Дорогой, единственный, любимый - Джоан Реддин

— Ты? Что же? — Лиз подалась вперед, сгорая от любопытства.

— Я уронила бутерброд, — призналась Мелоди.

— Боже, какое преступление! — всплеснула руками Лиз в комическом ужасе.

Мелоди грустно улыбнулась.

— Майкл был просто убит. Он объяснил мне — прямо там, при всех, — что я не умею себя вести и ему за меня стыдно. Что я подвожу его на каждом шагу. Сказал, что от меня нет никакого проку, я только тяну его вниз. Объявил, что нашел женщину, которая ему больше подходит, а я могу убираться на все четыре стороны. — В голосе Мелоди звучала боль, которую она не могла скрыть.

— Боже, Мелоди! — с состраданием воскликнула Лиз. — Он что, напился в стельку?

— Нет, Майкл вообще не пил, — безжизненно ответила Мелоди.

— А ты?..

— Я ушла, что мне еще оставалось делать? Подошла к хозяйке, поблагодарила за приятно проведенный вечер, оделась и ушла. — Мелоди отвернулась, чтобы скрыть слезы.

Лиз молча подошла к Мелоди и опустилась на колени перед ее креслом.

— Больше я его не видела. Он остался в гостях, со своей любовницей. Да, она тоже была там. Все знали, что происходит, — все, кроме меня. — Мелоди помолчала. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал: — Она почему-то села за руль. Произошла авария. Майкл погиб. Она отделалась несколькими царапинами, но от потрясения потеряла ребенка. Она была беременна от Майкла. — По щеке скатилась одинокая слеза, и Мелоди сердито смахнула ее прочь.

Несколько минут обе женщины молчали.

— Так вот почему ты не опротестовала завещание, — прошептала наконец Лиз и накрыла дрожащую руку Мелоди своей рукой.

— Ты… знаешь? — растерянно спросила Мелоди.

— Ну, не все, конечно. Мне кое-что рассказал Адам. После смерти Майкла Прю поручила ему провести негласное расследование. Он рассказывал, что ты без борьбы отдала дом и все имущество чужому человеку. А больше я ничего не знаю.

— Он купил дом. А я, дура, и не сообразила, что в купчей должно стоять и мое имя. Должно быть, он уже тогда собирался со мной развестись. Дошло до того, что в завещании он назвал ее своей единственной наследницей. Когда все открылось, я была потрясена… унижена. У меня не хватило духу бороться. К тому же я не хотела, чтобы о моей глупости узнал отец: в это время он тяжело болел. Он Майкла всегда терпеть не мог. Я страшно разочаровала его тем, что бросила колледж и вышла замуж. Я не хотела, чтобы о моем унижении знала семья.

Слезы хлынули ручьем, Мелоди их уже не скрывала. Лиз крепко обняла ее.

— А Сэм знает?

Печаль в глазах Мелоди сменилась ужасом.

— Нет! Сэма это совершенно не касается.

— Сэм неравнодушен к тебе, — заметила Лиз, — и ты это знаешь.

— Нет, я… может быть, но я здесь ни при чем. — Мелоди освободилась из объятий Лиз, вскочила и начала ходить по комнате. — Я его никогда не поощряла. Мне даже подумать страшно, что все это может повториться. Нет, хватит с меня мужчин! — Она подняла на Лиз испуганные глаза. — Ничего ему не говори! Обещай, что не скажешь!

— Милая, я люблю вас обоих. Я не хочу, чтобы кто-то из вас страдал. Я вижу, что Сэм в тебя влюблен, и думаю, что ты совершаешь большую ошибку… Нет-нет, я не собираюсь лезть в ваши дела. Я скорей умру, чем начну вмешиваться.

Пронзительный северный ветер хлестал Мелоди по лицу, не давал идти. Прикрывая лицо рукой, она перебежала через стоянку и, с трудом открыв дверь, влетела в теплое помещение терминала аэропорта Дрейкфилд.

На дороге творилось что-то ужасное, и Мелоди, конечно, опоздала. А вдруг Джорджия уже здесь? Впрочем, взглянув на табло, Мелоди поняла, что ее опасения напрасны: в строке, где был указан рейс Джорджии, светилась надпись «ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ».

— Отлично. Стоило ли так бежать? — Мелоди тряхнула головой, уселась в пластиковое кресло и достала блокнот.

Мелоди не любила терять время зря. В ожидании сестры она может наблюдать за людьми, снующими туда-сюда по терминалу, а потом использовать подмеченные забавные или трогательные черты в будущих книгах.

Вдруг ее охватило неожиданное, всепоглощающее ощущение счастья. На несколько минут Мелоди забыла обо всем: она сидела с блаженной улыбкой на лице, купаясь в блаженстве. Впервые за много лет она была счастлива и всем довольна, впервые жила полной жизнью и без страха смотрела в будущее.

Казалось, прошли годы с того дня, когда бедная, забитая жизнью женщина покинула Бьюмонт и отправилась в неизвестность. За несколько недель Мелоди научилась встречать неприятности лицом к лицу и бороться за свое счастье. И главное — она так невероятно изменилась благодаря собственному упорству и решимости. Конечно, очень помогло наследство тетушки, но все решения Мелоди приняла сама.

Искаженный громкоговорителем голос объявил о прибытии рейса 316 из Нью-Орлеана. Мелоди сунула блокнот в карман и вместе с другими встречающими бросилась к покрытому изморозью окну.

— Только в Арканзасе пассажиров заставляют плестись пешком по полосе в такую погоду, — проворчал сзади какой-то старик, судя по выговору, нездешний. За спиной Мелоди невидимая женщина взмолилась:

— Пожалуйста, Уилл, не ворчи. Потерпи хотя бы несколько дней.

Мелоди едва не рассмеялась, услышав заискивающий голос женщины, и вгляделась в окно, пытаясь поймать отражение этой пары в стекле, но в этот миг на трапе показалась знакомая хрупкая фигурка. Мелоди громко вскрикнула от радости и побежала к дверям. Но она не успела выйти. Маленький рыжий ураганчик ворвался в терминал и бросился в ее распростертые объятия.

Наконец Джорджия вырвалась из объятий сестры и откинула со лба растрепавшиеся рыжие пряди.

— Бог мой, Мелоди! Похоже, из Бьюмонта ты переехала прямо на Северный полюс! На улице страшный холод! — Она вгляделась в сияющее лицо Мелоди. — У вас всегда так холодно? Знаешь, у меня ведь нет теплого белья. Какой-то тип в самолете говорил, что скоро снег пойдет. Он шутил или как?

— Я тоже рада тебя видеть, Джорджия! — усмехнулась Мелоди. — У меня все в порядке. Как прошел полет? — Джорджия недовольно сморщила веснушчатый носик, и Мелоди покачала головой: — За два года ты ни капельки не изменилась. Разве что… дай-ка посмотрю повнимательнее… по-моему, ты стала меньше ростом.

Джорджия сверкнула глазами и вытянулась как струна. На щеках ее зажегся сердитый румянец. А в следующую секунду сестры расхохотались, не обращая внимания на удивленно оборачивающихся людей.

— Ты, Мелоди, всегда была врединой. — Джорджия фыркнула и сжала сестру в крепких объятиях. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Хотя холод все равно адский. Ты прекрасно выглядишь! Я умираю от голода, тут есть где перекусить? А до Эврики-Спрингз далеко? Мне не терпится увидеть твой новый дом!