Зверь из бездны - Алексей Корепанов

Заспанный Апессандро Минотти с недоумением и непониманием разглядывал меня.

— Это дом Минотти. Вы не ошиблись? — Сказано это было довольно пасмурным тоном. Я подумал, что он накануне перебрал на вечеринке. Хотя, возможно, просто работал до утра (или дежурил под окном палаты номер три), а я со своей назойливостью нарушил его отдых; спросонок да еще и не выспавшись, я тоже бываю не особенно приветлив.

— Извините, господин Минотти. Кажется, я не совсем вовремя…

— Слушаю вас, — буркнул Орфей. — Поздно лег вчера… вернее, уже сегодня. Чем могу быть полезен? Или вы к Паоле? Тогда сожалею, но она в отъезде.

У Орфея, оказывается, уже была одна Эвридика. Или это он о дочери?

— Я Леонардо Грег из полиции, — в очередной раз за этот день представился я.

Алессандро Минотти утомленно закатил глаза и простонал:

— Ну что еще? Штраф я уже уплатил, техосмотр прошел. Да, виноват, тысячу раз виноват! Но вы бы лучше позаботились о создании условий для нормальной парковки — там же у вас и святой поневоле согрешит! Там же постоянное вавилонское столпотворение!

— Господин Минотти, — сказал я, переждав его внезапный словесный шквал, — речь идет не о техосмотре и не о парковке. Я беспокою вас по совершенно другому делу.

Орфей откинулся на спинку кресла и распахнул глаза, окончательно просыпаясь.

— По какому другому делу? У меня нет никаких дел с пoлицией!

Нетерпеливый он был человек, порывистый, и, кажется, не умел дослушивать собеседника до конца. И каково ему было со студентами… вернее, студентам с ним?

— Мне поручено выяснить некоторые вопросы, связанные с делом госпожи Карреро.

Я внимательно наблюдал за его реакцией на мои слова, но никакой необычной (и любопытной для меня) реакции не последовало. Он просто несколько мгновений молчал, усваивая мое сообщение, а потом удрученно покивал:

— Да-да, Эвридика… Странная и печальная история. Что-то ее страшно напугало… Можно сказать, почти безумно напугало.

— А что именно, как вы думаете? — тут же спросил я.

— Раздался в доме вещий вопль, и встали дыбом волосы… В ночи, во сне царица закричала. Этот крик был полон страха, — медленно, с расстановкой, произнес господин Минотти.

— Что-то из ранних сказаний Журавлиной Стаи? — осведомился я.

— Копайте глубже! — Он придавил рукой взлохмаченные волосы и привел их в относительный порядок. — Эсхил! «Орестея»! Это я к тому, что бедняжку напугали чуть ли не до сумасшествия. А кто?… Что?.. — Он скорбно развел руками. Впрочем, без всякой рисовки — он, по-моему, действительно переживал. — Увы, ничем не могу помочь полиции. Узнал, бросился в больницу… Если бы хоть какое-нибудь предчувствие! Я бы приехал накануне, был бы с ней в ту ночь!.. — Орфей осекся и с некоторым смущением посмотрел на меня.

«Хорошую ночку устроил бы вам господин Карреро», — подумал я.

Орфей неожиданно прищурился и подался вперед:

— А почему, собственно, вы обратились ко мне? Да, я близкий друг, даже, в некоторой степени, обожатель, этакий одержимый до самозабвения Ланселот Озерный, но… известно мне не более других.

— Мы опрашиваем всех, знающих госпожу Карреро. Возможно, хоть что-нибудь прояснится. История, действительно, очень странная.

— Ну да, ну да, — покивал господин Минотти. — Ищете след. Но, к сожалению, не могу пролить ни единого луча света. Значит, полиция пока в тупике?

— Отрабатываем версии, — неопределенно сказал я. — У нас не тупики, а, скорее, перепутья. — И добавил: — Понимаю всю неделикатность своего вопроса, господин Минотти, но, надеюсь, и вы меня поймете… Я задаю его всем, он просто неизбежен.

— Да-да, конечно, любой вопрос! — с готовностью отозвался Алессандро Минотти. — Небось, насчет моих отношений с Эвридикой? Понимаете, Паола это Паола. — Он замялся. Я решил его не перебивать — пусть выскажется. Паола — это, конечно, свое, надежное… но потеряна острота ощущений, новизна восприятия, понимаете? Нет пряности. Нет тайны. Все давно рассчитано, все измерено, все познано. А познание, как известно, умножает скорбь. И скорбящего тянет к новому познанию. — Он лукаво посмотрел на меня. — Вы же способны понять, как мужчина?..

«А ведь у него, кроме красавицы Звридики, пожалуй, и еще кое-кто есть, — внезапно подумал я. — Студентки, например. Студенточки… Объекты весьма интересные в смысле познания. И обладания. Господин Орфей — явно парень не промах! Обольститель-музыкант…»

Нельзя сказать, что я его осуждал. Когда все происходит красиво, после музицирования на пианино, после декламирования Эсхила…

— От Эвридики я просто теряю голову, — доверительно произнес Алессандро Минотти. — Я же говорю: безумствующий Ланселот на коленях пред Геньеврой! И между прочим, Паола меня хорошо знает и ко всему привыкла — я ведь себя не переделаю! Да, Эвридика… — Орфей блаженно возвел очи горе. Тонкая, чувствующая натура — ей бы родиться не здесь, и не сейчас… Ну что ей может дать этот самовлюбленный Нарцисс?

— Собственно, у меня вопрос несколько иного рода, господин Минотти.

— Да-да, конечно, любой вопрос! — вновь воскликнул он. — Мне скрывать нечего и я ничего не скрываю. Давно ведь известно: нет ничего тайного, что не стало бы…

— Я хочу уточнить, где вы были пятнадцатого июля, — поспешил я прервать его, потому что разговор грозил затянуться до бесконечности.

— Почему именно пятнадцатого? — не понял Алессандро Минотти. — Что такое пятнадцатое?

— Пятнадцатое — это день, когда госпожу Карреро кто-то очень сильно напугал, — пояснил я. — День накануне праздника ее небесной покровительницы. Вы ведь собирались к ней на праздник, господин Минотти?

— Ну да, Эвридика, конечно же, меня пригласила… Ах, вот оно что! Историк наконец понял и улыбнулся. — Вы хотите проверить, не причастен ли я к этой мистерии? Прорабатываете все варианты? Что ж, я к вам не в претензии. Пожалуйста! Пятнадцатого до обеда я находился в университете вступительные экзамены, голова кругом идет от юных мордашек, — затем… Алессандро Минотти задумчиво покусал палец. — Да! Затем заехал к Хроносу Томас Кьерк, тоже историк, можете проверить. Слушайте, какие-то совершенно оригинальные сказания периода менторов и, главное, где? Где, как вы думаете? Не за Средиземноморьем, не в Кантабрийских горах, а буквально здесь, под носом!..

— А после посещения Хроноса? — железной рукой ввел я поток в прежнее русло. — Что вы делали потом, господин Минотти?

— Потом? Потом, разумеется, поехал домой, обедал с Паолой. Знаете, она у меня прекрасно готовит! Запеченные…

— А после обеда?