Сад Вия - Наталья Способина

– Получается, что, если бы Никита нас не забрал от Яги, мы бы стали частью мира? Насовсем? Или остались бы нездешками?

– Если бы вы попарились в баньке да легли на перины, стали бы частью мира. А если бы, каким-то образом пройдя мимо Яги, попали либо к Вию, либо к Кощею и вам удалось бы прожить девять дней и девять ночей, стали бы нездешками.

– То есть Никита нас спас?

– Ну, насколько я знаю, Никита зачем-то нарушил нормальный порядок тем, что помог вам сбежать от Яги. То, что ты не досталась Вию в прошлый раз, – не Никитина заслуга. Скорее дело случая. Анчутка не смог наслать на тебя морок и подчинить себе. А еще здесь ценится уговор: он обещал Никите пропустить всех в обмен на тебя. Мальчишка свою часть уговора выполнил, а то, что анчутка не смог тебя забрать, – просто случайность.

– А анчутка сильней Никиты? – спросила Ева, вспомнив, как они все, включая Никиту, испугались в прошлый раз его появления.

– Мне сложно оценить силу сына Кощея. Думаю, что в плане волшебства он гораздо сильнее, но сила – это ведь еще не все. Здесь важны ум и хитрость. А с этим у мальчишки, кажется, есть проблемы. Кроме того, он легкомысленный и самонадеянный. Да, подземелье создано им, и он имеет право в него спускаться в рамках уговора между Вием и Кощеем. Но беда в том, что он никак не возьмет в толк, что договоры, бывает, нарушаются в одностороннем порядке: в подземном мире все слишком изменчиво. Ну а здесь в прямом поединке он уж точно не выстоит. Даже со своим вороном.

Еве вдруг вспомнилось, что Никиту по-настоящему ранили рядом с домиком Яги, а еще слова ворона: «Хочешь, чтобы тебя опять по частям собирали?»

– Никиту они тоже пытаются убить? А как же «ценится уговор»?

Мужчина неопределенно пожал плечами и повторил:

– В подземном мире все слишком изменчиво.

– Но тогда получается, что вы на стороне… зла, – шепотом сказала Ева.

– Ты еще такой ребенок. Зло и добро – слишком размытые понятия. Что одному хорошо, то другому… сама понимаешь.

Эти же слова сказала Лика, прочитав предупреждение на двери в Тридевятое царство:

«Злые думы оставь за спиной

И открой свое сердце добру,

А иначе не сладишь со мной –

Я навеки тебя заберу».

Выходит, понятие добра здесь то, которое вкладывает Кощей, толком ничего не рассказавший Еве об этом мире. Можно ли считать, что Никита, с его нежеланием лишний раз причинять им вред, на стороне добра? Ева на миг прикрыла глаза и помотала головой. Мысли разбегались.

– А вы знакомы с Кощеем?

– Нет. Придя сюда, я попал сразу к Вию. С тех пор живу здесь. И это отличное место. Здесь все пронизано волшебством. Я и в том мире пытался изготавливать волшебные предметы, но это не идет ни в какое сравнение с тем, на что я способен здесь. Сейчас я могу изготовить абсолютно все. Даже самую ненужную и глупую штуку, на которую в том мире пожалел бы волшебного потенциала. А здесь, в самом сердце волшебства, мне не приходится мучительно выбирать между самосжигающимся плащом и ложкой-мешалкой.

Он щелкнул пальцами, и в Евиной кружке материализовалась деревянная ложечка, тут же принявшаяся размешивать чай. Ева невольно улыбнулась, представив, как бы это пригодилось маме для рецептов, в которых значилось «готовить на быстром огне, постоянно помешивая».

Заметив ее улыбку, Глеб сказал:

– Только здесь волшебник может пользоваться истинным волшебством.

Это звучало как приговор.

– А вам никогда не хотелось вернуться? – спросила она, думая о Матвее Семёновиче, которого Никита обманом заманил в Тридевятое царство.

Вот уж кому точно, по словам Женьки, не захочется уходить из мира, в котором можно колдовать без ограничений. Прежде всего тех, что наложила на тебя сама природа, наделяя талантом.

– Жизнь без волшебства – это не жизнь, – убежденно ответил Глеб. – Скоро ты и сама это поймешь.

Глава 15. «Просто лети!»

Возможно, утверждение, что жизнь без волшебства – это не жизнь, было не совсем верным, но вот то, что жизнь с волшебством, буквально внутри него, удивительна, оказалось чистой правдой. В этом Ева убедилась совсем скоро.

Глеб показал ей несколько, как он выразился, серьезных волшебных предметов и несколько бесполезных. Бесполезные Еву просто покорили. Например, декоративная бабочка, сидевшая на стене, вдруг ожила, засияла драгоценными камнями на крылышках, и в мгновение ока Евины волосы взлетели в воздух, сами собой разобрались на пряди, сложились в прическу, а бабочка, выступив в роли заколки, все это зафиксировала. И пусть Глеб определил это в раздел «бесполезное», длинноволосым девушкам такая штука в быту значительно облегчила бы жизнь. Еще здесь были наручные часы с крошечной кукушкой вместо будильника, платочек, который превращался во вместительную палатку, перо, становившееся аэропланом, и десятки других вещей, назначение которых Ева даже не могла себе представить.

– А откуда вы берете идеи? – Она склонилась над миниатюрным камином, в котором горел настоящий огонь и теплом которого вполне можно было согреть руки.

– Отсюда. – Глеб постучал себя по виску. – Эти идеи я вынашивал годами. Но волшебный потенциал в том мире не безграничен, поэтому ты не можешь распыляться в разные стороны. Другое дело здесь, когда у тебя под рукой лунный свет. Здесь играют роль только мои идеи и намерения, а технические сложности отошли на второй план. Ясное дело, ты не сможешь создавать артефакты без подготовки, но вот освещать себе путь, материализовывать предметы, летать, даже мгновенно перемещаться – всему этому можно научиться.

Ева открыла рот от удивления. Глеб, заметив ее реакцию, понимающе улыбнулся.

– Мне знакомо это чувство. Ты не веришь в саму возможность колдовать без ограничений. Но это пройдет.

Он снова улыбнулся. На этот раз подбадривающе.

– Пойдем, осмотришься здесь. Из Ириды неважный экскурсовод.

Стоило им выйти из мастерской, как из-под ног вспорхнула куропатка.

– Тут и птицы есть?

– Этот мир ничем не отличается от того, что наверху. Поэтому я серьезно тебе говорю: ты привыкнешь и вообще не будешь замечать странностей.

– Но я хочу домой.

– Да глупости это все, Ева. Ты волшебница. И ты хочешь колдовать. А дома ты этого делать не сможешь.

Мужчина направился по тропинке в обход домика.

– Вы так говорите, потому что, попав сюда, пробыли здесь девять дней и девять ночей, – выпалила Ева ему в спину. – А потом память осталась при вас, но наш мир перестал быть привлекательным. А ведь у вас там наверняка остались те, кто по вам скучает и по кому скучаете вы.

Плечи Глеба поднялись и опустились, когда он вздохнул.

– Ева-Ева, ты еще маленькая. Скучать может только тот, кому нечем заняться.

– Неправда, – вырвалось у нее.

Она скучала по друзьям, даже когда была в Сочи с родителями и Ильей. Даже во время интересных экскурсий у нее нет-нет да и проскальзывала мысль: «А вот Лика бы сейчас… А вот Валерка…» Да и Женьку она без конца вспоминала.

– Спор бесполезен. Ты и сама скоро все поймешь.

«Ну уж нет», – подумала Ева, входя вслед за Глебом в неприметную дверь в стене замка, укрытую плющом. Как они умудрились так быстро выйти к замку? С Иридой Ева шла дольше.

За дверью обнаружился каменный коридор, похожий на те, что создал Никита в подземелье, с той лишь разницей, что под потолком здесь висели все те же светящиеся шары.

– А из чего эти шары? – спросила Ева, вспомнив провальную попытку Виктора Петровича очаровать их волшебством на первом занятии.

– Они нематериальны. Это концентрированный лунный свет. Цвет им придается волей волшебника. Это я и пытаюсь тебе доказать, – заметив ее завороженный взгляд, пояснил Глеб. – Разумеется, материальные законы здесь тоже действуют и предметы не берутся из ниоткуда. Но часть иллюзий можно создавать исключительно лунным светом.

– Эти шары – иллюзия?

– В какой-то мере.

Глеб неожиданно подпрыгнул, коснувшись кончиками пальцев ближайшего шара, и тот рассыпался на искры, чтобы через мгновение вновь обрести форму шара.

– Можно равномерно рассеять частицы лунного света под потолком, но тогда освещение