Экспансия (СИ) - Янов Алексей Леонидович

Серьёзно, таковы здесь были местные реалии и представления людей. Дар в чём – либо, власть над кем – либо, счастье и горе, богатство и нищета – всё это, по понятиям подавляющего большинства населения, ниспослано нам свыше. И это они понимают буквально, с абстрактным, образным мышлением в эти времена дела обстоят совсем плохо. А что такое наследственность и с чем её едят – им и вовсе невдомёк. Идея о том, что кроме физического фенотипа можно ещё унаследовать и какие – то умственные способности и предрасположенности, не от высших сил, а напрямую от родителей, как и любая другая абстрактная идея, населением практически не воспринимается. У людей из – за дефицита образования и знаний (даже местные учёные будут выглядеть в глазах выходцев из XXI века наивными детьми) словно пелена в мозгах, многое осознаётся на инстинктах и на интуитивном уровне. Недостаток элементарных знаний как раз и порождает всю эту мистику и мракобесие.

Ну, да это всё лирика. А я, меж тем, продолжал "обрабатывать" мужика эффективными методами "шоковой терапии".

– Попробуешь хоть в чём вставлять мне палки в колёса, подбивать прямо, тайно, опосредованно или иным каким способом народ на бунты и непослушание – сразу умрёшь скоропостижной смертью! А мне придётся вести нравоучительные беседы уже с другим, более сговорчивым священнослужителем. Теперь, отче, я тебе разрешаю задавать мне вопросы. Спрашивай!

– С чего же тогда, княже, церковь жить будет?

– Во – первых, обращайся ко мне государь. Во – вторых, как только вы откажетесь от взимания десятины, я составлю грамоту, подтверждающую все предыдущие пожертвования в пользу Церкви прежних смоленских князей. А это, между прочим, множество имений, сёл и даже городов – центров волостей (вроде Сверковы Луки) монастырских слобод, деревень и погостов. За Церковью сохранятся их «судные духовные» и «ставленные пошлины». Никто вам по – прежнему не воспрещает промышлять ростовщичеством, делать земельные приобретения монастыри смогут и дальше, а также развивать в монастырских стенах ремёсла.

– Государь, но меня церковный клир не поддержит!

– Ты смоленский епископ или погулять вышел? Впрочем, самых несговорчивых можешь направлять в мою «ОВС» к Зуболому. Умные поймут и попридержат язык, а дураков не жалко – станут живыми мишенями для моих пехотинцев.

Епископ осуждающе покачал головой, но промолчал.

– Ты, Владимир Изяславич, не подумай, что через меня, но киевский митрополит про всё творящееся в княжестве рано или поздно узнает! Особливо, ему не по ндраву придётся отмена взимания десятины. И за такие богопротивные дела уготовано тебе будет церковное отлучение…

– Ха – ха – ха, – я громко заржал, – напугали ежа голой задницей! Киевский митрополит мне не указ! Пускай хоть отлучает, хоть на голове стоит – мне до его анафем нет никакого дела! Ещё вопросы?

Епископ вскользь бросил на меня мрачный, задумчивый взгляд.

– Не вопрос, государь, но предупреждение хочу изречь устами древних, коими сказано было: "А которая земля переставливает порядке свои, и та земля недолго стоит".

– Хватит мне в уши заливать древними изречениями, на мякине меня не проведёшь! Ты ведь, отче, не дурак, а потому прекрасно знаешь, что на любой жизненный случай в Святом писании или в других древних манускриптах можно найти соответствующее случаю изречение. Оно может тебя и твои действия как прямо поддерживать, так и опровергать. Хотя зачем далеко ходить, прямо на поверхности есть аналогии. "Новый завет" выражаясь твоими словами "переставил порядки" учреждённые "Ветхим заветом". У славян христианство "переставило" многовековые языческие древние порядки и так далее, и тому подобное. По сравнению с этими, поистине титаническими сдвигами, отмена десятины – сущий пустяк!

– Но, сказано было…

– Т е б е сказано было, что у нас здесь не богослужебный дискурс, поэтому оставь своё заумное красноречие для других. Давай поговорим по – существу, – я жёстким тоном прекратил пустопорожние разглагольствования, но и сам замолчал, заметив в дверном проёме взволнованное лицо комвзвода, тут же к нему и обратился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Докладывай!

– Государь, в подвалах, под кельями обнаружена темница с двадцатью двумя сидельцами!

– Отлично! Освободите их, накормите, помойте, да затем отведите ко мне на подворье.

– Зачем тебе эти тати? – удивился вслух епископ, впрочем, сразу же прикрывший себе рот, столкнувшись с моим нахмуренным взглядом.

– Поговорю с ними, если толковые люди среди них найдутся, то поставлю их при ТВОЕЙ ПЕРСОНЕ помощниками. Случится что хоть с одним моим соглядатаем – не обессудь, спрос будет лично с тебя. Кроме того, для вящего нашего спокойствия, отныне Соборную гору будет охранять посменно рота пехотинцев, между нами говоря, тайных язычников. Поэтому вести с ними душеспасительные беседы, пытаться их ещё как – то завербовать, я тебе не советую! И просто в разговоры с ними вступать не надо, они подчиняются только своим командирам – и никому более! С сегодняшнего дня они будут, меняясь между собой посуточно, дежурить на соборной крепостной стене. И все эти мои распоряжения, святой отец, не обсуждаются! Ясно?

– Уразумел, государь, – буркнул совсем сникший Алексий.

– Я вскоре отправлюсь в поход, надо навестить своих родичей. В городе оставлю батальон, то есть более трёх сотен бойцов под командой нового наместника Смоленска – Перемоги Услядовича. Прежний выборный посадник, себя скомпрометировал участием в мятеже и сейчас кормит червей. И вообще, институт посадничества я отменяю, буду сам, своей властью, назначать в столице и в других городах наместников. Но моё отсутствие – это не повод тебе как – то обольщаться и проказничать. В отношении меня тебе жизненно важно кое – что осознать – я ни на секунду не верю в какую – то святость вашей долгогривой братии. По моему скромному мнению, вы всего лишь прикрываясь служением Господу Богу, туго набиваете свою мошну.

Епископ угрюмо взглянул на меня, но промолчал.

– Я вас дармоедов не трогаю лишь исключительно из – за того, что вы имеете некоторое влияние на суеверный народ. Только нежелание затевать новую смуту, останавливает моё страстное желание половину из вас перевесить, а остальных разогнать!

Я намеренно запугивал и сгущал тучи, всё – таки боязно мне было оставлять Смоленск. А ну как патлатые подобьют народ на новый бунт? Теоретически, это было вполне возможно.

– Да ты, государь, никак атеист? – подал голос епископ.

– Вовсе нет! Есть и среди вашей братии святые старцы, имеющие полное право вещать от имени высших сил. Но их на всю Русь считанные единицы, да и вы им рты закрываете, записываете их в язычники, да в ведьмаки. Ну да не об этом речь. Как сказано в Евангелие «Отдайте кесарево кесарю, а Божие Богу», поэтому не следует церкви суваться в мирские дела правителей земных, иначе можно отхватить много неприятностей, при этом загубив свою душу, заменив служение Господу мирскими дрязгами. Поэтому, отче Алексий, я тебя спасу от сей печальной участи, самостоятельно или с моей помощью, но ты откажешься от всех этих дьявольских соблазнов. Ну а будешь соваться в мирскую политику, манипулировать боярством или мизинным людом – будешь отгребать наравне с мирскими правителями. Некоторые князья и бояре уже пострадали, за то, что перешли мне дорогу. Поверь на слово, если в мои дела влезут священнослужители, скидку на их сан я делать не буду! Надеюсь, мы друг друга поняли?

– Понятливый я, Владимир Изяславич! На тот свет не спешу. Служба Господу Богу уже давно приучила меня к смирению. Ежели тебе довелось побить своих врагов и стать смоленским князем – значит на то есмь воля Его, всё в руце Божией…, – Алексий приподнялся и смиренно перекрестился на икону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот человек! Врёт – и не краснеет!

– Хорошо коли ты так действительно думаешь! – я дурашливо осклабился. – Не буду больше тебя отвлекать своим присутствием, готовься спокойно к сегодняшним мероприятиям! Увидимся днём, отче, благословлять меня не надо!