Погром в тылу врага - Сергей Зверев

Олег не вмешивался. Парень заслужил право отомстить за себя. Злорадно посмеиваясь, позабыв, что он практически не на ходу, рядовой ковылял к доктору. Схватил его за шиворот, рванул на себя. Докторишка извивался, белый от страха, с холеной физиономии ручьями стекал пот.

– Ну, что, Винни-Пух хренов? – мстительно засмеялся Загадкин. – Поквитаемся? Дураком меня хотел сделать?

Русского языка местный «врачеватель» не знал. Но в данной ситуации и не требовалось. Он начал бормотать – что он просто дипломированный медик, выполняет свою работу, что по всем демократическим нормам… Хлесткая затрещина едва не сорвала ему голову с плеч. Вторая – превратила щеку в кашу. От третьей плюхи что-то зазвенело и посыпалось во рту – на этом этапе доктор Хэнсон, собственно, и убыл за грань.

– Зрелищно, – похвалил Оленич.

– Хватит, – сказал Олег. – Мы не убиваем женщин, детей и американцев.

Загадкин снова занес кулак, подумал, размял пальцы… и отшвырнул от себя обливающегося кровью толстяка. На этом силы у бойца иссякли, он прислонился к стене, начал восстанавливать дыхание. Потом опустился на корточки, подполз к обездвиженному американцу, стал вытаскивать из его ботинок шнурки, чтобы вставить в свои.

– Легче стало? – ласково поинтересовался Максим.

– Немного, товарищ лейтенант…

Снаружи что-то назревало. Противник подтягивал дополнительные силы. Какими резервами располагали в данной местности заокеанские «захватчики», никто не знал. Но было слышно, как подъехала машина, скрипел гравий под ногами высаживающихся людей, раздавались отрывистые команды.

– Нужно уходить, – спохватился Олег. И начал яростно жестикулировать. – Резче, мужчины, резче. Если дверь сейчас подорвут, нам мало не покажется.

– Не знаю, интересно ли это вам, – внезапно сказала Джоанна. – Возможно, из этого здания существуют и другие выходы, но я слышала только про один… Он там, где нас держали, в тех краях имеется проход… Однажды я слышала, как охранники переговариваются: одному приспичило на кухню, он сказал коллеге, что тут будет ближе, поскольку не нужно обходить все коридоры и помещения, и убыл в какой-то проход. Я могу показать…

Вся команда понеслась по запутанным переходам жуткого «телохранилища». Мимо камер для допросов с пристрастием, мимо помалкивающего старины Теда Бисли – наглядного свидетельства, что организм у человека растет до 25 лет, особенно живот. Шесть человек промчались мимо камер с заключенными, в которых опять воцарилось оживление, и в спину десантникам летели проклятья с именем Аллаха на устах. Крутасов приотстал, сунулся в пыточную, а когда догнал свой коллектив, в руке у него красовался устрашающий полуметровый тесак – идеальное устройство для разрубки мясных туш. Затем последовал узкий боковой коридор, где нащупали выключатель, озаривший спиралевидную винтовую лестницу в вертикальной шахте. Толкали отстающих, игнорируя их нытье. Свет в конце «тоннеля» уже просматривался – выбраться наружу, восемь километров по девственной природе, и они на территории Российского государства…

Наверху, в земляном «кармане», действительно присутствовала дверь – тяжелая, бронированная и запертая. Хватило длинной очереди, чтобы развалились запирающие приспособления, и дверь под давлением поползла наружу. Олег подозревал, что они окажутся в одном из укромных местечек на склоне Гопки – так, собственно, и оказалось. Вздымались каменистые террасы, усыпанные щуплыми кустами, а наверху шумел суровый хвойный лес. Уступами карабкались на склон каменные глыбы. Тропинка серпантином убегала влево – за косогором прятались строения бывшего ЗКП. Аналогичная тропинка – но не такая натоптанная – петляла вправо, в темноту. От невидимых строений уже бежали люди, лязгал металл. Высоко над головой посыпалась земля, размытые во мраке фигуры сползли с обрыва на террасу и без предупреждения открыли огонь. Десантники уже валились в разные стороны, увлекая за собой ошалевшую Джоанну и толком не отошедшего Загадкина. Джоанна дышала Олегу в лицо, машинально вцепилась в него. Он не имел ничего против женского общества, но не в такую минуту. Заволок ее под ближайшую глыбу, придавил к земле.

– Все целы? – прохрипел он.

– Ты бы не спрашивал, а? – жалобно ныл из мрака Оленич. Укрытий в районе двери хватало. С «верхотуры» продолжали стрелять – теперь уже короткими очередями.

– Мужики, слушай сюда! – гаркнул Олег. – Загорать нам здесь не резон, скоро с тыла плохиши подтянутся. Как начнут перезаряжать, встаем и долбим по стене у них над головой. И чтобы никаких у меня трупов! Не забываем, что мы в гостях!

– А что, вполне рациональный европейский подход, – заметил Максим.

– Что до меня, то перебил бы их к чертовой матери, – забрюзжал Крутасов. – Достали уже. Они нас бьют на поражение, а мы тут расшаркивайся перед ними, чего изволите, господа пиндосы, не причиняем ли вам чрезмерных неудобств…

И только воцарилась хрупкая пауза, как поднялись разом и обрушили град свинца на обрывистую стену террасы за спиной у стрелков. Она неплохо прорисовывалась в сизой тьме. Пули крошили глину, выбивали из нее мелкие и крупные камни. Задрожал и начал сползать травянистый скат обрыва. Фрагмент природы под жестким давлением был выведен из равновесия. Мощная осыпь из камней, глины, корневищ обрушилась сзади на растерявшихся стрелков. Они кричали от боли и страха, теряли свое оружие, выкапывались, оглашая пространство скудными английскими ругательствами.

– Уходим! – проорал Олег. – Все вправо, держим курс на север!

Толкотни, по счастью, удалось избежать. Люди проскакивали между камнями, карабкались на бугор, ныряли в безопасное пространство. Олег держал под локоть Джоанну, а за косогором отпустил. Измученная женщина успешно училась передвигаться самостоятельно. Он прикрывал отход. Пересчитал людей, пробежавших мимо, распластался за кочкой. Бегло осветил фонариком тылы: беглецы спускались по протяженному склону, загроможденному всякой всячиной. Далеко внизу – черная стена спасительного леса. Хотя не так уж далеко, пара минут энергичной рыси, если не боишься переломать ноги…

Заваленные янки уже выкапывались. Ругались, как потомственные зэки из Синг-Синга. «Замечательно, – мысленно усмехнулся Олег. – Такая знатная кутерьма, и ни одного трупа. Все живы, все довольны, и, главное, сна ни в одном глазу». А из задней двери секретного объекта уже лезли другие – бежавшие за «преступниками» по переходам. Вывалились несколько мужчин, бряцая оружием. Те, что сверху, не разобрались, кто-то полоснул сгоряча, и «нижние» бросились врассыпную. Двое нырнули обратно на лестницу. Один из новоприбывших сгоряча ответил – попробуй разберись в темноте, кто там по тебе шмаляет. «Враждующие» партии обменялись дружественным огнем, потом и те, и другие стали грязно ругаться. «Ну, ладно, парни, вы тут разбирайтесь…» – подумал Олег, сполз с косогора и, светя под ноги фонариком, припустил со склона…

Его приветствовали бурными аплодисментами. Настроение у людей было приподнятое. Отряд без потерь втягивался в лес. А погоня приотстала, и возникало резонное подозрение, что в ночь глу*censored*, не зная, с кем имеют дело, американцы в эту глухомань не сунутся. Не тот менталитет. И поставить в ружье соответствующие латвийские службы не так-то просто и быстро. Если люди позабудут об усталости, у*censored* двинут на восток и до утра перейдут границу…

Это было бы просто здорово! Но, отдалившись от опушки метров на пятьдесят, десантники столкнулись с естественными трудностями. Смыкались лапы елей за спиной, оставались за «кормой» покатые лощины и скопления бурелома. Спелый мох под ногами подозрительно чавкал и продавливался. Десантники упрямо ломились вперед. Но Джоанну уже покачивало – пришлось обнять ее за талию. Олег подумывал, не взвалить ли эту «гостью» из туманного Альбиона на горбушку. Загадкин ковылял на полусогнутых, обнимался с деревьями, бормотал, что он парень выносливый, но это, кажется, чересчур. За спиной было тихо, хотя, возможно, охапки хвои и листвы глушили звуки. Американцы совещались. Проигрывать они не любят, прилегающую местность знают, осведомителей и «сочувствующих» в округе больше, чем белок…

– Люди, не останавливаться… – сипел Олег, волоча свою стонущую ношу. – Америкосы догадываются, что мы пойдем в Россию, поэтому перекроют нам восточное направление… Не дадим им этого удовольствия, идем на север, не меняя курса. Через пару километров повернем…

Лес сгущался. Крутасов возглавлял процессию, проделывая тесаком, словно мачете, прорехи в свисающей хвое. «Джунгли, блин, европейские», – ворчал он под нос. Надрывно кашлял Загадкин, расстегивал пропотевшую гимнастерку, рукавом утирал испарину, хлещущую со лба. «Что, Загадкин, – усмехался Оленич, – пришла Баба Жара? Это тебе не на тридцатикилометровом марш-броске филонить…»