все это должно стать ясно. К примеру, удовлетворенность родителей зависит от успеваемости их детей, равно как в целом и удовлетворенность самих детей, и таким образом зависимость «удовлетворенность» – «количество помощи с домашними заданиями» – «школьная успеваемость» на самом деле представляет собой положительную обратную связь. Существуют также, возможно, отрицательные обратные связи, и это тоже становится понятным при более внимательном рассмотрении. Удовлетворенность жизнью жителей города могла бы повысить его привлекательность в качестве места для жизни и работы. Это могло бы привести к тому, что туда переезжало бы все больше людей из окрестностей и из других мест, что повысило бы нагрузку на общественные учреждения и негативно сказалось бы на городских финансах. Это, в свою очередь, оказало бы негативное влияние на общественные отношения в Лоххаузене, что привело бы к отрицательному влиянию на удовлетворенность жителей.
Таким образом, удовлетворенность жителей на самом деле оказывается встроенной в целую сеть положительных и отрицательных обратных связей, и узнать, что произойдет со всеми этими связями с течением времени, совсем не просто.
Построение редуктивных гипотез, результат которого показан на рисунке 25, приводит к тому, что человек начинает избегать подобных сложных рассуждений; по этой причине такие гипотезы чрезвычайно любимы и за пределами Лоххаузена. Один из примеров того, к каким ужасам может привести подобная редуктивная гипотеза, – это то, что в поражении Германии в Первой мировой войне винили исключительно вредную деятельность «евреев, иезуитов и масонов», которые «воткнули нож в спину непобедимой немецкой армии». Можно взглянуть, например, на материалы Нюрнбергской выставки 1988–1989 годов (см. «Смотри, камень вопиет из стены. История и культура евреев в Баварии», ч. II «Антисемитизм и национализм», с. 435).
Можно найти и другие примеры. Каждый раз, когда в 50-е годы выпадал необычайно сильный град, это объясняли испытаниями ядерных бомб, которые в то время проводились чаще, чем сейчас. Когда в Северном море гибнут тюлени, виновато в этом может быть лишь плохое экологическое состояние моря. Тот факт, что сначала погибли тюлени, жившие в менее загрязненных частях моря, мало влияет на формирование гипотез в обществе. На эту тему можно почитать статью Ханса Шу «Шумиха вокруг тюленей» в газете Zeit от 8.07.1988.
В какой-то давно забытой телепрограмме ее герой вечером возвращался домой на трамвае. На повороте стоящий напротив него слегка подвыпивший пассажир потерял равновесие, задел нашего героя, извинился и пробормотал: «Весь мир против меня!», повторив эти слова еще неоднократно – к примеру, тогда, когда он заметил, что давно проехал свою остановку.
Мир политических событий тоже приобретает неожиданную упорядоченность, когда человек впервые приходит к тому, чтобы все рассматривать как дело рук КГБ, ЦРУ, коммунистов, капиталистов и т. д. Согласно статье о бульварной литературе, опубликованной в журнале Spiegel осенью 1988 года, выходило, что опытные ученые рассматривают этот жанр литературы как «инструмент в руках власть предержащих». «Все общество против меня!»
Когда человек, по той или иной причине ощущающий свое призвание к исследованию состояния нашего мира или, по крайней мере, состояния нашего общества, в конечном итоге приходит к выводу, что мы живем в «автомобильном обществе», «обществе услуг», «информационном обществе», «атомном обществе» или «обществе досуга», то все это, разумеется, тоже редуктивные гипотезы, которые напрашиваются при экстраполяции структур.
Тот факт, что подобные редуктивные гипотезы предлагают монолитное толкование мира, возможно, объясняет не только их популярность, но и их устойчивое существование. Если человек знает, что именно находится в самой глубинной сути мироздания, он неохотно отказывается от таких знаний, чтобы вновь не попасть в плохо просматривающийся ландшафт какой-нибудь сложной сети взаимозависимостей. Неясность порождает неуверенность, неуверенность порождает страх. Это может быть одной из причин зависимости от подобных редуктивных теорий. Существует много способов защитить выдвинутую гипотезу от фальсификаций и поддерживать ее вопреки любому опыту. В разделе «23 – хорошее число!» мы еще остановимся на одном таком выдающемся способе – а именно на «иммунизирующем незначительном обусловливании».
Замечательный способ бесконечно поддерживать гипотезу – «правильный» (в соответствии с гипотезой) выбор информации. Та информация, которая не соответствует выдвинутой гипотезе, просто не принимается во внимание. Наш испытуемый с рисунка 25, занимавшийся «удовлетворенностью» горожан, после выдвижения своей гипотезы исследовал состояние часового завода и предпосылки для его низкой производительности. В соответствии с ее центральной гипотезой это исследование в основном состояло в том, что он опрашивал рабочих и служащих из разных отделов завода на тему их удовлетворенности жизнью. Когда один из опрашиваемых рабочих (симуляция, созданная руководителем эксперимента) указал на плохое состояние станков – фактически явную причину низкой производительности, – испытуемый сказал: «Да-да, но разве ваши коллеги так же недовольны, как и вы?» К состоянию станков он больше не возвращался!
Мы любим выдвигаемые нами гипотезы, потому что нам кажется, будто они дают нам власть над вещами. Поэтому мы по возможности избегаем подвергать их воздействию свежего воздуха в виде реального опыта и охотнее собираем только ту информацию, которая согласуется с нашей гипотезой[39]. В экстремальных случаях появляется догматичное оберегание основ выдвинутой гипотезы, которая ни в коем случае не является отражением реальности.
«Простые числа и иностранный туризм, или Мольтке и лесной пожар»
В 1640 году Пьер де Ферма, французский юрист и математик-любитель (на самом деле он был одним из самых выдающихся математиков XVII века) написал своему коллеге-математику Марену Мерсенну письмо, в котором поделился с ним тем, что нашел метод составления расчетов, при помощи которого можно было вычислять простые числа.
