Элита. На дне класса - Абриль Замора

начищенный чайник. К счастью, она ни с кем не встретилась. Конечно, жаль, что сцена не получила продолжения, это было бы идеально, но, возможно, если бы Самуэль проявил инициативу, то огромное бьющееся сердце, которое она ощущала в груди, просто не выдержало бы. Если даже ее имя, сказанное им, или обыкновенная вода из стакана произвели на нее неизгладимое впечатление, то прикосновение к нему, объятия или поцелуи разорвали бы Паулу прямо в его доме. Это был бы взрыв, пусть из бабочек и сердечек, однако взрыв. Поэтому так даже лучше. Но что она могла поделать с энергией, с возбуждением, со всем тем, что сводило ее с ума? Она не могла позвонить Жанин, потому что никогда не говорила подруге о своей любви к Самуэлю.

Но потом она придумала нечто безумное и совершила это.

* * *

Горка ставил в духовку замороженную пиццу. Речь Паулы опустила его либидо ниже плинтуса, поэтому парень не смотрел порно и не вспоминал тот незабываемый секс. Он попытался играть, выставив режим «Поля сражений»[31], но у него плохо получалось, и он проигрывал в самом начале уже несколько раз. Было еще рано, он не хотел ни спать, ни есть, но нужно было что-то приготовить на ужин, поэтому он включил духовку и, пока она разогревалась, просматривал «Нетфликс» сверху донизу, чтобы отыскать хоть что-нибудь и отвлечься. И нашел бы…

Звонок в дверь застал его на кухне, парень с неохотой поплелся открывать, и увидел на пороге свою подругу Паулу в состоянии эйфории, еще более вспотевшую, чем в первый раз, когда она пришла к нему сегодня, и втрое более жаждущую чего угодно. Не говоря ни слова, она набросилась на него и поцеловала в губы, а он не сопротивлялся. Он хотел было остановить ее, у него накопилось много вопросов и претензий к этой девушке с доминирующим поведением, но вот их губы встретились, и произошло странное волшебство… был создан некий космический канал или что-то вроде того, и все слова, которые приходили Горке в голову, возвращались туда же, откуда пришли.

Она прыгнула на него, будто коала весом в пятьдесят три килограмма, и начался шквал беспорядочных поцелуев. Если бы вы замедлили один из них, то увидели бы, как ее язык высунулся, почти облизывая все лицо Горки. Демонстрируя свою силу, он отнес девушку в гостиную и бросил на диван, но у нее были другие планы, и, прежде чем он успел лечь на нее сверху, Паула уже стояла перед ним на коленях, стягивая с парня треники, причем настолько энергично, что ему пришлось сказать: «Успокойся», – но она не послушалась, поскольку была уже не с Горкой, а рядом с Самуэлем, одетым в смокинг.

После того как оба разделись, началась безудержная любовная гимнастика по всем комнатам дома. Они взбежали по лестнице и остановились в коридоре на втором этаже, чтобы целоваться у стены. И оттуда Паула прошла обнаженной в спальню родителей Горки, придав этому дефиле максимальную сексуальность.

Она бросилась на кровать, широко раскинув руки в стороны. Горка прижал ее к матрасу, смеясь, но чувствуя себя неловко из-за того, что они без спроса вторглись в спальню отца и матери, где, вероятно, он был зачат. Но разве он мог отказать этой раскрасневшейся блондинке, которая проявляла инициативу словно одержимая, будто девушка с обложки мужского журнала. Горка настаивал на том, чтобы пойти в его комнату, но она воспротивилась и, конечно же, потому что было слишком трудно представлять себе Самуэля в спальне Горки, которую она хорошо знала.

Горка согласился, и они катались по кровати, дав волю крикам и стонам, которые пришлось сдерживать в первый раз, когда они занимались любовью. Как только она кончила, через секунду после кульминации, Самуэль исчез из ее головы, и остался только Горка, однако в какой-то трясине… из которой и самой Пауле, пожалуй, будет очень трудно выбраться.

– Прошу, давай уйдем отсюда, – сказал Горка, протягивая ей полотенце, чтобы она вытерлась.

Паула собирала свою одежду по всему дому, и это была вторая часть гимнастической программы: найти лифчик, правую сандалию… Потом она повернулась к Горке и, вооружившись мужеством, собиралась разразиться речью о том, что это неправильно и все такое прочее (действуя как по инструкции), но…

– Эй, Горка, я чувствую запах горелого!

Дело в том, что духовка оставалась включенной. Кухня уже наполнилась дымом.

Это обстоятельство позволило Пауле выиграть несколько секунд на подготовку монолога, но Горка вернулся и остановил девушку, прежде чем она открыла рот.

– Послушай, Паула, когда ты бросилась на меня, я собирался оттолкнуть тебя и спросить: «Какого хрена ты так делаешь, девочка?» И будет вполне логично, если сейчас ты объяснишь, что за фигня творится в твоей голове. Биполярная ты, что ли… но знаешь… я не хочу ничего менять, правда. Не говори ничего, мне все равно. Мне плевать, была ли ты со мной или думала о другом парне, поэтому садись, я выкурю косячок, мы откроем пару банок пива и поболтаем о чем угодно, кроме этого, хорошо?

Он казался настолько непоколебимым в своей правоте, что у нее не было выбора, она молча села напротив Горки и погладила парня по голове, как погладила бы одного из своих младших кузенов. Они улыбнулись друг другу. Горка взял гитару и начал играть. Каким привлекательным он был в трениках, с лицом, раскрасневшимся от физических усилий и забега на кухню, плюс с классической гитарой в руках. Он не был большим специалистом и хорошим музыкантом, но держался уверенно, хотя иногда делал ошибки, но быстро исправлял их, а Паула никогда не видела его таким, и он казался ей очень привлекательным. Горка сыграл «Скучаю по тебе» Кико Венено[32] и перешел к «Слизняку» группы «Радиохэд»[33], и она не могла не спеть песню вместе с ним (не в такт и не попадая в ноты), но, без сомнения, для Горки это исполнение прозвучало как лучшая версия хита британцев.

Одна песня за другой – и вскоре молодые люди почувствовали себя так комфортно и уютно, что неизбежно возникла животрепещущая тема: Мелена и ее секретное лето. Надо признать, Горке не хотелось говорить об этом, но он очень устал от сплетен, шушуканий и особенно от шепотков приятельниц Мелены. Он не считал, что тут есть нечто постыдное: поведение девушки вышло из-под контроля, ну и что?

Она, кстати, побывала в нужном месте и вылечилась. Он считал несправедливым, что люди болтают всякую чушь, и понимал, что чужие глупости не имеют ничего общего с реальностью.