Погром в тылу врага - Сергей Зверев

Плечистый мужчина с раскосыми глазами собрался перебежать, привстал – и рухнул обратно, заработав пулю в бок. Взвыл от боли и обиды, забил ногами. Успех подстегнул, Олег продолжал стрелять. Пули сбивали ветки с деревьев, трясли молодые березы, резали траву. А как иссяк магазин, он сполз по склону, перевернулся на спину, отчетливо догадываясь, что сейчас будет. Огонь открыли все, кто тут собрался. Летели комья глины, обрывки дерна, пыль вставала столбом. Он оглох, ослеп, наглотался всякой дряни… Но уже вколачивал новый магазин, катился к соседней амбразуре, которую проковырял Крутасов. Привалился к ней – и как своевременно, черт возьми. Противник уже не лежал. Поднялись те, что были ближе к косогору, пригнули головы и помчались вперед семимильными шагами. Он открыл огонь, чувствовал, как вспотевшее цевье выскальзывает из рук, но не выпускал. В глазах рябило, слезы катились градом. Он слышал гневные вопли, великий и непобедимый русский мат. Повалились двое, третий споткнулся о вытянутую ногу лежащего, четвертый попятился, залег. Ну, все, довольно, скоро с фланга ударят те, кто поумнее. Он вставил третий магазин, сполз в низину и, петляя зигзагами, помчался в лес – по диагонали, на северо-запад. И сразу понял, каково оно, бегать после того, как тебя подстрелили. Олег захлебывался от режущей боли под ребрами, трещала голова, ноги волоклись, как ржавые салазки по асфальту. Он просто физически не мог бежать быстрее. Жилы рвались от напряжения, дышать было нечем. Может быть, потом, позднее, он бы и научился бегать, но не сейчас… И все же он не стоял на месте, и когда возмущенное, понесшее потери войско чужаков стало вываливаться на косогор, он уже отдалился метров на семьдесят, петлял между деревьями. Повалился ничком в пахнущий гнильцой мох, и свинцовый шторм пронесся над землей. Он вновь подался вперед, но порыва хватило на пару метров, сработал инстинкт – рухнул за дерево, чтобы не подхватить спиной какую-нибудь дрянь. Будь они прокляты! Зла уже не хватало. Вскинул автомат, получайте! «Охотники» уже спрыгивали с косогора, разбегались, охватывая солидный участок местности, готовились пускаться в погоню. Да сколько же их? Он выпустил несколько пуль, весьма огорчился, обнаружив, что ни в кого не попал. Еще и мысль поймал шальную: эти парни явно русскоговорящие.

Олег дождался прикрывающего огня. Свои строчили из густого орешника – прицельно, экономя патроны. Взвыл раненый, и новая порция матюгов накрыла лес. Веренеев бежал, петляя как заяц, подбрасывая ноги, чтобы не запнуться. Быстрее, выше, сильнее! Перепрыгивал через поваленные деревья, возился в лопухах и зарослях крапивы – она кусалась, и это бодрило. Он промчался через позиции десантников, ни черта не видя, и только окрик в спину привел его в чувство:

– Командир, ты далеко?

Он рухнул на колени, оглушенный, с темнотой в глазах. К нему бежали люди, что-то радостно лопотал рядовой Загадкин, хлюпала носом Джоанна, открывающая для себя в жизни столько нового. Олега подхватили под локти, подняли, поволокли в лесную клоаку…

Отступали десантники, в сущности, грамотно. Но и те, что их загоняли, имели представление о ведении боевых действий в лесистой местности. Их выдавливали из пограничной зоны, и вновь они погружались в латвийские леса. Времени на передышку не было, бежали кучно, открывая огонь всякий раз, когда противник имел наглость приблизиться. Банда разделилась, теперь она наступала с юга и с востока, и нужно было быстрее двигаться, чтобы не замкнулось кольцо. Люди помалкивали, даже Джоанна, которой объяснили, что эти парни – просто убийцы и, если ей хочется вернуться в тюрьму, то вести об этом переговоры лучше не с ними. Страх подгонял, заставлял забыть про боль и усталость. Люди ломились через заросли, Крутасов натруженной рукой рубил еловые лапы, злобно рычал, что если вот этим тесаком он сегодня не отчекрыжит кому-нибудь голову, то ночью просто не уснет. За спиной перекликались люди, палили наобум.

– Послушай, командир, то, чем мы занимаемся, как диета – обречено на провал… – пыхтел Оленич. Он еще умудрялся шутить! – Ну, пробежим еще чуток, нас все равно догонят… Давай засаду им устроим?

– Поддерживаю… – хрипел Крутасов. – Чего мы драпаем, как зайцы?

– А ну шевелите ходулями… – свирепел на бегу Олег. – И нечего мне тут митинговать и учить меня жить… Балбесы! Если мы устроим им засаду, будет, конечно, весело… На первых порах… А потом нас заблокируют, отрежут выход, перестреляют по одному, как зайцев… А с нами, не забываем, женщина…

– И дети… – прыснул Оленич.

– А я вот думу думаю, командир… – подал голос размеренно выдыхающий Максим. – Тебе не кажется странным, что они всегда знают, где мы находимся? Полиция знала, спецназ знал, эти «дровосеки», блин, знают…

– Спасибо, что напомнил, Максим… – отозвался Олег. – Именно об этом я и собирался с вами принципиально поговорить… А ну, выбрасывайте к чертовой матери ваши сотовые телефоны! – И, подавая личный пример, выхватил из кармана свой мобильный «кирпич» и, размахнувшись, зашвырнул в кусты. Остальные последовали его примеру.

– То есть позвонить мы теперь не сможем, – запоздало сообразил Крутасов.

– Да хрен с ними, звонками… – истерично гоготал Оленич. – Ты посмотри, Шура, какая природа вокруг, наслаждайся, успеем еще вернуться в мир высоких технологий… Ну, или в какой-нибудь другой…

– Смотрите! – вдруг схватила Олега за рукав Джоанна. – Там ручей! – И помчалась в сторону. Олег опомнился, ринулся за ней. Куда она намылилась? Попить и помыться?

Но находка тем не менее оказалась интересной. Ручей протекал по дну неглубокого оврага – и четко в том направлении, куда они бежали. Олег просигналил рукой, схватил за руку Джоанну, и вдвоем они спрыгнули с маленького обрыва. Подбежали остальные, оценили находку. Особенно Загадкин, который тут же рухнул на колени, чтобы напиться, но только зачерпнул воду ладошками, как его схватил за шиворот рассерженный Крутасов и пинками погнал по пади. Весьма вовремя, не успел Загадкин возмутиться, как затряслись кусты по правую руку, и к ручью вынеслись двое взмыленных боевиков. Крутасов ударил, не целясь. Один из автоматчиков проворно сиганул обратно, но запнулся там обо что-то, поранился. Второй сел с перепуга, обнаружив, что стал мишенью, развернулся, на карачках засеменил обратно в кусты. И тут Крутасов не устоял перед соблазном, прицелился в широкую задницу, обтянутую затертыми штанами, и вылупил несколько пуль четко в «десятку». Затем припустил, шлепая по воде, за убегающими товарищами.

– Развлекаешься? – покосился на него Олег.

– Работаю… – давился смехом Шура. – Ректальный термометр поставил…

Осваивать русло ручья было куда приятнее, чем лес, заваленный буреломом. Феерично разлетались брызги, журчала вода. Мимо ручья проносились деревья и кустарники с глянцевыми листочками. «А куда он, интересно, втекает?» – мелькнула любопытная мыслишка. Погоня, кажется, приотстала. Но жжение в затылке сообщало, что она еще здесь, вцепилась прочно, и в безлюдной местности теперь лишь два варианта: либо ты ее, либо она тебя… Не за горами был предел человеческой выносливости. Джоанна валилась с ног, хрипела, силясь что-то сказать. У рядового Загадкина заплетались ноги. Да и десантникам с каждой стометровкой становилось тоскливее. Пока они работали в автоматическом режиме, но «отключение системы» было близко.

Заблестел просвет между деревьями. Что бы это значило? Как видно, ничего хорошего – на открытой местности их перещелкают, как куропаток. Но они бежали по инерции и спустя минуту вырвались из леса. Оказались в живописном месте, о наличии которого в данном квадрате даже не подозревали. Лес обрывался. Перед глазами простиралась котловина метров восьмисот в диаметре. Травянистый склон без единого камешка. В центре котловины находилось озеро эллиптической формы. Оно рябило, дрожало, ветер гнал по водной глади небольшие волны. Водоем зарос камышами – впрочем, не везде, в отдельных местах просматривались каменистые пляжи. На дальнем берегу мерцал небольшой обрыв, к воде вплотную подступал живописный хвойный лес. В озеро впадал ручей, вытекающий из леса. Глазам изумленных россиян предстала грунтовая дорога, петляющая вдоль берега. А прямо перед глазами, на берегу – кучка построек, среди которых выделялся двухэтажный бревенчатый сруб. Вернее, по высоте он был, возможно, двухэтажным, но внизу окна отсутствовали, стены были сложены из отесанных бревен. Немного левее, у кромки воды, возвышался причал с деревянным настилом, там же – дощатые постройки на сваях…

«Пансионат?» – недоуменно подумал Олег. Почему бы нет? Места красивые, можно сказать, урочище, здесь, наверное, славно дышится и отдыхается…

Но сезон уже закончился. Особой активности в округе не наблюдалось. Впрочем, кто-то вышел из здания (крыльцо находилось справа), прихрамывая, отправился под навес. Из-под козырька выступал капот немолодого кроссовера. «Забрать машину!» – прожгла мысль. И остальные, очевидно, подумали о том же. Переглянулись как-то заполошно и помчались вниз по склону, но теперь уже не по ручью, а напрямик – по симпатичной травке.